Когда Виктор пришел на камбуз, весь экипаж уже собрался там. Николай одухотворенно наворачивал ветчину, Ника, бросая на возлюбленного ядовитые взгляды, ковыряла вилкой какой-то ужасно полезный салатик.
– Доброе утро, – вежливо поздоровался Виктор. – Можно к вам присоединиться?
– Садись. – Николай кивнул в сторону стула. – Как настроение?
– Голоден, как дюжина хомячков! – бодро заявил Виктор.
– А почему хомячков? – спросила Ника, оторвавшись от салатика. – Почему не львы-тигры?
– Э, мадемуазель, это вы просто хомячка не видели. Львы и тигры по сравнению с хомячками – сущие лапочки. Хороший хомяк ест все время, разумеется, когда не спит.
– А как это в него умещается? – Ника посмотрела на Виктора с интересом.
– А он, пардон, гадит тоже все время. Непрерывный производственный процесс, так сказать. А еще у него есть специальные мешки, куда он набивает еду, которую не может сразу съесть.
– Ты мою девушку не порть, – грозно сказал Николай, хотя глаза его смеялись. – Она же меня теперь хомяком называть будет, не дает покоя ей мой аппетит.
– Твой аппетит искушает мою диету. – Ника пихнула Николая в бок. – Этот хомяк меня постоянно соблазняет на разные вкусности. А я не железная!
– Ну, что я говорил? – Николай сокрушенно вздохнул. – Теперь я – хомяк.
– Ты хомяк по жизни, – улыбнулся Виктор, набирая заказ на синтезаторе.
Николай возмущенно фыркнул и вернулся к трапезе. Ника скосила глаза на Николая и прыснула в кулак. Виктор извлек из синтезатора мелкие пельмени из мяса морской коровы, щедро сдобренные сметаной, салат из креветок под острым женьшеневым соусом, пучок зеленого лука, репу с медом, стакан томатного соуса, два куска душистого ржаного хлеба и холодный эклер с ванильно-ликерным кремом.
– Да ну вас. – Ника выскользнула из-за стола, бросив взгляд на стоящие перед Виктором вкусности. – Пойду поваляюсь в каюте. – Потом подошла к Николаю, обняла его за шею и прошептала: – Если есть желание, навести меня через часок.
Николай согласно кивнул и чмокнул девушку в щеку. Девушка танцующей походкой вышла с камбуза и направилась в санузел. Первым делом она остановилась перед зеркалом, чтобы привести свою внешность в гармонию с внутренним миром. Мазок помады, тянущийся вдоль края зеркала, привлек ее внимание. Через секунду Ника уже читала записку.
Серьезные разговоры не полагается вести на камбузе. Виктор дождался, пока Николай уйдет к себе в каюту, потом неспешно последовал за ним. На секунду задержался у двери, не прислушиваясь – собираясь с духом. Постучал.
Николай развалился за столом и пил коньяк. Увидев Виктора, он молча достал второй стакан и указал кивком на свободный стул. Виктор на одном дыхании проглотил предложенный коньяк и бросил на стол записку.
– Мне ее Верочка отдала.
Николай посмотрел на записку и лениво порвал ее на мелкие клочки.
– Она уже спрашивала, кто из нас Ника?
– Она думает, Ника прячется где-то на корабле.
– Ну и дура. – Николай хмыкнул. – Не понимаю, как ты ее выбирал.
– Как Адам Еву. Из всего многообразия оказавшихся на корабле андроидов.
– Я про личность, а не про тело.
– Личность меня вполне устраивает. – Виктор подвинул стакан к центру стола.
Николай разлил коньяк.
– На вкус и цвет…
– Как скоро она обо всем догадается?
– О чем догадается? – Николай невозмутимо потягивал коньяк.
– Обо всем. – Виктор одним махом осушил стакан и крякнул. – Помнишь, что ты говорил? Мол, лучший выход. Один андроид – две личности, загружаем через день, никакой ревности. Мол, в жизни не догадаются. И что теперь?
– Что ты ей сказал про Нику?
– Это твоя выдуманная подружка. У тебя синдром отшельника.
– Молодец, она это должна съесть. А по почерку что?
– Ты сгенерировал его в лаборатории. Не поленись, сходи, обозначь активность. Она может проверить.
– Сделаю, – Николай улыбнулся.
– Верочка может догадаться, что она андроид? Психопорт нащупать или еще что…
Николай уверенно посмотрел на Виктора.
– Не дрейфь. У нее программный блок стоит, чтобы психопорта не видеть. Если только по косвенным признакам.
– Это как? – Виктор насторожился.
– Например, поймет, что, кроме нее, эту записку написать было некому. Или раскопает устав космической службы, где черным по белому написано, что женщины в космос не летают, их удел сидеть дома и нянчить детей. Или месячные, которые у нее бывают вдвое чаще, чем следовало бы. Но твоей ипостаси это не грозит – умом не вышла. Вот Ника вполне могла бы…
– Мне кажется, мы выбрали неверный подход. Девушка должна быть одна.
– Ревнуешь?
– Нет. То есть да. То есть не в этом дело. Я о Верочке забочусь. Что с ней будет, когда она узнает?
– Перепишем память.
– Нет!!!
– Виктор влюбился в андроида. – Николай усмехнулся.
– А что еще делать, если мы хрен знает сколько лет торчать здесь будем? Я не такой циник, как ты, не могу замыкаться в себе.
– И что? – Николай изогнул бровь.
– Мы используем андроида, чтобы не свихнуться за годы, которые нам предстоит провести в одиночестве. Только любовь может нам помочь продержаться все это время. Твои обвинения не в тему, я просто пытаюсь выжить…
– Ты идеалист, Виктор.
– Это не отменяет приведенных мной аргументов.
– Я пока не услышал разумных аргументов. – Николай поднялся со стула и прошел по комнате. – Ты пытаешься защитить свою женщину. Это понятно. Инстинкт, пришедший из тех далеких времен, когда люди жили в пещерах и охотились на мамонтов.
– И что? – Виктор машинально скопировал тон Николая.
– Вот только от чего ты защищаешь свою женщину, мне непонятно, – невозмутимо продолжил тот.
– От потери личности. Я завоевал ее, а если ты сотрешь ее воспоминания, мне придется начинать все заново. И еще неизвестно, как сложатся наши отношения.
– Разумные слова разумного человека. – Николай довольно хмыкнул. – А я уж, наслушавшись той чуши, которую ты порол последние десять минут, подумал, что тебя глючит. Итак, ты не хочешь в очередной раз проходить стадию ухаживания, носить Верочку на руках, исполнять ее прихоти. Так?
Виктор молча кивнул.
– Поэтому ты горой будешь стоять за то, чтобы сохранить память Верочки в неприкосновенности?
Виктор кивнул еще раз.
– А теперь попробуй подумать, – вкрадчиво произнес Николай, усаживаясь обратно на стул. – Через день мы сохраняем память Верочки на стационарный носитель. А вместо него записываем память Ники. Если Верочка о чем-нибудь догадается, мы просто запишем в тело ее память недельной давности. Сделаем откат на неделю. Понимаешь? Ты точно так же будешь трахать свою Верочку, минуя стадию ухаживания, просто из ее головы улетучатся все подозрения. А я прослежу, чтобы она не нашла эту записку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});