разобрали.
Четверо работников, разбившись на пары, грузили лопатами строительный мусор на тележки и увозили в северо-западный угол участка, где уже образовалась огромная свалка из камней, пепла, обломков черепицы и древесины, а также битого кирпича. И среди всего этого – пучки зелени, поскольку сорняки захватили руины.
Костлявая фигура мистера Пултона опиралась о бортик кормушки для лошадей. На нем по-прежнему был облегающий голову колпак, а его одежда казалась еще более потрепанной, чем прежде. Он возбужденно разговаривал с одним из работников, который был старше по возрасту и лучше одет, чем остальные четверо. Увидев Кэт, Пултон отпустил работника и знаком подозвал ее.
– Утром я получил письмо от мистера Хэксби, – сказал он безо всякого вступления. У него горели щеки. Лицо еще больше осунулось. Он говорил торопливо. – Он считает, что мне следует остановить работы, пока Пожарный суд не соберется снова. Скажите ему, что я не намерен ждать. С какой стати?
– Сэр, я не…
Пултон перебил ее:
– С какой стати мне терять время из-за того, что Лимбери решил сделать из себя посмешище? Мой бригадир не может держать работников в ожидании бесконечно. Если, конечно, я не стану оплачивать их безделье. Хороших работников нынче не сыскать, они везде требуются. Нет, чем раньше мы начнем, тем лучше для всех. А строить нельзя, пока участок не расчищен.
– А если Пожарный суд примет решение в пользу сэра Филипа?
– Не примет. Там люди со здравым смыслом. Конечно, у него связи в суде, и это вызывает беспокойство, не скрою. Но у меня есть друзья здесь, в Сити, и я позаботился о том, чтобы они замолвили за меня словечко кому надо. Даже в Уайтхолле.
Если содержание завещания госпожи Хэмпни будет против Пултона, все его расходы, все его усилия окажутся напрасными. Но в упрямстве Пултона было что-то, что вызывало восхищение. И что-то глупое тоже.
– Поблагодари своего господина за его совет, – продолжил он, – но скажи, что я не позволю своим работникам бездельничать. Он для этого тебя прислал? Чтобы убедиться, что я прислушался к совету?
– Он меня не присылал, сэр.
Пултон не принял во внимание ее слова, его ум лихорадочно работал.
– Он обещал мне копию планов для одного из моих субарендаторов, и я ему сказал, что буду здесь. Планы у тебя? – Казалось, он только сейчас посмотрел на нее внимательно и увидел, что у нее пустые руки. Он нахмурился. – Где они?
– У меня их нет. Мистер Хэксби меня сюда не посылал.
Наконец он обратил внимание на ее слова. Он бросил взгляд на Кэт, и кожа у него на лице натянулась.
– Что все это значит? Что-то неладно? Ты сбежала от своего господина?
– Нет, сэр, – сказала Кэт без особой уверенности, поскольку фактически так оно и было. – Могу я задать вам вопрос? О госпоже Хэмпни.
Он хмуро взглянул на нее, и она увидела себя его глазами: служанка, которая проявляет глупое и необъяснимое любопытство. Она сказала торопливо:
– Простите меня, сэр, я ищу служанку вашей племянницы. Табиту.
Губы Пултона перекосились, а лицо сморщилось, будто он съел что-то горькое.
– Если вашему господину нужна служанка, пусть лучше не смотрит в эту сторону. Она беспутная лгунья.
– Это не для мистера Хэксби.
– Тогда зачем спрашиваешь?
– Ради репутации вашей племянницы, сэр. – «Отдал пенс, – подумала Кэт, – придется отдать и фунт». – И чтобы оказать вам услугу.
– Как теперь поможешь бедной Селии?
– Как вы сами сказали, господин, Табита – беспутная лгунья. Что, если она лгала госпоже Ли?
– Если она не сказала правду госпоже Ли, – сказал Пултон, – с какой стати она станет разговаривать с тобой? С незнакомкой.
– Именно поэтому. Я для нее незнакомка. У нее нет причин меня бояться. Более того, я всего лишь служанка, как и она сама, а слуги больше всего на свете любят хвастаться, как они провели своих хозяев.
Пултон хмыкнул:
– Это правда.
– Тогда где я могу ее найти, сэр?
Он замолчал. Один из работников с грохотом уронил лопату. Кэт обернулась на шум. Вдалеке в сторону Драгон-Ярда шел человек, не от Чипсайда, а с запада, через руины. Он был слишком далеко, чтобы Кэт могла рассмотреть его лицо, но она была почти уверена в том, кто это был. Она узнала походку – смотрит вниз, вертит головой из стороны в сторону, будто принюхивается.
Бреннан. Вечный лис. Он что-то нес под мышкой – возможно, папку с чертежами Драгон-Ярда.
– Простите, сэр, – поспешно сказала Кэт. – Табита?
– А, да. У своей матери, я полагаю. Так она попала к Селии. Ее мать была у нас прачкой, пока не вышла замуж.
– Где живет ее мать?
– На стороне Суррея. Кажется, в Ламбете. Помню, госпожа Ли говорила, что там есть таверна неподалеку, называется «Шляпа кардинала». Мы еще гадали, не принадлежала ли она когда-то кардиналу Уолси или какому-то другому паписту. Не удивлюсь, если девка сама тайная папистка. Она бы зарезала нас всех в наших постелях, дай ей малейшую возможность.
Бреннан ускорил шаг. Он смотрел в их сторону, заслонив глаза ладонью.
Пултон хмуро взглянул на нее:
– Что тебя беспокоит, девочка?
Бреннан выкрикнул что-то, возможно имя Кэт, но ветер с реки отнес звук. Она повернулась и бросилась наутек.
Бреннан поймал ее в разрушенной пекарне где-то между Уолбруком и Сент-Суизин-лейн. Кэт пыталась сбить его со следа, ныряя между руинами, полагая, что знает Лондон лучше человека из Оксфорда. Но она не учла его решительность, длинные ноги и, главное, тот факт, что Лондон, который она знала до Пожара, исчез навсегда. На этом пустыре, среди куч пепла и разрушенных домов, она была таким же чужаком, как и он.
Больше поблизости никого не было видно. Они были одни в сердце Сити. Пол пекарни находился на три фута ниже уровня земли, а ее кирпичные стены были достаточно высоки, чтобы можно было быстро взобраться. Бреннан остановился в пустом дверном проеме. Он тяжело дышал. Лицо было красным от бега. В спешке он потерял папку и шляпу тоже. Его бледные глаза бегали туда-сюда, оценивая ловушку, в которую он ее заманил.
Рука Кэт скользнула по юбке в карман. Ее сердце бешено билось. Она сжала рукоятку ножа. Оперлась спиной об изогнутую кладку печи. Вынула нож и держала его так, чтобы он видел. Она приготовилась увернуться, нырнуть, броситься наутек.
– Не надо. Прошу, не надо, Джейн. Прошу тебя.
– Уходите, – сказала она, задыхаясь, как и он. – Я… я вас убью.
– Ты не понимаешь, – сказал он жалобно. – Ты не понимаешь.
Она еще сильнее сжала нож.
– Не понимаю