Пальцы онемели. Подняв руку, я коснулась гладких перьев, заметив, как напряглась спина мужчины. Осторожно подставив нить под левое крыло со следами, я сглотнула. Хватит силы? Должно. Но воли…
Зажмурившись так крепко, что перед глазами замелькали блики, я резко опустила нить. Она прошла легко, как по маслу, но при этом кость отвратительно хрустнула. Крыло с тихим стуком упало на пол.
Из глаз полились слёзы. Я отступила, смотря на запачканные кровью руки, на то, как согнулся от боли Ориас, пытаясь отдышаться. Слёзы лились из глаз не переставая, и я с трудом давила всхлипы.
Растерев чужую кровь и слёзы по лицу, я на негнущихся ногах подошла к Ориасу. Он тяжело дышал, уже выпрямившись и жмуря глаза. Осталось одно крыло. Его нельзя было оставить, но сил, чтобы отрубить его, было и то меньше.
Подставив нить под второе крыло, я сглотнула, и со всхлипом отрубила и его. Ориас не сдержал сдавленного крика, и откинув нить, я подалась к нему, обняв за шею и прижавшись грудью к окровавленной спине. Слёзы стекали с щёк, пачкая чужое плечо. Я слышала громкий и частый стук сердца – как своего, так и чужого. Слышала тяжёлое дыхание, и как Ориас борется со стоном боли.
– Зачем?.. – всхлипнула я, зарывшись лицом в его волосы. – Ориас, зачем?..
Он молчал, сжав тёплые пальцы на моей руке.
Горячая кровь пропитала рубашку на груди, а пальцы щипало от засохшей.
Выждав, когда слёзы наконец закончатся, и Ориас восстановит дыхание, я вышла из комнаты в лазарет. Набрав в небольшой тазик воду, схватив обезболивающее, обеззараживающее, бинты и прочее, я поспешила обратно. Взгляд то и дело что падал на крылья, валяющиеся на полу в крови. Слёзы вновь подступили к глазам, и, тряхнув головой, я намочила тряпку.
Ориас вздрагивал, когда я касалась новых ран на его спине. Я старалась действовать осторожно, понимая, что раны придётся зашивать. Средства, которым Ориас вылечил меня от ножевого ранения на Тутаме и от дивы Миниты, было мало. Хватило бы только на часть, так что использую в конце.
Когда настало время зашивать, Ориас до крови обкусал себе все костяшки. Я молчала, стирая выступающие на глаза слёзы и кровь на его спине. Время уже не имело значения – я его потеряла, когда увидела мужчину с крыльями. Мне казалось, что я зашивала раны целый день, однако вряд ли даже час прошёл.
Обеззаразив раны и закрепив всё быстро заживляющим средством, я проследила, как кожа на лопатках срастается. Не вся, но большая часть, где при неаккуратном движении швы могли разойтись.
Осторожно проведя пальцами по спине Ориаса, я вновь ощутила на глазах слёзы. Подавшись вперёд, я аккуратно поцеловала его в свежие шрамы, прижавшись щекой к горячей коже и вновь разрыдавшись.
– Ещё никто не плакал, когда я отрубал крылья, – тихо прошептал Ориас.
Лучше бы он этого не говорил.
Я задрожала, пытаясь подавить новый поток слёз и кусая себя за и так обкусанные губы.
Мужчина осторожно обернулся, морщась от боли в спине. Проведя заметно дрожащей рукой по моей голове, он аккуратно усадил меня на свои колени, стирая с щёк слёзы и свою кровь.
– Такое ощущение, что рубили крылья тебе, – заметил он со знакомой усмешкой, пускай и слабой.
А вот мне было не до смеха.
– Мэл…
– Зачем? – хрипло перебила я.
Ориас вздохнул, проведя пальцами по моим волосам и распутывая завитки.
– Мы с матерью жили не на Файи… но всё равно близко к ней. Она подрезала мне крылья, чтобы не вызывать подозрения. Я рос в том месте до десяти лет, но Император всё равно прознал про меня и пришёл забрать. Мать не хотела меня отдать, и Завоеватели избили её до смерти. Шесть лет я провёл во дворце – Император запретил подрезать мне крылья, чтобы все знали, что я там не просто так. Но при этом он приказывал мне прятать хвост.
Этот самый хвост уже обвил мою лодыжку, недовольно покачивая кисточкой из стороны в сторону.
– Когда умер Император, я попросил Дамеса отрезать мне крылья. Я не хотел их иметь, но они вырастали каждый раз. И так почти всю жизнь – то я, то мне их обрезали. Я привык к этому, и мне без них лучше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ты не жалеешь об этом?
– Если бы жалел о каждом своём действии, сидел бы в комнате безвылазно, – заметил Ориас, наклонившись и зарывшись лицом в мои волосы. – Ты молодец, Мэл… правда…
Я вновь всхлипнула, обняв его за шею и чувствуя, как мужчина неуверенно замирает. Видимо, он и вправду не имел опыта успокаивать девушек, особенно тех, кто минуту назад отрубал его крылья.
– Ты и вправду выглядишь ужасно после «прыжка», – заметил Ориас, и я не сдержала хриплого смешка.
– Ты не умеешь делать комплименты.
– Заметь, я старался. Если бы не умел делать комплименты, ты бы была в ужасе от того, как выглядишь.
Я ущипнула его за шею, поднявшись с колен и стараясь не смотреть на пол. Хотя искушение было громадным.
– Мэл, – остановив меня за руку, произнёс Ориас. Он был бледнее меня, с прилипшими к лицу от пота волосами. – Спасибо.
Я повернулась к нему, обхватив его лицо ладонями и поцеловав в лоб. Мужчина так и замер, удивлённо смотря на меня снизу вверх.
Молча выйдя из комнаты, я заспешила в душ, смывая с себя кровь и пытаясь прийти в себя под струями холодной воды. Обмотавшись полотенцем и кинув всю одежду в стирку, я вернулась к себе, расчёсывая мокрые волосы пальцами.
Сверху раздался писк, и бестелесный голос произнёс:
– Внимание, до «прыжка» осталось три секунды.
Я так и замерла, прежде чем рвануть к креслу. Но не успела.
От «прыжка» сердце сжалось в груди с такой силой, что запнувшись об ноги, я рухнула на пол. Пальцы заскребли пол, ломая ногти, а из глаз вновь полились слёзы. На этот раз слёзы боли с хриплым стоном, который я не могла сдержать.
Стон перешёл в отчаянный крик, и я провалилась в беспамятство.
Глава 12. Жестокие переговоры. 1
Тусклый свет бил в глаза. Поморщившись, я зажмурилась, прежде чем всё же разлепить веки. В голове неприятно гудело, а пальцы болели. Звёзды, что вообще произошло? Я в обморок рухнула? Похоже, что да…
За дверью послышались шаги, а сама она бесшумно отодвинулась. Поморщившись, я приподнялась на локтях, недоумённо смотря на вошедшего Ориаса с подносом в руке.
– Тебе не кажется, что ещё рановато для завтраков в постель? – хрипло поинтересовалась я, поморщившись от резкой боли в горле. Кажется, я сорвала голос.
– Я решил перепрыгнуть несколько пунктов, – фыркнул в ответ он, сев на кровать и отпустив поднос. Тот так и остался висеть в воздухе над моими коленями. – Как ты?
Я недоумённо нахмурилась. Кажется, этот вопрос должна была задавать я – не мне же крылья отрезали?
– Я услышал крики в твоей комнате, словно тебя резали, – пояснил мужчина, откинув завязанные в чёрный хвост волосы назад. – Корабль совершил второй «прыжок». Видимо, ты не успела сесть в кресло и… это и вправду жутко.
– Что я сделала? – напряглась я.
Вместо ответа Ориас закатал рукава рубашки, показав ещё свежие царапины на своей коже. Я поражённо уставилась на него, заметив красный след на его шее. Видимо, я отбивалась, и весьма рьяно.
– Как прибудем обратно на Файю, обследуем тебя, – вполне серьёзно произнёс он. – Это ненормально. «Прыжки» специально подстраиваются под тех, кто находится на борту. Но система почему–то не взяла тебя в расчёт.
– Всё было так плохо?
Ориас помедлил с ответом, видимо, оценивая степень моего состояния.
– Ну… ты кричала, царапалась, даже укусила один раз. Я молчу о том, что в какой–то момент с тебя и вовсе полотенце упало… так что пришлось вколоть обезболивающее и снотворное. И это я ещё без подробностей описал.
Я нервно отхлебнула от кружки, чувствуя, как полыхают уши. Звёзды, неужели я так плохо переношу «прыжки»?! Может, это болезнь какая–то?
– Обследоваться так обследоваться, – кивнула я. – Надеюсь, мы уже на месте?
– Почти. Скоро войдём в нейтральную зону, – кивнул мужчина. – Я подготовил одежду, так что как поешь, одевайся и поднимайся наверх. Это пропустить…