а Даран приказал стражникам никого не подпускать к подвалу.
Хейман подтянул к себе табличку.
«Расскажите, что было после моей смерти», — написал он.
— Это к нему, — тут же указала на Лёху Миа. — У меня с историей Земли докосмического периода вообще ноль знаний.
— Легко, — Стриж даже обрадовался интересу Хельмана.
Рассказ он начал с Мессинской операции, в которой погиб Гюнтер. Причём история заинтересовала и эльфийку.
Прервался он лишь раз, когда слуга принёс еду. Выпроводив его, Миа налила молоко в миску Гюнтеру, положила рядом хлеб и вновь уставилась на рассказчика.
— Дай поесть-то, — попробовал было возмутиться Лёха, но девушка безапелляционно заявила:
— А ты в процессе рассказывай. Не на званном вечере, чтобы этикет соблюдать.
Убедившись, что любые возражения отметут столь же быстро, Стриж продолжил. Понимая, что Хейману в первую очередь интересна Германия, он рассказал о том, что пришлось пережить этой стране после Первой мировой. Голод, инфляция, вооружённые стычки в городах, создание «фрайкора» — добровольческих формирований, жестоко подавлявших выступления коммунистов и крайне левых социал-демократов. Лишь про национал-социалистическую партию и Гитлера пока не стал упоминать, не желая лишний раз шокировать Гюнтера. Всему своё время. Пока же Хейману хватит и известий о родине, ввергнутой в пучины анархии.
Когда Лёха объявил перерыв, чтобы смочить пересохшее горло, Гюнтер написал:
«Я надеюсь, мои жена и дочь пережили эту смуту».
Пустотники промолчали. Миа — потому, что не могла сказать ничего обнадёживающего. А Лёха подумал о том, что через двадцать лет уже взрослая дочь Хеймана будет восторженно тянуть вверх правую руку, приветствуя «вождя нации». Может, даже это она напишет своему мужу-солдату о том, как ловко смогла отстирать кровь с детской шубки, которую он прислал ей из Советского Союза. Стриж видел это письмо в музее, посвящённом Битве за Москву.
Желание продолжать разговор пропало. К счастью, у Гюнтера тоже.
«Мне надо побыть одному», — написал саблезубый.
— Конечно, — легко согласилась Миа. — Мы вечером зайдём?
«Буду рад», — ответил Хейман.
— Не слишком ты ему жёстко рассказал? — поинтересовалась девушка, когда они вышли во двор.
Стриж посмотрел на встающее над деревьями солнце и отрицательно покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Жёстко будет дальше.
— Что? — тут же заинтересовалась Миа.
— Страна Гюнтера через двадцать один год после поражения в Первой мировой войне начнёт другую, гораздо более страшную и кровавую войну. В истории она останется как Вторая мировая. А у меня на родине — Великая Отечественная, — ответил Лёха.
— Получается, вы — враги? — удивлённо уставилась на него Миа.
— Нет. Врагами были мои предки и его потомки, — уточнил Стриж. — Но это в двух словах не расскажешь. Там… Долгая и сложная история. Как-нибудь в другой раз, если хочешь, поговорим об этой войне.
— Ловлю на слове, — хмыкнула эльфийка и раздражённо почесала рану под воротником.
Удивлённо моргнув, она обнажила шею, подцепила пальцами струп и оторвала его. На месте недавнего ранения розовела новая кожа.
Глава 21
— Офигеть… — поражённо пробормотал Лёха, разглядывая зажившую рану.
— Что там? — Миа покосилась, пытаясь разглядеть то, что так его удивило. Конечно же безуспешно. — Воспаление? Чешется просто адово…
— Как раз наоборот, — поспешил успокоить её Стриж. — У тебя рана затянулась.
— Ха-ха, — Миа неискренне изобразила смешок, продолжая внимательно ощупывать место ранения.
С каждой секундой её лицо приобретало всё более задумчивое выражение, а вскоре она удивлённо выдохнула:
— Ты не шутишь, да?
Лёха отрицательно покачал головой.
— Надо завести маленькое зеркальце, — вздохнула эльфийка после безуспешной попытки рассмотреть отражение шеи в клинке ножа.
— Я тебе и без зеркала скажу, что у тебя там полоска новой розовой кожи, — сообщил Стриж. — Без следов воспаления. Всё зажило.
— Офигеть… — повторила его недавние слова Миа. — У меня одна здравая теория: яблоки, что ты принёс, влияют на регенерацию тканей эльфов.
Лёха согласно кивнул. Теперь готовность ушастых продавать собратьев за саженцы амброзии обрела смысл. Магия магией, но возможность быстро залечивать раны для рядовых бойцов стоила очень дорого.
— Надо будет слетать, вспомнить детство, — ухмыльнулся он. — Давно я не влезал в чужие сады за яблоками.
— А на днях тогда что было? — хмыкнула эльфийка.
— На днях я влез за языком, — напомнил Лёха. — Яблоки так, под руку попали.
— Удачно попали… — задумчиво пробормотала Миа, прикрыв шрам воротником. — Слушай, а много в той пирамиде экзоскелетов осталось?
— Ещё два.
— Раз уж управлять ими могут только эльфы, думаю никто не станет возражать если мы достанем ещё один для меня. Ты можешь доставить меня до крепости, там уступишь свою броню и зарядить другую. А в пути будем заряжаться от демонов.
— Оставим это как резервный вариант, — покачал головой Стриж. — На весь путь может не хватит энергии, а повезёт ли нам заметить демона — кто знает? Лучше тряхнём того ушастого ушлёпка и выясним, как перемещаться с помощью зеркал. Сэкономим уйму времени.
— Тоже верно, — явно нехотя согласилась девушка. — Чёрт знает насколько мы застрянем в таком путешествии.
Помолчав, она тихо добавила:
— Хочу поскорее вытащить побольше наших. С экзоскелетом больше свободы для маневра, но каждый упущенный день — это риск, что пустотников убьют в случайной драке или в бою с демонами. Сейчас у нас с тобой есть и ресурсы, и возможность освободить их.
Лёха молча кивнул, глядя на Мию с лёгкой тревогой. Если раньше она говорила о попытке найти кого-то из своих с воодушевлением и надеждой, то теперь в её словах было что-то болезненное. Вспоминает, как сама побывала в роли безвольной марионетки?
— Освободим, — твёрдо пообещал Лёха. — Пойдём в какое-нибудь тихое место, обсудим что уже удалось узнать.
— Сперва я загляну к Аланису, у него могут быть какие-то новости, — эльфийку явно захватила жажда действия. — А ты отоспись пока, восстанови силы.
— К Аланису? — недобро прищурился Стриж. — Я, пожалуй, составлю тебе компанию. Хочу послушать, что он скажет.
И пусть только попробует при нём косо посмотреть на Мию.
Но ту, похоже, его порыв не вдохновил.
— Если ты будешь смотреть на кастеляна этим взглядом голодного саблезуба — все его мысли будут крутиться только вокруг скорейшего побега. Не волнуйся, Алекс, я взрослая и вполне способна позаботиться о себе. А вот когда мне понадобится твоя помощь — я хочу, чтобы ты был полон сил.
Поколебавшись, Лёха кивнул.
Может он и привык действовать иначе, но будет глупо лезть с непрошеной защитой и опекой к Мие, воспитанной совсем в другой среде. Уроженке «мира смерти» вряд ли понравится назойливая опека кавалера. И непонятно, что оскорбит её больше: мысль о том, что Лёха воспринимает местного счетовода-ловеласа угрозой, с которой она не способна