Читать интересную книгу Новый Мир ( № 12 2010) - Новый Мир Новый Мир

А партия, пожалуй, даже уже и дверью не хлопнет. Полозков — и был их последний хлопок, вонючий. Кажется, всё.

25. Ср. Весь день дождь. Духота отошла, похолодало немного. Какая-то глубокая осень при зелени.

Сегодняшняя «ЛГ». Межиров. Рифма «Живаго — Гулага». Nо comment. Впрочем, Евтушенко должен локти кусать: не подсуетился. Более смелой рифмы уже не будет. Серёжа [4] в этом духе шутил лет 10 назад. («Доктор Гулаго»). Теперь уж не до шуток.

 

26. Чт. Дождя не было. Холодно и ясно. В газетах — указ Горбачёва. Запретил вооруженные формирования (будто до вчерашнего дня разрешенные) и велел в две недели сдать оружие. Значит, потом ещё недели две будут приставать к местным национальным властям, а те будут покрывать своих. Потом на пробу пошлют куда-нибудь в одно место войска. Погибнет человек 20. Тут как раз сентябрь, откроются все мыслимые парламенты. Начнут костить того же Горбачёва: долго ещё будут убивать наших сыновей, создать комиссию и проч. Вот тебе и президентский престиж. Кого Господь хочет покарать…

По TV Куркова («Пятое колесо»), а до того пару раз в «Огоньке» — одна песня, мол, не надо слишком уж вешать коммунистов. Все ожесточены в борьбе и проч. В какой борьбе?! Партия сдаёт всё почти без борьбы, или их так Горбачёв подставляет. А борьба-то предстоит, или ничего не предстоит вообще. Вряд ли уж всерьёз с партаппаратом, он «разделился в себе». Но со Стародубцевыми — да, если мы хотим есть и существовать дальше, тем более в свободной стране. И за достойный, не унижающий никого и безопасный для всех — демонтаж империи. Будет хлеб — будет рынок, не будет империи — не будет крови. Будут совхозы, будет сталинская «матрёшка» с «автономиями» — будет и голод, будет и кровь. И это поважней, чем «борьба» демплатформы за раздел партийного имущества или чем спор антисемитов с русофобами.

А Нюрнберг — нужен-таки. Без этого шока люди ничему не поверят, из апатии не выйдут, работать не захотят.

Но совхозы и татары — сейчас, сегодня важнее.

На двери подъезда — объявление. Просят сдавать фотокарточки на «визитки» (продукты покупать). Слово в данном случае какое-то мерзкое. Слово из области «privacy» — применительно к очередному акту прикрепления-обобществления. Что-то вроде «бал ВЦСПС». Как шутил Кублановский когда-то: так разрешите же в честь новогоднего бала руку на танец, товарищи, вам предложить.

Прошлой ночью по радио передавали отклик Калугина на заведение против него уголовного дела. (Так всё-таки разглашение тайны или клевета?..) С их любовью к афоризмам в духе Юлиана Семёнова, бывший генерал КГБ попал в точку: «Кто хочет покарать…» Так ведь уже «сделали» Ельцина и Гдляна. Теперь вот этот чекист. Рассказывает, его пасли, не давали улететь в Краснодар, где Калугин баллотировался в депутаты (вместо Полозкова!). Отменяли по радио рейс за рейсом. Он сделал вид, что идёт сдавать билет. Тут же объявили посадку, он и улетел. Вот устроили человеку вместо пенсии — вторую молодость, казаки-разбойники. То-то весело старому шпиону — перед всесоюзной аудиторией, да ещё с депутатской перспективой! А весь КГБ, видно, занят тем, что воюет с собственным генералом. Все при деле.

Новая станция метро («Крылатское») — с одной стороны мрамором выложена, с другой — нет, голая штукатурка. Не хватило?

На днях как будто разрешили гражданам покупать за валюту — в «Берёзках» и вроде даже в обычных магазинах, товары получше. Валюта и эти гадкие «визитки».

 

27. Пт., 28. Сб., 29. Вс. Дождь, холод, хмарь. У В. Дм. [5] в Чертанове. Торговля портвейном по квасным ларькам ночью, водкой из-под прилавка. Взаймы, в кредит, сомнительные обмены. Все друг друга знают, шпанистые рожи, шляются сутками от магазина к магазину, от ларька к ларьку.

Железнодорожные пути (у ст. «Фили»). Всё зацвело, заросло. Полынь, пижма, крапива, репьи, чертополох. Крысы. Вагоны с проржавевшими колесами, которые не пойдут никуда никогда, проржавевшие рельсы, шпалы в земле, цветущие мусорные кучи. Тишина, благодать. <…>

 

31. Вт. Поезда метро на час застряли. В одну сторону — выстраиваются в ряд друг за дружкой, в другую — интервалы по 9 минут.

 

31. Вт. — 1 авг. Ср. Ну вот. Табачный бунт в Перми. Тысячи людей заблокировали движение на центральных улицах. Там генерал Макашов (!), он «выбросил» 50 тыс. пачек сигарет, 40 тыс. — махорки. Поздно. Городской стачечный комитет и проч. «Масла нет и табака — коммунистам мять бока». Требуют вывода парткомов с предприятий, ну и так далее.

 

Август

Погода к середине недели исправилась. Становится под занавес лета даже жарко.

 

1 авг. Ср. / 2 авг. Чт.; 2 Чт. / 3 Пт. Две ночи подряд звонил, совершенно неожиданно, Цветков из Мюнхена. Какие-то мелкие дела, и много на свободную тему. (Они там сидят, выпивают, почему-то с Вилли Брайнином-Пассеком.) Разговор один: взять бы мне да и поехать в ГДР. (Туда, пока ещё есть такое посольство, как-то очень легко дают визы.) Резону мне туда ехать, как Тартаковскому выпить стопку водки с Беней Криком. Почему я должен ехать в ГэДэЭр?!

Представляю себе 2-е декабря. Унтер-ден-Линден [6] в предрождественском убранстве. Хорошенькие немочки осыпают цветами офицеров бундесвера.

У народа праздник, шумят в последний раз германские дубы, Лореляй весело плещется в проруби, духи Фихте, Гёте и Гегеля парят в зимнем воздухе. Пируют за столами германские вожди [7] . И я, российский писатель, выйдя из благотворительной казармы, стою где-то в уголку, чужой на этом празднике жизни.

Чего же они все так боятся? Алеша многозначительно говорил мне про Пермь, так это же прекрасно — Пермь. Говорят, тут будет большая Боливия. Но ведь 70 лет тут была большая Совдепия! Я сказал ему, что при прочих равных условиях всё могло быть гораздо хуже. (Горбачёв или кто-то другой мог бы вести неизбежную перестройку ещё аппаратнее, ещё коммунистичнее, ещё лживей и путаней.) Он оба раза мне тыкал: у тебя дочь растёт. Дочери моей, может быть, не повезло с отцом, но с эпохой ей скорее всё-таки повезло. Для меня большое облегчение, что Катя растёт в эти, а не в «те» годы. Я сказал ему (не сказал — что в отличие от него) прожил здесь все эти годы и свидетельствую, что «те» были — хуже. Он ответил, что ценит «мои чувства», но что я — это не население СССР. (То есть это опять о колбасе.) Я ему — что до населения СССР, то вы там, по-моему, судите обо всём по роману «Невозвращенец», а это «неадекватно».

Какое-то повальное заблуждение, что всё дело — в экономике, а единственный выход — в эмиграции, бежать отсюда на все четыре стороны. Да, я тоже люблю колбасу и к тому же остро нуждаюсь именно в ней (по лености готовить). Да, в хозяйстве у нас — катастрофа, да, будет еще похуже, да, перестройка развивается невыносимо медленно и двусмысленно. Да, с этим надо бороться, но бороться — можно, в этом ведь и заключается свобода! Это больше не игра в одни ворота, как прежде. Никогда в России «всё» не упиралось в экономику. Мы не умеем разумно трудиться, мы люди «настроения», но именно поэтому хозяйство наладится лишь тогда, когда заработают рычаги, воздействующие на настроение людей (правда, доверие, последовательность). Как (вынося за скобки множество различий — так они скорее в пользу наших дней!) в конце 50-х, когда не случайно от души пелось: «И хорошее настроение не покинет больше вас». А это всё упирается в политику, а политика загипнотизирована идеологией. Так что теперь экономика «первична» в России ещё меньше, чем когда бы то ни было. Мы сами сплошь не ценим и не понимаем того, что даёт нам «гласность», то есть правда и свобода.

Мы сетуем на то, что «народ» не хочет работать, что «народу» не нужна свобода. Народ не хочет работать, потому что на заработанные деньги можно грызть хер, и ему не нужна свобода, состоящая в брехне. Товар на рынке появится тогда, когда партия коммунистов перестанет понукать «давай-давай» и начнёт безоглядно каяться и просить прощения. Вот тогда и посмотрим, как поведет себя народ, откажется ли он от работы и от свободы! Да и сегодня уже те, кому хуже всех, — шахтёры просят (я сам слышал) одного: дайте нам спокойно работать. И вообще, почему о настроении людей мы судим по речам Полозкова, по истерикам мэнээсов да по хулиганам из подворотни, а не (слава Богу, впервые за 70 лет такая возможность появилась!) по голосам на выборах?! Ведь доля демократов в разных парламентах за год (весна 89-го — весна 90-го) выросла.

Загадка: как это интеллигенции не нужна свобода? Дореволюционная интеллигенция навязывала «народу» максимализм своих политических требований, нынешняя же — мудро вздыхая, снижает собственные требования до кажущегося ей «народным» уровня колбасы. Разгадка: этот уровень — вовсе не «народный», народом тут только умело прикрываются (аппаратчики на свой манер, интеллигенты — на свой); это, увы, уровень самой нашей, с позволения сказать, интеллигенции [8] . Это ей, интеллигенции, нужна колбаса (пусть мало и плохая, но с гарантией) и не нужна свобода! Ведь и в ОВИР сегодня рвутся те, кто при Брежневе сторонился «отказников», как прокаженных. Да, это и есть разгадка: этим людям (как и аппаратчикам) попросту хорошо тогда было, при Брежневе. Они — привыкли.