И знаете, надо быть очень породистым мужиком, чтобы с таким независимым видом торчать у входа в женский туалет. В других обстоятельствах, пожалуй, я бы непременно съязвила по этому поводу. Но сейчас...
— Вам не кажется, что иногда девушек нужно оставить в одиночестве?
— Мы и оставили, — ухмыльнулся Кио, но глаза его остались на удивление серьезными. — Не вломились к вам, даже когда очень хотели вмешаться в ваш разговор.
— Очень мило с вашей стороны, — улыбнулась я. — А теперь… господин Рий, могу я поговорить с вами наедине?
— Да, разумеется...
— Нет, — отрезал Кио. — Только в моём присутствии.
Я мысленно помянула много недобрых (и преимущественно нецензурных) слов.
Честно, в другой ситуации я бы послала Кио далеко, глубоко и надолго. Но… текущие обстоятельства оставляли не слишком большой простор для маневра. Было похоже на то, что разборки между Радужными и Ртутными весьма серьёзные. Так что уговаривать Кио оставить меня с Рием наедине можно долго, нудно, и, что важнее, безрезультатно. Так что я, вздохнув, просто указала Радужному на двери в ближайшие покои. Он кивнул. Кио, как привязанный, пошёл следом.
Замечательно.
— Господин, могу ли я узнать, до чего вы с господином Кио договорились? — с ходу взяла я кота за холку. — Меня не слишком волнуют детали того, сколько именно кто из вас кому заплатит, разумеется, и какие интриги выплетет. Более того, я не хочу этого знать. Меня интересует только дальнейшая судьба Дорлины.
— Мы пришли к предварительной договорённости, — сказал Радужный. Я заметила, что он смотрит на меня как-то иначе, будто впервые видит. Возможно, так оно в какой-то степени и было: сомневаюсь, что до сего момента он замечал меня всерьёз. Что, впрочем, всего лишь закономерно. — Подробности нужно будет утрясти. Но, разумеется, госпожа Дорлина переедет в радужное крыло Дворца.
Ага. То есть, они всё же не хотят делать всё по-умному.
— Разумеется, вы сможете увидеться с ней, — добавил он вдруг. — В любое время. И лично убедиться, что она в порядке. Как я понял, это… может быть важным для вас. Также, если необходима какая-то компенсация для вас лично…
О, и до этого дошли. Вот теперь можно со стопроцентной реалистичностью ощутить себя бордельной маман. Хоть плачь!
С другой стороны, тут я всё же несправедлива. И, судя по всему, Радужный совершенно искренне делает такое предложение, надеясь понравиться. И соблюсти приличия. Как это ни смешно звучит, а драконы — странноватые создания, некоторым образом помешанные на своих сокровищницах.
Это, если разобраться, делает их похожими на некоторых людей.
— Что же, спасибо, — я мило улыбнулась. — Приму ваше предложение. Но в качестве компенсации попрошу не о деньгах, а об услуге.
Он нахмурился, явно уже воображая себе всякие ужасы. Даже не хотелось разочаровывать беднягу, но…
— Не забирайте Дору так резко.
Он явственно удивился. И вполне предсказуемо начал прикидывать, как бы меня деликатно послать.
— Это невозможно. Как я могу оставить её у Ртутного Дома? Я молчу о том, что одна из конкурсанток уже была убита. А вас, если верить слухам, едва не подвергли унизительной и болезненной процедуре… О какой надёжности тут может идти речь? Я не готов доверить её такой охране!
Он бросил быстрый взгляд на Кио. Мой дракон слегка поморщился, но возражать не стал: как ни крути, а тут крыть ему нечем.
— Послушайте, леди, я верю в ваши добрые намерения. И понимаю беспокойство. Я покажу вам покои, которые будут выделены для молодой госпожи. Уверяю, там будет всё: бассейны, террасы с цветами, внутренний сад и маленький водопад, слуги, сладости… Всё, что только её душа пожелает.
— Ну да, — вздохнула я. — И всё же я повторю свою просьбу: повремените с этим. Хотя бы несколько дней.
Его лицо стало ещё жестче.
— Вы понимаете обстоятельства моей потенциальной пары, леди? Она ограничена во времени. И я не собираюсь рисковать её жизнью…
Конечно, к этому мы тоже должны были прийти.
— Послушайте, — я вдохнула поглубже, — я понимаю, что вы хотите сказать. Но вы нравитесь Доре — в глубине души. И у неё есть ещё немного времени, так что это всё можно провернуть… мягче. Без насилия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Радужный от меня даже отшатнулся. На его лице возникло какое-то очень сложное выражение.
— Какое насилие? Вы совершенно спятили?!
Признаться, его реакция мне понравилась. Но проблемы это не снимало, конечно.
— А как вы собираетесь это обыграть? Просто прийти и сказать: давай проверимся?
Он недоуменно нахмурился:
— Но рано или поздно…
— Понятное дело, — усмехнулась я. — Но ей всё ещё восемнадцать. И она всё ещё полна сомнений. И страхов.
— Я слышал. Но это же абсурд, вы же понимаете! Паре невозможно изменить — как минимум, без её ведома и согласия. Никто не посмеет её оскорблять, никогда. Все её страхи надуманы! При этом она, разумеется, получит все привилегии, положенные моей паре. Хочет она спасать девушек, попавших в сложную ситуацию? Откроем приют имени её. Хочет остановить голод? Это сложнее, конечно, но для её родного края — вполне осуществимо. Ради такого дела я даже выкуплю эту деревеньку полностью, построю там магпромышленный комплекс…
— И именно это вы собираетесь ей сказать?
— Да. А разве не это она хочет услышать?
Ситуация.
— Тут сложно. Видите ли, она хочет любви.
— Что за бред? Мы и так — истинная пара. Это подразумевает любовь! По умолчанию.
— Возможно. Но видите ли… я, некоторым образом, её крё… отвечаю за неё. И хочу, чтобы она была счастлива. А она хочет сказки, как и почти любая девушка в свои восемнадцать. Не хотела бы — не стала бы искать суженого. Понимаете? И я хочу устроить ей эту сказку. Потому что иначе, боюсь, эта ситуация обернётся жестокой, мерзкой реальностью.
Пару мгновений Радужный задумчиво смотрел на меня, будто взвешивал нечто в уме.
— Признаюсь честно, — сказал он в итоге, — мне не совсем понятны проблемы такого типа. Мне просто не приходилось с ними сталкиваться раньше. Но я где-то читал, что в силу культурных особенностей люди сакрализируют половой акт. Особенно — женщины. Издержки патриархального строя. Любовь… тут, признаться, ещё сложнее. Хотя я могу поискать литературу на эту тему, да…
Я начала подозревать неладное.
— А как вы обычно выбираете любовниц? Понимаю, вопрос бестактный, но…
— О, а что тут бестактного? Это снова какие-то человеческие условности? Но признаюсь: у меня не так уж много времени на это, если честно, — выдал Рий. — Обычно подходящих девушек выбирают мамины компаньонки. Иногда они приходят сами... Я никогда не вникал в вопрос — мне просто было не до того. Желающих хватает, в общем-то. Если же мне кто-то интересен, то просто приглашения и нескольких подарков обычно бывает достаточно.
Паззл начал для меня понемногу складываться:
— Вы берёте с собой на мероприятия секретарш, потому что вам так удобнее.
— Они — отлично обученные и очень умненькие девочки, — пожал плечами Радужный. — С ними комфортно, и они незаменимы в делах… А для меня всякие сборища — работа в первую очередь. Деньги сами себя не сделают, леди. Мои мать и сестра заняты в политике, как это в целом принято для дракониц. Я же курирую в семье финансовые вопросы и деловые связи.
— Логично, — я окончательно поняла весь масштаб несовпадения парадигм. — К тому же, ваши способности к гипнозу нивелируют любые проблемы с партнёршами…
Рий скривился.
— Я вижу, вам очень хочется увидеть во мне насильника, — сказал он сухо и жёстко. — Но я не применяю свои способности по отношению к партнёршам. Я достаточно привлекателен. И богат. Смею заверить, что использование Радужными гипнотического дара строго регламентировано. И я не позволю вашим намёкам…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Леди не хотела тебя оскорбить, — вмешался Кио. — Просто сделай скидку на культурные различия.
Я мысленно стукнула себя по голове.
— Простите, я действительно не хотела вас оскорбить. Мои слова были необдуманными.