Зато теперь становилось понятно почему я никогда не видела его без рубахи, и почему он ее не снимал даже, когда купался при мне в озере.
Не знаю, что бы я сделала: попыталась бы сбежать, снова бы забилась в истерике или махнула бы рукой на такой «несущественный» факт как отсутствие у парня пупка, но в этот момент в первые за ночь он пошевелился.
Алек во сне немного приподнялся, морщась, будто ему было неудобно лежать, и снова упал на кровать. Его ресницы затрепетали, а затем он застонал, словно от головной боли.
— Алек, — позвала я, наклоняясь к нему и забывая про свое открытие.
Парень снова изогнулся, застонав.
— Алек. Алек, проснись! — попросила я, тормоша его за руку. — Что ты хочешь? Воды?
Он зашевелил губами, будто пытался что-то сказать, я склонилась к его лицу ниже, прислушиваясь.
И тут он резко открыл глаза.
— Ссс… Сокрровище, — выдохнул он мне в лицо, а у меня сердце быстрее забилось от его рычания.
Его рука легла мне на спину, надавливая на поясницу, отчего я не удержала равновесие и упала на него. Вторая его рука тут же оказалась на моем затылке, и он поцеловал меня неожиданно страстно. Я растерялась от такого напора и даже не заметила, как очутилась лежащей на кровати, а надо мной склонился он, не разрывая объятий.
Поцелуй был жадным, ненасытным, пугающим. И одновременно дурманящим, волнующим и очаровывающим. Я с головой отдалась собственным ощущениям, чувствуя, как к Алеку стремительно возвращаются и сила, и желания.
Я комкала его рубаху на спине, он прижимал меня к себе, сдавливая бока до боли. Я пыталась его оторвать от себя, он кусала мои губы. Я гладила его голову через повязку, он дергала меня за волосы. Я притягивала его к себе, он с новой силой прижимался к моим губам.
Наш поцелуй был похож на борьбу, где я не могла понять хочу я, чтобы он прекратился или чтобы продолжался вечно. Мы ворочались на кровати, она скрипела, и, кажется, кого-то мы все-таки разбудили, потому что краем сознания я услышала: «Имейте совесть! Здесь дети спят!». Кто именно это был, Оля или Вирилий, я так и не поняла, потому что, разорвав поцелуй, мы еще долгое время смотрели друг другу в глаза и тяжело дышали, пытаясь выровнять дыхание и сердцебиение.
— Зачем тебе эти женихи? — через некоторое время в полной тишине заговорил Алек еле слышно, продолжая склоняться надо мной. — Выходи замуж за меня…
Черт возьми!
Я с ним точно раньше целовалась!!!
32. Не зацикливайтесь, девки, на проблемах!
На утро я проснулась от того, что меня снова кто-то или что-то дернуло за волосы. Шипя от боли и раздражения, я повернулась на другой бок, ожидая увидеть Алека, с которым вчера засыпала, но его рядом не было.
Еще было раннее утро, и проспала я не больше нескольких часов, Оля и Вирилий с детьми спали, а мой зомби снова куда-то делся! Злая, уставшая и вновь обеспокоенная я придвинулась к краю кровати, спустила ноги на пол и чуть не встала на мягкое тело, которое возмутилось таким же недовольным мычанием, как и я пару минут назад.
Рядом с моей кроватью снова валялся спящий Алек, сжимая в обоих кулаках мои волосы. За больше, чем десять дней разлуки, я настолько отвыкла от этого зрелища, что даже опешила. А парень тем временем выглядел на удивление умиротворенным, спокойным и здоровым, даже несмотря на расцарапанное лицо и повязку на голове. Словно и не умирал пару часов назад!
Я снова устало опустилась на подушки и задумалась о том, что произошло ночью. То, что у Алека нет пупка было странно, потому что я не раз помогала Оле купать ее Дракончиков и у всех троих пупки точно имелись, и никто из них ничем не отличался от обычного человеческого ребенка. Если же предположить, что Алек все-таки Дракон, то это все равно не объясняет того почему у него нет такой важной части тела. А если он не Дракон, то кто? Не человек точно. Но вдруг помимо Драконов и людей в этом мире обитают и другие существа?
Меня передернуло от мысли, что тут шастают и другие мифические твари, а парень, словно почувствовав, что я о нем думаю, вновь дернул меня за волосы. Зло зашипев, я дернула его в ответ. Он заворочался во сне и перевернулся на другой бок. Я же во время наших перетягиваний каната, то есть волос, заметила, что в комнате не один Алек валяется на полу, но и Тема. Парнишка лежал около родительской кровати со стороны матери, зажав в руках ее волосы точно также как и Алек, и сосал прядь во сне.
Я на всякий случай снова проверила свои локоны, но те были в безопасности от слюней, потому что Алек их в рот не тянул. Но спал он в такой же позе, как и маленький Дракончик, хотя отец-Дракон лежал рядом с Олей на кровати и ничем от человеческих мужчин сейчас не отличался, обнимая жену за плечи.
— Дурдом какой-то, — пожаловалась я, прижимая руку ко лбу и чувствуя, что у меня скоро разболится голова от разгадывания того, что происходит вокруг, от попыток додуматься относительно того, кто есть кто, и разобраться в обычаях жителей этого мира.
Ясно, что:
Драконы много едят;
Драконы любят золото и драгоценные камни;
Драконы неравнодушно относятся к Искрам;
Драконы живут в горах, а значит спят на твердом;
Драконы не знают, что такое любовь.
По всем признакам выходило, что Алек — Дракон. А если быть точнее, то Дракон, который по какой-то причине претворяется человеком. Дракон, который отказывается летать то ли из-за своей «легенды», то ли по другой причине, который не садит меня под замок, который пытался бросить меня у другого Дракона, и который непонятно какие цели преследует.
Хотя с последним можно было бы и поспорить, учитывая ночное предложение парня. Но выйти замуж за чудовище?
Да, это чудовище совсем не страшное.
Да, я, как оказалось, сама не равнодушна к этому чудовищу и переживаю за него.
Да, он не такой уж и плохой жених при отсутствии вариантов.
Но!
Выйти замуж за монстра?!
Это даже не пьяница и домашний тиран. Это Дракон из другого мира. Дракон, который никогда не поймет, что такое любовь. Дракон, который, запрет меня, в конце концов, как Вирилий Олю из любви, ревности и других эгоистичных мотивов. Дракон, рядом с которым я потеряю свободу и независимость.
Никогда не считала себя феминисткой, но сейчас все инстинкты вопили о том, что надо бежать от этого парня как можно скорее и как можно дальше. Пока не стало поздно, и моя зарождающаяся влюбленность не переросла в более сильное чувство, которое может лишить меня воли и силы, как Олю.
И при этом мне необходимо покинуть этот остров, а билетом на волю является Алек, потому что только с ним Вирилий отпустит меня. Следовательно, надо показать всем, что отношения у нас наладились и мы помирились, засунуть свою гордость в дальний угол и сделать вид, что я простила все обиды. Но при этом необходимо всеми силами избегать возвращения к опасному вопросу о замужестве, ответа на который ночью мне удалось избежать, заявив, что «мы поговорим об этом завтра».
И вот «завтра» наступило. Я усиленно избегала парня, прикрываясь любым предлогом для того, чтобы не оставаться с ним наедине. А он смотрел на меня совсем не так, как обычно. Не рассеянно и с издевкой, а настороженно и с опасением, будто я представляла для него опасность. Вирилий бросал на парня встревоженные взгляды, а Оля улыбалась, накрывая на стол завтрак.
— Я так рада, что ты нашла своего Дракона! Теперь мы сможем дружить семьями. Наши дети будут дружить с вашими. И мы не будем одиноки, потому что сможем общаться! — ворковала она, а я старалась глубоко дышать, чтобы не начать кричать, пытаясь ее вразумить.
Алек, садясь за стол, глянул на меня исподлобья, словно проверяя мою реакцию на слова девушки, и я через силу ему улыбнулась, ставя на стол блюдо с очередным рыбьим деликатесом.
— Ты расскажешь, где пропадал одиннадцать дней? И почему оказался в воде? — поинтересовалась я, стараясь сменить тему. Парень после моего вопроса напрягся ничуть не меньше меня после фразы Оли.