Проверив свой кошелек, я еще больше успокоилась, потому что за время путешествия с Алеком я практически ничего не потратила, а с деньгами в любом мире было спокойнее. Кроме того, я разжилась золотыми и дорогостоящими подарочками от парня вроде ворованных гребня для волос, трех браслетов, пяти бус и одного ожерелья.
После того как упаковала вновь все свое добро, пришла в себя и начала мыслить здраво, я вновь отправилась на поиски Вирилия, чтобы упросить его вернуть меня обратно в мир людей. Его я не нашла и решила дождаться отлива. Однако, когда он случился, и я направилась на материк, Дракон объявился.
Я прошла уже половину дороги, когда увидела несущуюся по воздуху следом на мной рептилию. На этот раз он не вопил и не паниковал, а надвигался на меня стремительно и уверенно. Я тоже не испугалась и понеслась вперед со всех ног, прижимая к себе сумку.
Но убежать далеко мне, конечно, не удалось. Дракон схватил меня лапами поперек туловища, рискуя вспороть живот когтями, и понес обратно на остров.
С тех пор тренировались мы с Вирилием в догонялки каждый вечер перед сном, и могу сказать определенно — мужа тети я невзлюбила. Очень сильно.
— Вася, успокойся, — попросила Оля, когда я после десятого неудавшегося побега вернулась в башню мокрая, грязная и злая. — Дождись Алексия.
Я проигнорировала ее слова и нервно дернула шторку, которая отделяла таз с водой для умываний от остальной комнаты.
Так и проходили мои дни: вечером я пыталась бежать с острова, днем чистилась и сушилась, и снова пыталась сбежать. Рисковала уйти с острова я и по полностью высохшей после отлива дороге, и вброд, когда вода уходила частично. Но Вирилий хватал меня каждый раз, качал своей драконьей мордой и подпинывал обратно к башне. Я пинала его куда придется и шла спать.
Так прошло одиннадцать дней со дня исчезновения Алека. Я обижалась не только на Вирилия, но и на Олю, поэтому ни с кем кроме детей не разговаривала и упрямо пыталась сбежать.
И вот в середине одиннадцатого дня я сидела на берегу моря и штопала рубаху Алека, которую вчера надевала поверх своих вещей на побег, и которую разорвали когти Вирилия. Вдалеке слышались повизгивания девчонок и звон монеток, которые перекатывал из ладошки в ладошку Тема, присматривающий за сестрами. Оля развешивала стиранное белье и обеспокоенно оглядывалась в мою сторону, а я игнорировала ее взгляды.
И тут я заметила, что вода около моих ног частично окрашена в красный. Я подняла глаза от рубахи и посмотрела на это странное пятно, проследила его до ближайших водных скал и вскрикнула от ужаса: о камни в нескольких метрах от берега билось, качающееся на волнах, безвольное тело с очень знакомой темной макушкой.
— Оля! — вскрикнула я, подскакивая на ноги и скидывая сандалии. Девушка вопросительно взглянула в мою сторону, а я уже бежала к воде, на ходу снимая жилет.
— Что ты…? — начала говорить девушка, подходя ближе, но не договорила, потому что заметила, куда я смотрю и охнула. — Виря!
Дракон в это время спал на поляне неподалеку, и нам лишь частично был виден его бок. Услышав крик жены, он встрепенулся и не торопясь повернулся в нашу сторону. Оля указала на воду и меня. Вирилий нехотя поднялся и пошел проверять, что случилось.
Я в это время уже по пояс залезла в воду и поплыла, испытывая все только нарастающий ужас при мысли, что мертвое тело Алека дрейфует здесь уже одиннадцать дней. Подплывала я к нему с опаской, как и переворачивала на спину.
Он был очень бледным, на макушке кровоточила рана, на лице было несколько царапин, но ни вздутия, ни запаха, какие я себе успела вообразить при мысли о мертвеце в воде, не было. Однако и дыхания я тоже не почувствовала.
— Тащи его! Быстрее! — кричала Оля с берега, размахивая руками. За ее спиной показался Вирилий в человеческом обличии и тоже бросился мне на помощь, заметив мою находку.
Вместе мы с трудом вытащили Алека на сушу. Вирилий тут же склонился над его грудной клеткой, прислушиваясь к сердцебиению, а я замерла рядом, испытывая ужас при мысли, что я возьму его за запястье и не почувствую пульса.
— Он жив? — озвучила подошедшая Оля мой собственный вопрос, на который я не хотела слышать отрицательный ответ.
— Не дышит, — хмуро ответил Вирилий, поднимая голову от груди Алека. Он посмотрел на меня с жалостью. — Мне очень жаль…
— Надо хотя бы попробовать его реанимировать! — возмутилась я, наконец, выходя из оцепенения и падая на землю с другой стороны от Алека.
Я запрокинула его голову, проверила не забит ли рот, а потом, как нас учили на курсах оказания первой помощи, начала нажимать на его грудь и вдувать воздух в рот. Оля, Вирилий и подбежавшие, напуганные дети смотрели на меня непонимающе, но я не теряла времени на объяснения или просьбы о помощи, потому что дыхание парня никак не восстанавливалось.
— Вася, что ты делаешь? — растеряно спросила Оля, когда прошло уже около пяти минут моей попытки оживить парня, и у меня закружилась голова от резких движений и слишком глубоких вдохов. — Успокойся. Пожалуйста, — растерянно попросила она, дотрагиваясь до моей спины.
Тридцать минут до приезда скорой — где-то я точно слышала такую инструкцию, поэтому не останавливалась и не теряла надежды. Оля все также пыталась меня остановить, Вирилий сидел рядом и качал головой, а я как заведенная в мыслях повторяя «Раз-два-три-четыре…двадцать девять-тридцать, вдох, вдох, раз-два…».
На тридцать минут меня все-таки не хватило. Видя всю безрезультативность своих действий, я все-таки сдалась из-за усталости и из-за подступающих к горлу слез. Я никак не могла поверить, что парень может быть мертв, мне все время вспоминались его веселые ухмылки, плутовские взгляды, и я не могла справиться с горем, которое волной накатило и ударило по мне осознанием того, что парень все-таки уже мертв, а скорой помощи в этом допотопном мире просто-напросто нет.
Я прекратила свои попытки, жалобно завывая, и из последних сил держась, взяла его за руку, чтобы нащупать пульс.
Его не было, дыхания не было. Парень однозначно был мертв.
Я не сдержала слез и упала на его грудь, сжимая в кулаках его рубаху и уже не сдерживая своего горя. Я чувствовала на себе сожалеющие взгляды и единственное, чего мне хотелось, так это чтобы они сейчас оставили нас наедине друг с другом. Вернее, оставили меня наедине с собой.
От последней мысли мне стало еще хуже и захотелось убежать. Но как только я приподняла голову, то наткнулась на взгляд Вирилия, который нагнувшись к земле рассматривал лицо Алека с боку, будто пытался увидеть на солнечном свете его дыхание. Я тоже повернулась в сторону лица парня. И мне показалось, будто я увидела искажение воздушного пространства над ртом Алека, как бывает если посмотреть на воздух вокруг огня.
Но рассмотреть подробно необычный феномен мне не удалось, потому что Вирилий вдруг резко придвинулся к Алеку, снова раскрыл его рот и нагнулся к нему носом, будто принюхиваясь. А потом он вдруг вскочил на ноги, крикнув жене:
— Жив!
Оля встрепенулась, а я, не понимая, что происходит, даже рыдать прекратила.
— Как? — удивилась Оля.
— Он не дышит и пульса нет, — заметила я жалобным голосом, но надежда во мне вспыхнула вновь, даже несмотря на все доказательства на ее безнадежность.
— Он тлеет, но еще жив, — заявил Вирилий, поднимаясь на ноги и подхватывая Алека под мышки. — Надо затащить его в дом и переодеть в сухую одежду.
— Зачем? — никак не могла понять я, но на ноги тоже поднялась и начала помогать Дракону взвалить тело Алека ему на спину и, к своему удивлению, поняла, что тот очень тяжелый. Он весил не как нормальный мужчина, а намного больше, и самой мне оказалось трудно поднять даже его руку.
— Вася, не трогай. Надорвешься, — словно прочитав мои мысли, предупредила Оля, глядя на мужа, поднимающего Алека с земли.
— Надо его высушить, чтобы вода огонь на загасила, — тем временем пояснял для меня Вирилий, но я все равно ничего не поняла. — Конечно, маловероятно, но может он все-таки выживет…