Джеймс всегда гордился тем, что сумел много лет назад дистанцироваться от этой семейки, поэтому даже сам удивился силе охватившей его ярости. «Спокойно, Джеймс. Не позволяй ей задеть тебя за живое».
Он медленно вздохнул, успокаиваясь. Собственно говоря, она не сказала ничего нового. Многие мужчины из общества, тем более имеющие титул, женились, чтобы увеличить свое состояние, упрочить статус или имея в виду обе цели, а потом заводили любовниц и жили в свое удовольствие. Когда наконец рождался наследник мужского пола, жены тоже находили себе любовников.
Тогда почему слова герцогини так сильно разозлили его?
Вероятно, все дело в самоуверенности надменной старухи, похоже, убежденной, что, после того как его столько лет отвергали, он должен бежать по первому ее зову и становиться на задние лапы, как только она щелкнет пальцами.
Раздался стук в дверь, и в комнату заглянул Стоджес.
— Лорд Грегори, ваша светлость.
Вошел брат Джеймса, одетый в панталоны и бесформенную рубаху. Он был худ как скелет.
Некогда красивые каштановые волосы поблекли, карие глаза ввалились, на истощенном лице отчетливо выделялись скулы. В общем, несостоявшийся герцог Блэквуд больше всего был похож на труп.
Джеймс видел его на похоронах старого герцога лишь мельком, а до этого они не встречались около года. Нельзя было не ужаснуться происшедшими с этим совсем молодым человеком переменами. Он похудел не меньше чем на пятьдесят пять фунтов.
Все характерные признаки злоупотребления опием были налицо: резкая потеря веса, землистый цвет лица, сухие потрескавшиеся губы, налитые кровью глаза. У Джеймса были клиенты, скатившиеся по такой же наклонной плоскости к гибели. Злоупотребление алкоголем, игра, женщины, невоздержанность в еде, наркотики — все это звенья одной цепи. Если предаваться лишь одному какому-нибудь излишеству, такого результата не будет, зато их комбинация быстро лишает человека здоровья и разума.
Грегори остановился в центре гостиной.
— Законный сын вернулся.
— Здравствуй, Грегори, — сказал Джеймс. — Нам надо поговорить.
— Мы за всю жизнь не перебросились и двумя десятками слов, — надменно сообщил молодой человек, — и я не вижу причин что-либо менять. Могу сообщить, что я переехал из этого дома на Сент-Джеймс-стрит.
— Хорошо.
Грегори насупился.
— Еще могу сообщить, что я намерен обратиться в суд. Пусть проверят законность брака твоей матери со старым герцогом. Убежден: старик не мог обезуметь настолько, чтобы официально жениться на служанке и шлюхе.
— Только потеряешь время, — невозмутимо заметил Джеймс. — Не забывай, что я опытный барристер.
— Вот именно, — фыркнул Грегори. — Вряд ли тебя можно считать подходящим кандидатом на титул герцога королевства.
Герцогиня величаво подняла руку.
— Прекрати нести чушь, Грегори. Брачная лицензия совершенно законна. Я нанимала адвоката, который все проверил и готов засвидетельствовать этот факт в любом суде.
— Можешь не волноваться, — вмешался Джеймс. — Ты получишь содержание.
— От тебя я не возьму и шиллинга.
Грегори в сердцах сплюнул.
— Не будь идиотом. А как же леди Кэролайн? — спросил Джеймс.
— А она тут при чем?
— Насколько я слышал, ты собирался жениться на дочери графа Этвуда, — заметил Джеймс. — Понимаю, ты не привык заботиться о финансах, но все же стоит подумать, на что ты намерен жить дальше.
— Ты предлагаешь ежемесячное содержание?
— Да, но не без определенных условий.
— То есть я должен работать?
— Насколько я понял, эта тема тобой не рассматривалась. Дело в следующем: наш отец владел множеством поместий. И хотя все они управляются грамотными людьми, лишний человек никогда не помешает. Ты станешь своего рода ревизором, и я буду платить тебе хорошее жалованье.
Грегори покосился на герцогиню.
— Ты собираешься спокойно сидеть и слушать, как он говорит мне гадости?
— Его идея не лишена смысла, — задумчиво ответила старуха.
Грегори ткнул в Джеймса пальцем.
— Я с тобой еще разберусь, братец! — выпалил он и вылетел из комнаты.
В глазах герцогини зажегся огонек удовлетворения.
— Я была права: ты берешься задело железной рукой. В этом сезоне в обществе полно богатых невест. Выбери одну из них.
Джеймс наконец потерял терпение и сказал намного резче, чем намеревался:
— Вы что-то перепутали, ваша светлость. Я не Грегори. И мной вы не сможете управлять.
Глава 23
На следующее утро, ровно в семь часов, Коутс вошел в спальню хозяина. Работая в «Линкольнз инн», Джеймс предпочитал вставать рано, а потому, уже проснувшись, расхаживал по комнате в халате.
— Вы плохо выглядите. Неужели первую ночь в этом замке провели за бутылкой виски старого герцога?
Джеймс покосился на верного камердинера, явно пребывавшего в дурном расположении духа.
— Ты не нашел общего языка с кем-то из слуг?
Коутс положил на умывальный столик принадлежности для бритья и умывания.
— С этим все в порядке. Но если я должен одевать и брить вашу светлость, мне было бы полезно знать, в каком вы настроении.
— Если ты должен знать, сообщаю: ничего я не пил. Просто не мог уснуть в незнакомой обстановке.
— Ха! В прошлом в спальнях самых разных дам у вас не было такой проблемы.
— В том-то все и дело, — вздохнул Джеймс. — Я ни в одной из них не спал.
Коутс нахмурился.
— Причина вашей бессонницы проста: не следовало ее отпускать.
Камердинер, разумеется, имел в виду Беллу. Он стал раздражительным, когда узнал, что Джеймс отдал ей деньги за Уиндмур и они расстались в Лондоне. Не приходилось сомневаться, что Коутс был горячим сторонником Беллы Синклер. Он пел ей дифирамбы с тех самых пор, как у Джеймса спал жар. Она ухаживала за ним, говорил Коутс. Она нашла доктора Гримсби и убедила его приехать в Хартфордшир, повторял Коутс. Она спасла ему жизнь, постоянно напоминал Коутс.
Все это Джеймс знал.
— Пожалуй, сегодня я побреюсь сам, — сухо сказал он.
— Прекрасно.
Коутс развернулся и строевым шагом вышел из спальни.
Джеймс неторопливо побрел к туалетному столику. Он сказал Коутсу правду. Никакого виски не было, только тревожное недоумение, которое заставляло его часами ворочаться без сна в великолепных хозяйских апартаментах герцогского дома. Он не мог наслаждаться мягкой пуховой периной, потому что его преследовали испуганные глаза Беллы, спрашивающей, сдержит ли он свое обещание относительно Уиндмура. Ее глаза были такими же, когда он передал ей банкноты у Английского банка.