Читать интересную книгу История Петербурга в преданиях и легендах - Наум Синдаловский

Наиболее известными фаворитами Екатерины II, оставившими заметный след в истории России, были два знаменитых Григория – Григорий Григорьевич Орлов и Григорий Александрович Потёмкин.

Григорий Орлов был наиболее удачливым из всех пяти братьев Орловых. Если верить преданиям, род Орловых происходит из Пруссии, а фамилия вытекает из родового герба, на котором изображён красный одноглазый орел. Есть, впрочем, и другие предания. Согласно одному из них, первым Орловым был простой солдат, которого товарищи за храбрость и силу прозвали Орлом. В 1689 году он принял участие в стрелецком бунте и после его подавления должен был погибнуть на эшафоте. Известно, что Пётр сам рубил головы бунтовщикам. Когда дошёл до Орла, то вдруг услышал: «Подвинься, Пётр, мне здесь на плахе лечь надо». От неожиданности он чуть не выронил топор, а потом рассмеялся: «Какая дерзость! И какая сила духа!» – и пощадил стрельца. По другому преданию, приговорённый к смерти Орёл, спокойно оттолкнул ногой мешавшую ему пройти голову казненного до него стрельца. Это произвело на Петра сильное впечатление, и он помиловал его.

Фаворитом Екатерины II Григорий Орлов стал волею случая. Он был самым активным участником дворцового переворота 1762 года. Из рук императрицы получил за это титулы графа, камергера, генерал-фельдцейхмейстера. Екатерина, похоже, искренне любила своего героя. Говорят, однажды, то ли в минуту страсти, то ли преследуя какие-то только ей известные политические цели, Екатерина проговорилась, что выйдет замуж за Орлова, но только… после смерти её мужа, императора Петра III. Принял ли это Григорий Орлов за откровенный намек – неизвестно. Зато известно другое. В момент загадочной смерти арестованного императора Петра III он находился там же, в Ропшинском дворце, вместе со своим братом Алексеем.

Григорий Горигорьевич Орлов

Орлов так поверил в свою будущую императорскую судьбу, что в близком кругу придворных позволял себе совершенно неподобающее поведение. Сохранился исторический анекдот, согласно которому однажды в присутствии императрицы Орлов расхвастался, что ему было бы достаточно месяца, чтобы свергнуть её с престола. Охладить пыл словоохотливого графа удалось только Алексею Разумовскому. «Может быть, мой друг, – снисходительно сказал он, – зато и недели не прошло бы, как мы бы тебя вздёрнули». В арсенале петербургского городского фольклора сохранилось ещё одно свидетельство непомерных амбиций Григория Орлова. Будто бы он дал взятку «старому интригану» Бестужеву-Рюмину, с тем чтобы тот выдвинул проект присвоения Екатерине II титула «матери Отечества» с последующим её венчанием с ним, Григорием Орловым, который автоматически стал бы «отцом Отечества».

Если верить фольклору, тому, что Екатерина II не стала женой Григория Орлова, история обязана графу Н.И. Панину. На заседании, на котором Екатерина поставила вопрос о возможном венчании со своим фаворитом, только один Панин высказал твёрдую мысль о том, что «императрица может поступать, как ей угодно, но госпожа Орлова никогда не будет императрицей Российской». Встал, выпрямился во весь рост и в вызывающей позе прислонился к стене. В эту минуту его густо напудренный парик оставил на ней белое пятно. Это пятно впоследствии стало легендарным. Его долгое время сохраняли, и сенаторы, как они говорили, «для храбрости» каждый раз перед ответственным выступлением старались прикоснуться к нему головой.

Орлов был богат и тщеславен. В то время в Петербурге существовало поверье, будто к человеку, который владеет крупным алмазом, неизменно идет удача. За алмазами охотились. Больше всех повезло Орлову. Ему удалось купить «у армянского денежника» Ивана Лазарева третий по достоинству камень тогдашнего мира. По преданию, этот алмаз служил глазом индийского идола и принадлежал шаху Надиру. Затем был выкраден каким-то солдатом. Орлов заплатил за алмаз баснословные деньги и подарил его Екатерине. С тех пор он считался «талисманом Зимнего дворца». В истории он известен как алмаз «Орлов».

В конце концов жизнь всё расставила по своим местам. Григорий Орлов был отставлен, уступив монарший будуар другому счастливцу. А дальнейшая судьба всесильного фаворита оказалась связанной с его женитьбой на своей двоюродной сестре, 19-летней фрейлине Екатерины II, Екатерине Николаевне Зиновьевой. Из-за того, что она приходилась Григорию Орлову кузиной, Императорский совет постановил развести супругов и сослать их в монастырь. Ни церковь, ни государство не поощряли подобные родственные связи. Но императрица, памятуя о своих недавних отношениях с Орловым, не подписала обвинительный протокол и разрешила молодым выехать за границу, оговорив при этом, что они лишаются права возвратиться в Россию.

Обществу вынужденный выезд молодоженов за границу объяснили необходимостью лечения на водах – Екатерина Николаевна страдала чахоткой. Но и это обстоятельство не помешало родиться ядовитому анекдоту. Согласно ему, Екатерина II спросила у М.С. Перекусихиной: «Что делают с иконой, которая потеряла свой лик от ветхости?» – «Такую икону сжигают». – «Эх, Савишна! Ты русская женщина, знаешь все русские обычаи, а этого не знаешь: икону, с которой лик сошел, на воду спускают».

Между тем чахотка оказалась скоротечной, и в 1781 году на водах в Швейцарии Екатерина Николаевна скоропостижно скончалась. Указ о невозвращении потерял свою силу, и Орлов смог вернуться в Петербург. Но здесь он неожиданно впал в тоску и отчаянье и, как утверждали, «не выдержав потери жены», лишился рассудка. Согласно преданиям, во время припадков безумия он видел перед собой «мстительный образ Петра III» и постоянно твердил одно и то же: «Наказание мне… наказание мне…»

Но есть и другая легенда о смерти Григория Орлова. Страдая психическим заболеванием, Орлов боялся, что во время приступов болезни он нечаянно проговорится и тем самым невольно выдаст некие тайны, связанные с императрицей. Боясь подвести свою бывшую монаршую любовницу, верный Орлов будто бы уговорил своих братьев помочь ему скорее уйти из жизни. Эта услуга будто бы была оказана. Григорию якобы подсыпали в пищу яд. По другой легенде, к яду, от которого скончался Григорий Орлов, имел отношение другой Григорий – Потёмкин.

Григорий Александрович Потёмкин

Если это так, то причастность Потёмкина к смерти Орлова в глазах недоброжелателей могла выглядеть обыкновенной местью за оскорбление, нанесённое ему Орловым в давние времена. Будто бы едва ли не сразу после того, как Екатерина стала оказывать ему внимание, братья Орловы подстерегли его и «здорово побили, дабы проучить». В драке, по одной из легенд, Потёмкин потерял глаз, хотя мы знаем и другую легенду, которая утверждает, что глаз он потерял во время первой интимной встречи с Екатериной. Просто наткнулся на инстинктивно растопыренные пальцы императрицы, торопливо взбираясь на монаршее ложе. Так или иначе, но в Петербурге его называли «Циклопом».

Если верить фольклору, Потёмкину повезло больше, чем его предшественнику. В 1774 году, когда Екатерине было 44 года, а ему только 34, они тайно обвенчались. По некоторым легендам, это произошло в Сампсониевском соборе. По окончании церемонии со всех свидетелей и очевидцев взяли клятву сохранить всё увиденное в тайне.

Потёмкин всячески старался угодить своей высокородной любовнице. Мы уже рассказывали о Большом и Малом капризах в Царском Селе. Есть свидетельства его преданности и в Петербурге. Во дворе дома на Мойке, 108, сохранился старинный дуб. По преданию, под этим дубом в Крыму отдыхала Екатерина Великая, и Потёмкин привёз его в Петербург.

Жил Потёмкин широко и роскошно. Дом его был известен своим гостеприимством и щедростью. Петербург того времени славился изысканной кухней в домах богатых вельмож. Но кухня Потёмкина превосходила все мыслимое и немыслимое. Сохранились многочисленные легенды о серебряной ванне Потемкина в семь-восемь пудов, в которой ему подавали уху. У Потёмкина обеды вообще отличались «диковинками кулинарного искусства», а в числе главных поваров служили кулинары чуть ли не десяти национальностей – от француза до молдаванина. По преданию, вся кухонная посуда у него была из чистого серебра, а кастрюли вмещали до двадцати ведер воды: в них князю готовили уху из аршинных стерлядей и кронштадтских ершей. На таких обедах слуги обносили сидевших за столом по чинам. Тарелки сидевших на «нижнем» конце стола часто оставались пустыми. Угощение «по чинам» в то время было обычным явлением на многолюдных обедах, когда хозяин не всегда знал в лицо всех своих гостей. Есть предание о каком-то мелком чиновнике, однажды приглашённом князем ЕА. Потёмкиным на такой обед. После обеда хлебосольный хозяин будто бы спросил его: «Ну, как, братец, доволен?» – и услышал от гостя: «Премного благодарен, ваше сиятельство, все видал-с».