— Он неделю жил вместе со мной и самостоятельно лакал молоко из миски. И у него есть ужасная привычка — спать на подушке.
— Это вовсе не ужасная привычка, — возразила Марика. — Если кот спит рядом с тобой на подушке, это значит, что он тебя любит.
— Надеюсь, он будет лечить мигрень?
Марика рассмеялась и, подойдя к кровати, опустила котенка на одеяло. Он осмотрелся, принюхался, пришел к выводу, что ему ничего не угрожает, спрыгнул на пол и растянулся на ковре.
— Он замечательный, — сказала Марика, наблюдая за котенком. — Спасибо… надо будет налить ему молока. У Флоры есть вкусное молоко.
— Теперь ты простила меня за дурацкий сюрприз?
— Разумеется, нет. Ты думаешь, что я прощу тебя просто так, да еще после того, как ты пытаешься задобрить меня подарками?
— Как ты могла подумать? Я преподнес тебе его от чистого сердца!
Марика расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки.
— Надеюсь, ты пришел не только для того, чтобы подарить мне котенка? — спросила она, посмотрев ему в глаза.
— Даже не знаю, что и сказать. Если честно, я так надеялся, что отделаюсь котенком…
Она рассмеялась и, сняв с его плеч куртку, бросила ее в кресло. Константин провел пальцем по ее губам.
— Я так соскучился по тебе, — сказал он негромко. — Мы не виделись всего-то неделю, говорили по телефону, а у меня такое ощущение, будто мы не виделись, по меньшей мере, лет семь. Я каждый день просыпался с утра и по привычке говорил тебе «доброе утро». И думал о том, как ты тут живешь. Тоже просыпаешься одна, идешь в душ, одеваешься, накладываешь макияж, делаешь прическу, пьешь кофе и идешь по делам. А потом приходишь домой, ужинаешь и засыпаешь одна. Это ведь неправильно. Мы должны засыпать вместе, правда?
— Правда. И мы обязательно должны рассказывать друг другу, как прошел день. И говорить о том, что завтра пойдем в театр. И мы не должны засыпать до того, как обсудим очередную главу прочитанной книги.
Константин провел рукой по ее спине снизу вверх, почувствовав тепло кожи через тонкую ткань платья.
— Да. И все равно каждый день я буду говорить, что соскучился. Даже если мы расставались на несколько часов.
… Луна этой ночью была большой и чуть розоватой. Легкие облачка обходили ее стороной. Луну окружали яркие звезды, и небо выглядело как рисунок на шелковом платке, вышитом искусной мастерицей. Именно такая ассоциация пришла в голову Марике, которая уже несколько минут смотрела в ночь и прислушивалась к неясным звукам на улице.
— Флора научила меня готовить кускус, — сказала она.
— Теперь ты должна научить ее готовить гефилте фиш, и равенство ашкеназов и сефардов восторжествует.
Константин курил и тоже смотрел в ночное небо — ночь была теплой, и двери балкона были открыты настежь. Марика устроилась на его руке, а котенок дремал на подушке, и его теплый бок чуть заметно поднимался и опускался в такт его дыханию.
— Ненавижу гефилте фиш, — произнесла Марика.
— Я тоже.
— А еще Флора учит меня гадать на картах Таро. Она сказала, что на днях мы пойдем к ее хорошей знакомой, и она поможет выбрать мне колоду. Колоду должна выбирать ее будущая хозяйка, потому что колода должна с тобой заговорить, когда ты ее выбираешь. Нужно ходить по магазину и прислушиваться. А когда услышишь колоду, ее надо взять.
— Ты, похоже, восприняла мои слова про ведьму всерьез?
Марика тихо рассмеялась.
— Это ты, похоже, уже давно и надолго воспринял это всерьез.
— Не буду отрицать. Это правда.
Марика вздохнула и прикрыла глаза.
— Ты ведь сейчас уйдешь, правда? — спросила она. — Когда мы еще не жили вместе, ты всегда молчал перед тем, как уйти. Как сейчас. А потом вставал, одевался и уходил посреди ночи. Когда я спрашивала, куда ты уходишь, ты говорил, что по делам. И в такие моменты мне хотелось привязать тебя и никуда не отпускать.
— Мне нужно будет уехать на пару дней. Возможно, я не буду отвечать на телефон.
— Уехать. — Она помолчала. — Куда?
— Не буду оригинален. По делам.
— Тогда я тоже не буду оригинальна. Все будет хорошо, правда?
Константин обнял ее и поцеловал в шею.
— Конечно, милая. Я обещаю тебе, что все будет хорошо. Разве когда-то было иначе?
— Было. Все эти семь лет, когда я даже не знала, что с тобой происходит. Ты не поверишь, но иногда я ловила себя на мысли, что мне не хватает этого диалога: «Ты ведь уйдешь, правда?» «Да» «Куда?» «По делам» «Все будет хорошо, правда?» «Конечно, милая. Я обещаю тебе, что все будет хорошо».
— Но теперь ты знаешь, что все было хорошо. Точнее, все было ужасно, но теперь все хорошо, и это главное. Этот мир может рухнуть, я могу потерять все свои деньги, но я всегда буду рядом с тобой. И я обещаю тебе, что все будет хорошо. Ты мне веришь?
Марика не ответила. Она взяла котенка и положила его рядом с собой.
— Где Натанаэль? — снова нарушил молчание Константин.
— У мамы. Но после того как все это закончится, он обязательно будет жить с нами. — Она сделала паузу. — Черт возьми. Ты не поверишь, но я опять забыла про пластырь…
— Теперь я уже знаю, что это. Но не думаю, что на этот раз тебя это так сильно волнует.
— Если честно, меня это вообще не волнует. Правда, не думаю, что на этот раз кое-кто окажется таким же метким, как тогда. — Она подняла голову и посмотрела на Константина. — Говорят, что такие случайности не повторяются.
— Только намекни — и я попробую еще раз.
Марика снова положила голову на подушку.
— Предлагаю попробовать еще раз в более спокойной обстановке. Тогда, когда ты не будешь бежать по своим таинственным делам. А то и твой второй ребенок унаследует твой характер. Это будет слишком. Мне хватает Натанаэля, который в свои семь уже расставляет все точки над «I» в вопросе «кто в доме хозяин».
— Он тоже говорит тебе не сидеть в его кресле, поджав под себя ноги?
— Нет. Но зато он ворчит, когда я не ставлю на место его книги. Ты не представляешь, как он похож на тебя. Мне всегда казалось, что должно быть наоборот, но у него твой характер.
— Сейчас я хочу только одного — чтобы его детство было более счастливым, чем мое. Я всегда мечтал о том, чтобы мой ребенок никогда не слышал слов «нет денег» и мог получить все, что захочет. В последнее время я часто об этом думаю.
Марика погладила его по руке.
— Давай не будем говорить об этом сейчас, — сказала она. — У него будет все. У него уже сейчас есть все. И я обещаю тебе, что все будет хорошо.
— Теперь мы дали друг другу обещание, и обязаны его выполнить.
— Может, ты останешься ненадолго?