Читать интересную книгу Мама! Не читай... - Екатерина Щербакова

Оставим в стороне человеческие отношения и взглянем на проблему с лечебно-этической точки зрения. Не является ли такой поступок А.О. самым настоящим предательством больного, бывшего на «сеансах» психотерапевта максимально откровенным и открывшим, пусть даже невольно, свои самые потаённые и мучительные тайны? И, повторюсь, заплатившего за лечение деньги. Так что, не мама должна была бы подавать на А.О. в суд, а я.

Что же касается собственных целей А.О., то ценой предательства она их частично достигла. Думаю, не без помощи моей матери она опубликовала свои некоторые «психологические» опусы. По содержанию они сильно смахивают на сюжеты из передачи «Пусть говорят». Каждая история начинается со слов «У меня была одна знакомая...» или «Я консультировала как-то одну успешную бизнес-вумен...», следом же идут банальные, похожие одна на другую бытовые истории, в основном сводящиеся к единственной теме: как найти, обольстить и удержать мужчину. С беллетристикой у А.О. дело, увы, не заладилось: ну, нет дара... Зато они с моей мамой теперь подруги не разлей вода. Очевидно, схожесть моральных принципов (или правильней сказать — аморальной беспринципности) в дружбе является прочной основой, перекрывающей разницу в одарённости двух писательниц.

...В разгар болезни, когда я уже жила с Женей и из-за всех обрушившихся на меня бед лежала пластом, он, испуганный и прекрасно понимающий, что дело серьёзное, с отчаяния позвонил по моему глупому совету А.О., и услышал сухие слова:

— Думаю, ничего страшного не происходит. Это, скорее, не болезнь, а характер. Ну, истерический... Это — не лечится.

Женя был ошеломлён.

— Ты уверена, что она — психотерапевт? — спросил он меня, потрясённый, когда повесил трубку.

Я тоже была ошеломлена: слова про мой «характер» и про то, что я истеричка — это глубокое убеждение моих родителей. Но они хотя бы не берутся лечить людей, как А.О. Так-то... И кто у нас главный доктор, получается?

Ложь с экрана

Я упомянула передачу «Пусть говорят»... Раньше известный большинству телезрителей А.Малахов вёл очень похожую программу под названием «Большая стирка». В начале нынешнего века он вдруг пригласил меня на эту передачу в качестве автора продолжения знаменитой повести, а также как «живую» иллюстрацию к самой повести: вот, смотрите, люди добрые, как здорово бывает, когда совсем юные влюбленные соединяются, и никто им не мешает! Мне нужно было бы отказаться, но я совершила предательство... самой себя.

Правда, поначалу я не соглашалась (и правильно, правильно!), но потом меня с помощью мамы уговорили. Я думала, что буду сидеть просто как гость в толпе, ну, отвечу на один вопрос — и всё. Оказалось — я центральный персонаж. Меня посадили в одно из кресел «главных героев», и ведущий пытал меня довольно долго. «А почему вы так написали?», «А почему вы деромантизировали героев?», «А вот вы-то сами...». И всё время я лгала. Я пела гимны мудрости и доброте моих родителей, рассуждала о чуде первой любви, которая с годами только крепнет, видоизменяясь вместе с нами, взрослеющими, но остаётся навсегда. Да, всё это была ложь. Но я пребывала в убеждении, что на людях, на публике нужно всегда горой стоять за «своих», говорить о них только хорошее, даже если это не совсем или совсем не правда. Какое, в конце концов, дело миллионам зрителей популярной передачи до наших семейных тайн. Пусть услышат то, что хотят слышать.

Теперь уже противно вспоминать. И стыдно. До нашего полного разрыва с мужем оставалось меньше года. До предательства меня моими родителями — немногим больше...

Записки нездоровой женщины

24 февраля

Кошмар и жуткий ужас. Не могу больше жить, не хочется... Нет — не можется. Устала. С утра «гробовое» настроение, которое надо скрывать изо всех сил. Общение с кем-то по телефону, потом с маникюршей, между всем этим — с Женей, который раздражается на меня по поводу и без повода, хотя любит, знаю — любит... Ведь и сегодня, хотя он и торопился, был завтрак в постель и нежность.

А потом, придя с работы, он трудился на кухне — готовил еду к приходу Веты и злился на меня ужасно, что я не... Ну, понятно. А меня опять мутило от запаха еды, и всё внутри дрожало мелкой дрожью дикого напряжения и усталости. А теперь я, как дура, явно на «неровной» почве обожралась, и мне еще хуже...

Алиса болеет, врач у неё был, ничего не выслушал в её легких, прописал просто «колдрексы» всякие и горячее питьё. Сейчас я не могу до неё дозвониться, а мне надо узнать, какая температура? Если опять зашкаливает, завтра снова надо вызывать другого врача!

Вета с Женей колдуют над компом и принтером — Вете что-то нужно для работы... Уже часа три мучаются. Господи, как же мне худо с таким настроением и самочувствием. Плюс «обожратость». Теперь я поняла, почему мне всё-таки чаще не хочется есть, чем хочется: организм, как может, оберегает себя от лишнего повода для депрессии, а обильная еда — ещё какой повод!

Дозвонилась до Алисы: говорит, что ей лучше, но это она ведь просто температуру сбила. Договорились, что завтра она всё-таки вызовет доктора. Она была не очень «любезна» со мной, наверно, потому что до меня её папа полчаса «грузил» по телефону. Насчёт работы. Правильно, конечно, но, как говорится, нашел время — человек ведь сильно болен. Дурак он и есть дурак!

Надо искать быстродействующий яд. «Автор, выпей йаду!», как пишут в Интернете. Даже не знаю пока, как подступиться к решению этой проблемы. Как узнавать? Где искать? У кого можно спросить? Буду, видимо шарить по сайтам... Вот если крысиного яду принять? А если буду очень мучиться? Боюсь. Почему решила искать яд? Потому что не очень доверяю надёжности выбранных мной лекарств. Чёрт их знает, с дозировкой что-нибудь напутаю — и что? Бр-р-р! Цианистый калий, цианид. Где его взять? Где? В общем, в ближайшее время вплотную займусь изучением химии. Уже припёрло: любой день может стать «последней каплей». Оно близко, оно идёт, оно грядёт... Кажется, я уже и пишу, как сумасшедшая... Возможно, я и есть сумасшедшая, только это ничего не меняет: к врачу я больше не пойду. Какая пилюля может заставить хотеть человека жить, радоваться жизни и не ненавидеть её. Кесарю кесарево, а слесарю — известно что.

Изучаю «Сто способов самоубийства». Как это всё неприятно и ненадежно. Только цианид, так я и думала. Но нитроглицерин в сочетании с тем, что я уже придумала, может быть и неплохо. Значит, решено? Буду выбирать «время и место» — это не такая уж простая задача. Дачи у меня больше нет, поехать некуда. Только если куда-то в лес — там сейчас ужасно грязно... В сущности, какое это имеет значение? Нет, не хочу в лес. Надо придумать что-то другое. Думай, бездарь, думай... Придумай хоть что-нибудь правильное в своей бездарной жизни. Тебе бы сейчас сигануть из окна... Но нельзя быть настолько эгоисткой — сигать из окна при Жене и Вете? Переборчик. Господи, но я не могу больше! Мне больно, очень больно! Когда же Вета, наконец, уйдет? Совсем меня ломает, знобит, как при гриппе. Надо выпить аспирин... Плохо мне... Помогите... Помогите мне... Пожалуйста... Я во всём виновата. Я сама сужу себя и проговариваю к высшей мере наказания.

Температура, действительно, повысилась до 37,6. Аспирин выпила не зря. Отчего температура — нервы сдали окончательно? Был бы пистолет...

4 марта

Много дней пропущено. Я болела, да ещё скрывала от Жени: температура у меня была высокой несколько дней, чувствовала себя прескверно, но упорно пила аспирин, ведь я не могла не пойти на антикварный салон. Во-первых, мне было интересно самой, во-вторых, я не могла обидеть Женю. Ладно, закончилось всё благополучно, без осложнений (тьфу, тьфу, тьфу).

А ещё один кусок моих записей пропал из-за флэшки — она погубила файл. Может, и к лучшему, ибо писала я тогда с высокой температурой, в горячечном бреду — бог знает, что я накалякала. Если только всё, что я пишу, не бред... Например, мне всё чаще в голову приходят какие-то странные слова. Гериспонда. Вот что это такое? И так каждый день. Я, правда, их очень быстро забываю, не успеваю записать, а жаль. Бывают красивые такие слова, имеющие право на существование. Буду впредь стараться успевать.

Женя заботлив, завтрак в постель — каждый день. Но меня всё больше охватывает чувство одиночества. Мне кажется, что я, в сущности, никому не нужна. Раз я перестала быть любима родителями, раз я не нужна дочери, раз меня возненавидел так любивший когда-то первый муж, то с ка-кой такой стати меня будет вечно любить Женя? Да и он уже вполне разочарован мной. Меня никто не любит «больше всех». А я? Я любила мать больше всех, она меня нет, теперь и я её разлюбила. Я любила и люблю дочь больше всех, не знаю, любит ли меня Алиса так, как хотелось бы... Теперь я так сильно люблю Женю... Что дальше? Что будет?