свои преимущества, но не забывай, что в первую очередь — ты человек…
Как бы не старался держаться в сознании, истощение и обращение к своей сущности сыграли свою роль. Элиот проваливался в сон, уже зная, что с полукровкой всё будет в порядке.
Её кожа больше не была ледяной…
Глава двадцатая
Вежливое покашливание просочилось в мой разум, вынуждая вынырнуть из сладкого, безмятежного сна. Сначала потянулась, немного удивляясь, почему так тесно, но значения этому не придала и зевнула, разлепляя веки.
Скользнула мутным взглядом по лекарю, который держал перед собой поднос с двумя тарелками, посмотрела на окно, за которым вовсю светило солнце и… прислушалась к ощущениям. Я жива. Я цела и, кажется, в полном порядке. Правда… память отзывалась неохотно. Ладно, разберусь со всем постепенно.
— Мистер Форам… — обратилась сипло, пытаясь сесть. Рука легла на что-то горячее и твёрдое.
— Господин Данк, я позвал вас спасти ученицу, а не совратить её, — совершенно невозмутимо произнёс лекарь, а я напряжённо сглотнула и наконец посмотрела во что упирается моя ладонь. Точнее в кого…
А упиралась она в обнажённую грудь ректора. Он растёр лицо и распахнул глаза.
— Можешь не волноваться… — хриплым ото сна голосом протянул он. — Я возьму ответственность за то, что произошло и… — тьмаг приподнялся на локтях, хитро прищурившись. Тёмные волосы торчали в разные стороны, делая образ мужчины не таким идеальным, как обычно. — И женюсь на мисс Мардж. Вот сразу после завтрака и женюсь.
Я оцепенела, судорожно соображая, что вообще творится? Мне закричать и оскорбиться? Сделать так, чтобы ректор слетел с кровати и случайно свернул шею или сказать, что я не в претензии и жениться на мне вовсе не обязательно?
— Зачем же угрожать сразу… — выдавила, сглотнув. — Давайте я для начала умоюсь, а потом решим, кто там на ком женится, ладно?
Губы ректора растянулись в насмешливо-ироничной ухмылке.
— Никогда бы не подумал, что девушка будет в таком ужасе от моего предложения жениться на ней. Ты только в обморок не падай, договорились?
Прочистила горло и отвернулась, свешивая ноги с кровати. Лекарь поставил поднос на стол и приблизился ко мне, опуская руку на мой лоб.
— Я очень волновался… но, кажется, тебе действительно лучше.
— Спасибо… — пробормотала смущённо. — Правда, я плохо помню, что произошло. Но… раз очнулась в одной кровати с обладателемсвета— что-то серьёзное.
— Мне нравится твоя сообразительность, Волчонок, — улыбнулся тьмаг, садясь на постели и потягиваясь до хруста в шее. — Ничего лишнего не надумала себе, сразу в суть зришь.
— Ну… — протянула, натягивая одеяло до самого подбородка. — Совращать студентку в лазарете академии слишком хлопотно, да и не очень романтично, вам так не кажется?
— Всё так, — тьмаг соскочил с кровати, не стесняясь своего обнажённого вида и босыми ногами прошлёпал к столу. — Ум-м… каша. То, что нужно для отличного начала дня.
— Извините… — робко подала голос. — А можно мне сходить в уборную и хоть во что-то одеться, раз свадьба в наши планы не входит?
Ректор усмехнулся и взял со стула штаны. Рваная, окровавленная рубашка упала на пол, привлекая моё внимание. Более того, только сейчас заметила, на его спине были засохшие следы крови. Что ночью произошло вообще?
— Гм… я принес тебе халат и тапочки, — произнёс лекарь, открывая тумбу. — Можешь одеться и сходить умыться. А потом позавтракаешь, — он положил вещи на кровать и отошёл.
— А я свяжусь с секретарём, — беспечно отозвался ректор, уже застёгивая ремень брюк. — Принесёт тебе одежду, ты не можешь вернуться в свою комнату в таком виде.
— Спасибо, — кивнула, быстро закутываясь в махровых халат. Надела тряпичные тапки и, пробормотав «извините», скрылась за дверью уборной, которая была совмещена с душевой.
Пока мылась, пыталась вспомнить события минувшей ночи. Я приняла настойку и легла, а потом… что же мне снилось? Как я оказалась в лазарете? На периферии мелькали неясные, размытые образы, но я отчётливо слышала голос ректора в своей голове:
«Ты же демон…» — я замерла, сжимая в руке намыленную губку. Демон… неужели, ректор понял, кто я такая? Но похоже тревогу он бить по этому поводу не собирается. Нет. Расслабляться нельзя. Он здравомыслящий тьмаг, шум поднимать не станет, но я не могу быть уверена в том, как именно он поступит. Выгонит или оставит…
Прислушалась к себе, с удивлением отмечая, что не ощущаю больше внутреннего дисбаланса. По моим венам, будто тёк жидкий огонь, придавая мне сил и уверенности. Мне не было страшно, не было противно. Так и хотелось посмотреть на своё отражение в зеркале и сказать: «Да, я демон, и что?».
Насухо обтёрлась, как в дверь постучали.
— Открой, я оставил вещи, — раздался спокойный голос тьмага.
Прижала полотенце к груди и дёрнула щеколду. У порога лежал бумажный, объёмный свёрток, а рядом стояли форменные туфли.
— Спасибо… — пробормотала и, забрав вещи, снова скрылась в уборной, не забыв запереться на замок.
Секретарь принёс мою повседневную форму: юбку, гольфы, рубашку и кардиган. Бельё пришлось надевать то, в котором была ночью. Застегнула пуговки джемпера, поправила воротник рубашки, юбку и, встряхнув мокрыми волосами, вышла.
Ректор сидел за накрытым столом, невозмутимо завтракая. На нём уже красовался свежий тёмно-синий пиджак, из-под которого торчал воротник чёрной рубашки: видимо, тоже секретарь принёс.
— Я оставила халат и сорочку на полке… — произнесла, неловко переминаясь с ноги на ногу.
— Садись, — тьмаг мотнул головой, показывая на свободное место напротив него. — Есть разговор, — в его руке вспыхнул свет. Он подбросил голубую сферу к потолку, которая прямо на глазах разрослась, накрывая нас сверкающим куполом и исчезла. — Шумоподавляющее заклинание.
— Ясно, — села за стол и придвинула к себе тарелку. — Если вы позаботились о том, чтобы нас никто не услышал, значит, разговор предстоит серьёзный…
— Мне нравится твоя сообразительность, — произнёс ректор, погружая в рот ложку каши. Я последовала его примеру. — И поэтому я немного удивлён.
— Чему конкретно? — спросила, сохраняя спокойствие и невозмутимость, хотя признаться, сердце подскочило.
Элиот Данк отложил ложку и задумчиво постучал пальцами по столу.