Во дворе храма горкой были навалены камни, образуя небольшой холмик. Склонившись над ним, Фумия увидел, что поверхность каждого камня как будто светится изнутри.
Девушка едва различала его силуэт — он терялся в тени, словно окутанный черным вихрем.
— Фумия!
Он поднял к ней лицо, и девушка увидела, что в руках у него зеленый камень.
— Смотри — такой же, как в Ущелье Богов.
— Правда? — Хинако перелезла через ограду и встала рядом. Зеленый камень и вправду был очень похож на тот.
Поглаживая его кончиками пальцев, Фумия промолвил:
— Древние люди обтесали его, принесли в Ущелье Богов и поклонялись мертвым. Но вот пришла другая эпоха, каменный столб утонул в трясине, исчез объект поклонения…
«Камень может собрать духи мертвых». Хинако вспомнились слова, сказанные вчера Ясутакой Хиурой в клинике. Этот камень ставили для того, чтобы собрать вокруг него духи мертвых и усилить магию Ущелья Богов.
Со дна ущелья камень достала Саёри — вот что хотел сообщить ей Ясутака. Это она заставила Фумия поднять его. Позавчера, когда она встретила Тэруко в Ущелье Богов, та сказала, что Саёри находится рядом. Именно Саёри вынудила Тэруко обойти камень против часовой стрелки. Ущелье Богов расположено ближе всего к стране мертвых, и дорога туда ведет против часовой стрелки. Значит, мать и дочь Хиура, кружившие против часовой стрелки вокруг камня в Ущелье Богов, вызывали духов из страны мертвых, чтобы усилить действие камня?
По спине пробежал холодок. Хинако окликнула Фумия:
— Здесь запретная зона. Пойдем отсюда.
Фумия отшвырнул зеленый камень в сторону и промолвил:
— К тому же, кажется, туман поднимается.
Снизу с невероятной скоростью наползали белые хлопья, окутывая глубокое ущелье, поросший бамбуком склон и узкую извилистую дорогу.
— Ужасно! Мы не сможем спуститься.
Хинако тянула его к ограде, но Фумия не двигался с места. Хинако снова и снова окликала его, но он как завороженный повторял:
— «Записи о деяниях древности»…
Хинако нахмурилась. Нашел о чем вспомнить в такой момент! Но Фумия с восторгом глядел на землю.
Туман уже добрался до скалистой площадки, и только пик горы, где стояли Хинако и Фумия, темнел в молочном море, словно дрейфующий остров. Хинако стало страшно. Ей показалось, что весь мир исчез в этом белом вихре.
Послышалось бормотание Фумия:
— Небеса только-только отделились от земли, а суша, подобно медузе, плавала в гигантском океане.
Хинако разозлилась:
— Да что ты такое говоришь? Надо быстрее отсюда спускаться, а не то…
— Это же «Записи о деяниях древности». Ясутака тоже описывал в «Древней культуре Сикоку» начало мироздания. Смотри, Хинако, все точно как в том описании.
Фумия обвел рукой землю. Насколько хватало глаз, раскинулось белое море тумана, а между ним и сияющим синим небом плавала вершина Исидзути.
— Именно так выглядел мир перед тем, как Идзанами и Идзанаги произвели на свет Японию. Из молочного моря возник Иё, остров с двумя именами. Это и был Сикоку. Первой из океана показалась его самая высокая точка, вершина горы Исидзути. Сикоку начал свою историю с того самого места, где мы сейчас стоим.
Слова Фумия, больше похожие на горячечный бред, проникли в самое сердце Хинако. Окружающий пейзаж и правда напоминал сотворение мира, когда бесформенная Вселенная еще пребывала в хаосе. Первый остров, возникший в туманном море…
Вслушиваясь в слова Фумия, Хинако обвела тревожным взглядом окрестности. Туман уже доходил ей до щиколоток, и в этот миг из него вдруг высунулась окровавленная рука, которая ухватилась за выступ скалы. Следом показалась бритая голова мужчины. Хинако в ужасе отпрянула.
— Сейчас же спускайтесь оттуда!
Некогда белое одеяние мужчины почернело от грязи, лицо поросло многодневной щетиной, глаза лихорадочно блестели, на плече растекалось бурое пятно крови. Наоро, пошатываясь, приблизился к ним. Фумия выступил вперед, загораживая Хинако.
— Вы осквернили Исидзути. — В голосе мужчины звучала угроза. Казалось, он не раздумывая убил бы обоих.
— О чем это вы? — спросил Фумия, оттесняя Хинако все ближе к ограде.
— Вы привели сюда грязного духа. Самим им сюда не забраться, вот они и ждут живых, которые приведут их сюда. Дух вас заколдовал.
Внезапно послышался тоненький смех. Они вздрогнули и переглянулись. Смех шел из глубины площадки. Они медленно перевели глаза в ту сторону и замерли, не в силах двинуться с места.
На каменном холмике виднелся темный силуэт, смутно напоминавший человека. Из скалы под ним сочилась вода, от которой поднимался белый туман. Нет, скорее не туман, а зыбкие клубы пара медленно ползли по земле и окутывали темный силуэт. Постепенно из них начала формироваться человеческая фигура. Сначала появилось тонкое девичье лицо. Казалось, невидимые руки мнут мягкую и податливую белую глину. Вот они вылепили раскосые веки, маленький носик. Затем черная тень собралась над головой и превратилась в блестящие волосы. Гибкая шея, едва наметившаяся грудь, красивые тонкие руки. Перед ними стояла изящная девочка в матроске.
Саёри!
Хинако обеими руками зажала рот, чтобы сдержать рвущийся на волю вопль. Если она сейчас закричит, то уже не остановится, пока не сорвет горло. Пусть все это окажется кошмарным сном, пожалуйста!
И все же это была Саёри. Она выглядела немного взрослее, чем ее помнила Хинако, — точно такой, какой была на фотографии на алтаре собственного дома. В глубине ее удивительных глаз светилось упрямство.
Саёри повернулась к Фумия:
— Я вернулась, Фумия. — Словно в подтверждение реальности происходящего, Саёри протянула к нему тонкие белые руки. Камни под ее ногами хрустнули под тяжестью тела.
Фумия неотрывно смотрел на Саёри. Она улыбалась, но улыбка ее была холодной и неживой, как у мертвеца.
— Уходи отсюда, грязный дух! — Наоро перелез через деревянную ограду и угрожающе направился к ней.
По лицу Саёри пробежала усмешка.
— Почему это я грязный дух? Все мы одинаковые — и те духи, что живут в ущелье, и те, что на горе. Духи не бывают грязными и чистыми — это все ваши выдумки. Если бы вы знали, как страстно я хотела вернуться в этот мир. Вообще-то я пришла забрать свою душу. — Саёри помолчала и со смехом продолжила: — К тому же в этот мир стремлюсь не только я. Мы все хотим вернуться на Сикоку из страны мертвых.
Саёри пнула каменный холмик носком туфельки, камешки разлетелись в разные стороны. Казалось, она подала знак, и вся гора внезапно пришла в движение. С грохотом рушились скалы, железные цепи разлетались, словно под действием неведомой силы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});