к себе, бесцветным, невыразительным тоном, он спросил — Как твое имя? Твое настоящее имя?
ГЛАВА VI
По бокам подъездного пути, ведущего к дому Кинга, стояли два каменных столба; на каждом был фонарь, сделанный из узорчатого литого чугуна и стекла. Столбы находились на расстоянии примерно трех футов от находившейся в частном впадении дороги на Смоук Райз, которая проходила за домом, представляя собой единственное связующее звено между этим районом и внешним миром. Столбы от покрытой гравием дороги отделяла полоса травы. Такие же травяные полосы окаймляли обе стороны дороги, серая лента которой была словно вставлена в рамку бледной октябрьской зелени.
Дорога была пуста. Неудивительно, потому что был поздний октябрьский вечер, предвещающий холодную зиму. Поднялся пронизывающий речной ветер, который загонял домой всех, исключая бешеных собак, англичан и полицейских. Но бешеные собаки бегали по улицам потому, что были бешеные, англичане не шли домой из-за своего всемирно известного хладнокровия, полицейские же остались стоять на холодном ветру поневоле. В тот вечер каждый полицейский предпочел бы сидеть дома с хорошей книгой или хорошенькой женщиной, или бутылкой хорошего бренди. Пусть даже с плохой книгой, бутылкой плохого бренди, или, простите за грубость, с плохой женщиной.
На дороге в тот вечер не было женщин, ни плохих, ни хороших.
Там были только мужчины, а мужчины, с головой ушедшие в работу, не очень-то веселая компания даже в хорошую погоду.
— Никогда в жизни не видал такого холодного октября, — сказал детектив Энди Паркер. — Всю жизнь живу в этом городе, и никогда не было так холодно в октябре. Как бы побыстрей сунуть в каталажку проклятых обезьян, а то мы все замерзнем.
Детектив Коттон Хейвз кивнул. Пальцы руки, в которой он держал фонарик, промерзли до костей, несмотря на кожаные перчатки, отороченные мехом. Круг света от фонарика падал на полосу травы через дорогу, напротив столбов. У его ног ползал на четвереньках Петер Крониг, техник криминалистической лаборатории, с которым у Хейвза не так давно было небольшое недоразумение. Хейвз не мог сказать, нравится ли ему светить Кронигу, пока тот шарит в траве. Он понимал, что совершенно напрасно высмеял его во время их предыдущей встречи, и теперь, когда им пришлось работать вместе, не знал, как себя вести. Правда, Хейвз тогда только пришел в 87-й участок. Как всякий новичок, он старался показать себя. В присутствии Стива Кареллы, которого он немедленно признал лучшим средн детективов участка, Хейвз стал смеяться над Кронигом. Позже Карелла высмеял его, правда, довольно добродушно. Для Хейвза это было уроком — никогда не наживай себе врагов из работников лаборатории. Хейвз отлично усвоил этот урок и припомнил его теперь, когда снова работал с Кронигом. '
— Посвети сюда, — сказал Крониг. — Левее.
Хейвз повернул фонарик влево.
— Всего шестнадцать градусов, — сказал Паркер. — Можете себе вообразить? А кажется, целых двадцать ниже нуля, верно? А на самом деле всего шестнадцать. Я слышал по радио. Холодно, правда, Хейвз?
— Да, — ответил Хейвз.
— Ты не очень-то разговорчивый, верно?
— Разговорчивый, — сказал Хейвз. Ему не особенно хотелось оправдываться перед Энди Паркером. Он не был близко знаком с Паркером и первый раз выезжал с ним вместе на задание, но по поведению других детективов понимал, что Паркер такой человек, с которым надо быть осторожным. В то же время Хейвз не хотел повторить ошибку, которую совершил с Кронитом. Он не хотел создавать себе врага из человека, который мог стать его приятелем. — Просто у меня челюсти примерзли друг к другу, — добавил он, надеясь, что этим смягчит Паркера.
Паркер кивнул. Он был высокий, почти такого же роста, как Хейвз, — шесть футов два дюйма без обуви. У Хейвза были голубые глаза и рыжие волосы, кроме седой пряди на левом виске, Паркер был брюнето! — черные волосы, карие глаза, смуглое лицо. По правде говоря, главное различие между ними заключалось в том, что Хейвз только начал постигать свою профессию, а Паркер знал о ней все.
— Эй, Кронит, — сказал он. — Какого черта ты тут ищешь? Клад? Нам что, нечего делать? Мы должны ползать здесь на четвереньках?
— Заткнись, Паркер, — ответил Кронит. — Ползаю ведь я, а вы только и делаете, что треплетесь о погоде.
— Что? Тебе не холодно? — сказал Паркер, — В тебе течет эскимосская кровь? — Он помолчал. — Эскимосы отдают на время своих жен, ты знаешь это?.
— Знаю, знаю, — сказал Кронит. — Давай-ка поищем здесь, Хейвз.
Они прошли несколько футов по дороге, свет фонарика плясал на полоске травы, окаймляющей гравий.
— Это чистая правда, известно тебе это или нет? Один эскимос приходит в гости к другому эскимосу, и тот дает ему на ночь свою жену. Чтобы тот не замерз. — Паркер покачал головой. — А еще называют нас цивилизованной нацией. Ты дашь мне на ночь свою жену, Кронит?
— Я не дам тебе даже 15 центов на чашку кофе, — ответил Кронит. — Давай-ка сюда, Хейвз. Кажется, здесь что-то намечается, — внезапно остановился он.
— Я не просил у тебя пятнадцать центов, я просил у тебя твою жену, — сказал Паркер, улыбаясь в темноте. — Ты бы видел жену этого парня, Хейвз. Прямо кинозвезда. Верно, Кронит?
— Иди ко всем чертям, — ответил Кронит. — Нет, здесь ничего не видно, Хейвз. Пройдем немного дальше.
— А что ты ищешь? — спросил Хейвз, стараясь, чтооы голос звучал как можно мягче.
Кронит минуту молча смотрел на него, белый пар дыхания вырывался у него изо рта. — Отпечатки пальцев, следы шин, обрывки ткани, спички — любую мелочь, которая могла бы навести нас на след.
— Понятно, — мягко сказал Хейвз. — Я не хочу лезть не в свое дело. Ты знаешь свою работу, и я не имею права строить какие-нибудь предположения.
— Да? — сказал Крониг, подозрительно глядя на Хейв- за. — Мне кажется, что когда мы встречались прошлый раз, у тебя была целая куча предположений и целая куча ответов. Ты старался показать, что много понимаешь в баллистике, верно? Происшествие с Энни Бун, помнишь?
— Помню, — ответил Хейвз.
— А сейчас ты очень скромный. Скромный цветочек из 87-го участка.
— Я напрасно сПорнл с тобой, — сказал Хейвз. — Тогда я просто вел себя как последний дурак.
— Да? — снова сказал Крониг, на этот раз удивленно. Продолжая смотреть на Хейвэа, он сказал — Так какие у тебя предположения? Я ведь не бог.
— Я тоже. Но вряд ли похититель здесь оставил машину или стоял, или делал что-нибудь. Ведь его можно было увидеть отовсюду. Вот здесь, прямо на дороге.
— Да, вряд ли. А где, ты думаешь, он поставил машину?
— Там недалеко есть разворот.