его вытаскивать, — спросил молодой парень, он то и дело прищелкивал языком, за что его прозвали Цикадой.
— Не нужно ничего вытаскивать. Просто влей Ки через то место, где амулет касается твоего тела.
— Э! Я так не умею. Могу через лоб, вот тут, — и он ткнул себя в точку между бровей, — и пальцами могу.
Я подозрительно посмотрел на него: не издевается ли он надо мной? Но его лицо было серьезным, да и второй охранник по прозвищу Ворон тоже кивнул, мол, не понимает, как это сделать.
— Ладно. Тогда начнем с простого: возьмите амулет в руку и влейте в него Ки. Но вообще так не годится. Вы — охрана, у вас в руках должно быть оружие, а не амулеты. Так что учитесь передавать Ки из любой точки на вашем теле. Да и противник не должен понять, что вы можете видеть магию. Сделали?
Они стиснули камни так, что костяшки на пальцах побелели, а затем отшатнулись и зажмурились.
— Это что за ерунда?
— Сейчас вы можете видеть всё, в чем содержится Ки. На самом деле, Ки повсюду, она растворена и в воздухе, но она там так рассеяна, что мы не можем ее видеть даже при помощи амулета, — я вспоминал лекции по учению о Ки. — Сначала это непривычно и может заболеть голова, но вы должны научиться держать это зрение часами.
— О, а ты чего синий? Ворон, а ты даже ярче, чем он, светишься! А чего так?
— Так вы видите магический талант человека. У меня он очень низкий, а у Ворона выше. Где-то в районе двадцати-двадцати пяти, верно?
Ворон кивнул, сосредоточенно рассматривая поместье в новом зрении.
— На стенах и воротах вы можете видеть красивые узоры — это магическая защита поместья. Хозяин должен постоянно подпитывать ее энергией, а вы сможете следить, не тускнеет ли она где? Не нужно ли ее подпитать? Также вы можете видеть амулеты. Они выглядят, как яркие точки. Но есть и недостаток — если амулет неактивен…
— Неактивен! Откуда только слова такие знаешь? — заржал Цикада.
— Если амулет сейчас не работает, то в нем нет Ки, и вы не сможете его рассмотреть.
— О, а там, Ворон, смотри, в доме господина прям столько огней!
Я только и смог сказать:
— У него там много амулетов, магические светильники и дополнительная защита, так что это понятно.
Потом я подошел к Щербатому, отчитался и напомнил, что в этом зрении видна не только магия. Парни могут также увидеть места, где господин хранит запасы Ки. Я пока им не объяснил, что значат те яркие пятна в доме господина, но это не значит, что они не догадаются. Поэтому нужно за ними приглядывать. Либо убедить хозяина купить еще и Ки-изолированные шкатулки или сундук, через которые свечение Ки заметно не будет.
Щербатый почесал затылок:
— Я не говорил господину про амулеты, на свои купил.
— Скажи, что все в столице уже давно приобрели такие шкатулки.
— Постой, так ведь и ты можешь видеть, где лежат его кристаллы? И можешь отличить их от всего остального.
— Верно. Но я хочу стать охранником, и глупо портить себе будущее только из-за разовой прибыли.
Вряд ли я его этим убедил, конечно, но хоть запирать меня с Джианом не стал, и то хорошо.
А спустя неделю в поместье начался переполох. Нас троих заставили убрать все поместье так, чтобы ни одной снежинки нигде не было. Даже в саду камней, где за это время снегу набралось столько, что можно по пояс провалиться. Вроде как ожидались важные гости.
Зануда, Ян и я полдня махали лопатами, перенося пласты слежавшегося снега из сада камней во внутренний дворик, где одна из служанок топила его на огромном огненном камне и сливала воду в бочки. Из разговоров мы поняли, что к дочке госпожи приезжает в гости ее двоюродная сестра, а с той едет какая-то очень важная персона. Настолько важная, что все слуги носились по поместью, как ошпаренные, вычищая каждый уголочек. Даже черепицу на крыше вымели, протерли все окна, вытаскивалась из закромов дорогая утварь, выбивались ковры и одеяла.
Ближе к вечеру суета лишь усилилась, теперь все ускоренно наряжались, красились, надевали самые красивые гребни и украшения, даже служанки. И когда охрана сказала, что гости показались перед рощей, всю прислугу выстроили во дворике, а господин и госпожа даже вышли на порог, чтобы встретить с почетом уважаемых гостей.
Как только ворота открылись, мы дружно склонились и сказали:
— Добро пожаловать!
— Ой, как мило, — раздался знакомый женский голос. — Я и не думала, что где-то так еще делают. У нас уже давно обычай выстраивать слуг отменили, сочли слишком варварским. Но могу признать: выглядит это весьма впечатляюще.
Бохай и Зимняя Цапля
Когда Байсо с провожатыми вошел в город, те еще раз предложили мальчику сломать амулет и лишь после его повторного отказа ушли.
Сразу за воротами начиналась центральная улица, вдоль которой неприступными слепыми квадратами стояли дома. Все выглядело серо. Серая дорога с грязным утоптанным снегом, серые каменные стены, серая черепица, люди тоже были серыми, а сверху давило серое мутное небо.
Мальчик прошел вверх по дороге. Дома, словно уродливые наросты, были налеплены на пригорки и склоны, некоторые даже врастали боками в камень, а над ними в вырубленных нишах стояли еще дома и еще, создавая чудовищных размеров ступени.
Еще когда Байсо шел к городу, заметил, что снег на нижних склонах лежит не ровным слоем, а ниспадающими волнами, скорее всего, там по весне сажают рис или другие злаковые, которые могут выдерживать местную погоду.
Но таких полей было слишком мало для прокорма всех жителей этого города. А значит, они закупали еду в других местах. Байсо предположил, что основной работой местных была добыча металла и угля, а, может, тут даже добывали огненный камень.
Так как было поздно, солнце уже зашло за горы, а этот городок не мог позволить себе тратить Ки и деньги на освещение, людей на улицах было не так много. Пряча лица, пробегали женщины, которых в длинных бесформенных одеждах можно было угадать лишь по походке. Мужчины были одеты в более удобную для тяжелой физической работы форму.
Байсо поднял ворот повыше, закрыв лицо от резких порывов ветра, зашел в первую попавшуюся харчевню и попросил горячего бульону. Выпил чашку залпом, прогоняя мерзкий вкус во рту, оставшийся после приступа тошноты. А когда расплачивался, нечаянно рассыпал мелкие деньги и долго с извинениями собирал их по полу.