Все приумолкли.
Раздался негромкий, но ясно слышимый всеми голос Печального Принца:
– Господа. Друзья. Жители Бермудии. Я хочу покинуть свой пост…
Он сделал паузу.
Бермудяне опечалились, а многие женщины даже всхлипнули. Да, у них накопилось много претензий к королю, но по-человечески им было его жалко.
– На самом деле ничего не изменится, – сказал Печальный Принц. – Только меня уже не будет. Но я понял, что вы проживете и без меня. Я вам не нужен, я вам мешаю уже одним своим существованием.
Эти слова бермудяне не совсем поняли, но поникли головами, неизвестно о чем горюя.
– Ладно. Что говорить, когда без толку… Представляю вам двух кандидатов на мой пост: Вика и Ника. Эти мальчики… Это хорошие мальчики. Не обижайте их. Я все сказал.
Загремела музыка, над полем взвились два огромных портрета Вика и Ника.
– Ничего себе! – сказал Олег. – Как это они умудрились?
В голосе его слышались и изумление, и гордость.
А Настя смотрела на портреты встревожено: ей эта история не очень нравилась. Понятно, что Бермудия фантастическая страна. Но слишком это уж как-то фантастично… А главное – какие выборы, в какие короли? Им учиться надо!
Но она понимала, что сейчас вмешаться в события уже не может.
44. Футбольная битва
Для разогрева провели короткий показательный товарищеский матч настоящей футбольной сборной со спарринг-партнерами. Футболисты играли великолепно, но зрителей их искусство не заинтересовало. Кому охота смотреть товарищеский матч, да еще такой, когда не знаешь, за кого болеть? Зрители начали посвистывать, недовольно покрикивать, футболисты бегали с виноватыми лицами, игра перестала ладиться, но все-таки обе команды сумели забить по одному голу.
После этого на поле вышли «Солнцевские» и «Кривоблюмовские» во главе с Ником и Виком. Трибуны взорвались.
Вик и Ник с любопытством оглядывались.
Все было обычно: газон, ворота, разметка, только поле, как куполом, накрыто каким-то мерцающим легким туманом. Это ЦРУ и избранные воображелатели высокого уровня создали практически непроницаемую защиту, не позволяющую зрителям влиять на ход борьбы (чтобы, например, кто-нибудь, как в сказке про старика Хоттабыча, не запустил на поле для суматохи двадцать два мяча).
Команды прошли вереницей навстречу друг другу и поздоровались. Небольшое замешательство было вначале, когда Ник, не видя Вика, но понимая, что он впереди, пожал ему вместо руки живот, а Вик пожал Нику ухо. Зрители подумали, что это такая братская шутка.
Главным арбитром был Жертва Рекламы, всегда судивший матчи – ему ведь все равно, кто выиграет. Он поднял руку.
– Капитанам надо подойти, – сказал Нику Командир Томас. Он был слегка обижен: капитаном всегда выбирали его, а теперь предпочли новичка, ничем себя не проявившего. Он, правда, кандидат и у него редкие способности, но мало ли у кого какие способности, важно, как их использовать. Томас использует свой потенциал на сто процентов и учит так жить всю свою команду.
Ник и Вик подошли, Жертва Рекламы показал монетку.
– Орел или решка?
– Конечно, орел! – сказал Ник.
– Орел, – сказал и Вик, не слышавший его.
– Так не может быть, – сказал Жертва Рекламы.
Братья поняли свою оплошность.
– Ладно, решка, – сказал Вик.
– Ладно, решка, – сказал Ник.
Наверное, волнуются, подумал Жертва Рекламы и слегка позавидовал: он забыл, как это – волноваться.
– У тебя решка, у тебя орел, – сказал он Нику и Вику.
Они кивнули.
Жертва Рекламы бросил монетку. Выпала решка.
Игроки заняли позиции, Ник подошел к мячу. Хоть он и не был активным болельщиком и сам в школе мало играл в футбол, но правила помнил. Сейчас надо отдать пас чуть назад своему нападающему и мчаться вперед. Нападающих двое – Томас и Задира Майк. Кому передать мяч? Лучше Майку – Томас очень уж важничает, хоть и старается это не показывать.
Жертва Рекламы свистнул.
Ник махнул ногой и вместо мяча поддел пустоту.
Одновременно Вик бросился, чтобы перехватить мяч – и не увидел его.
Братья несколько минут гонялись по полю, озираясь, и ничего не могли понять.
Большинство игроков стояли на месте. Они только внимательно следили за мячом, который под их взглядами беспорядочно метался в воздухе.
Братья сообразили: людям, умеющим мысленно что-то делать, совсем не обязательно делать это в действительности. Юные футболисты стояли на месте, меняя направление мяча своими взглядами. Мастерство заключалось в том, чтобы не просто лупить в сторону чужих ворот – там слишком велико прямое противодействие защитников и вратаря, а пасовать своим партнерам, вернее, их взглядам, чтобы мяч юлил, вихлялся, чтобы соперники не успевали следить за его траекторией.
Мяч приближался к воротам зеленых «Кривоблюмовских», Жень Чжао, четко рассчитав, взглядом пробил в верхний угол ворот, на которых стоял Эмми-Драчун. Но тот успел мысленно отбить его вверх – и мяч пролетел выше ворот, зрители зааплодировали и засвистели, приветствуя мастерство голкипера. Им по душе был и удар нападающего, только они не знали, кто именно ударил.
Вик и Ник, сообразив что к чему, присоединились и стали помогать своим товарищам.
Мяч то метался в воздухе, то катился по земле. В воздухе все-таки чаще. На этот раз он подлетел к воротам синих. Несколько секунд висел, мелко трясся и даже, казалось, гудел от напряжения, как шмель. Тут кто-то из зеленых поднапрягся – мяч метнулся к воротам. Патрик, стоявший в них, покраснел и выпучил глаза, уставившись на летящий прямо ему в лицо мяч, – и тот резко изменил траекторию и врезался в боковую штангу.
Теперь атака синих. Жень Чжао отдал быстрый пас вбок, Янгу Ли, тот высоко подбросил мяч взглядом, вернув его Жень Чжао. У последнего была отличная позиция, он мог бы успешно пробить сбоку, но Вик стоял еще удачнее – перед самыми воротами. И, как ни хотелось Жень Чжао блеснуть, командный дух возобладал, он отдал мяч Вику. Причем Вик успел скорректировать траекторию – мяч, летевший ему в голову, попал в ноги. Вик понимал, что противники изо всех сил будут мысленно выковыривать мяч у него из-под ног, поэтому он несколько раз прокрутился вокруг него, потом попинал с ноги на ногу, отчего зеленые пришли в замешательство, а потом, размахнувшись, послал его – нет, не в левый угол, как ожидал Эмми, Вик только размахнулся в том направлении, и не в правый, как думал Жень Чжао, считавший, что Вик делает обманное движение, Вик неожиданно ударил, причем именно ногой, а не мысленно, прямо в Эмми. Растерявшийся вратарь стоял с разинутым ртом и ничего не понимал: мяч пролетел мимо его уха и победно забултыхался в сетке.
Трибуны орали, свистели, кричали, топали, вопили, рыдали, смеялись.
Эйнштейн обнимался с Христом, хотя так и не понял, верит ли в него и в Бога вообще, другой Христос в то же самое время обнимался с одним из Мохаммедов.
Обнялись и Настя с Олегом (хотя Настя шепнула, что Ник, наверное, огорчен).
Обнялись и Мануэль с Лаурой.
Патрик горделиво глянул на Мойру, но, увы, Мойра влюбленно смотрела на Вика, хотя и знала, что продолжает любить Патрика.
Это детали, главное – гол был забит.
Эмми-Драчун так разозлился, что бросился на Вика с кулаками, крича:
– Это нечестно! Он ногой ударил! Так и дурак сумеет!
Но Жертва Рекламы засчитал гол, и матч продолжился.
И все чаще мяч катался по траве, попадая в ноги игрокам, все чаще юные футболисты лупили его ногами и бегали по полю, будто забыв, что могут сделать это мысленно. Воображелание делало их возможности почти безграничными, зато обычный способ, как они вдруг обнаружили, доставляет больше удовольствия, а уж какая радость была у зрителей, которые теперь видели, кто именно пасует, кто защищается, кто играет хорошо, а кто похуже. (Они видели это у настоящей сборной, но там, напомню, не было никакого интереса – просто дружеская разминка, показательное выступление.) Из вышеописанного следует вывод, господа дети, подростки и взрослые, что чем меньше возможностей используешь, тем больше удовольствия получаешь, как ни смешно это звучит. Поэтому тот, кто боится поголовного увлечения виртуальным миром, опасается зря: сколько ни живи в компьютере, творя там все, что душе угодно, все равно рано или поздно захочешь поработать собственными руками, ногами, всем телом. То есть и головой все-таки тоже, понимаете?