Мне предстояло решить множество своих вопросов: узнать, какое мне грозит наказание, можно ли отменить поединок между двумя великородными, может ли фет Сайонелл кому-нибудь показать наработки Тана и затем пригласить его на балет, где устроить грандиозный сюрприз.
Я замерла в дверях, наблюдая, как фет Сайонелл задумчиво водит пальцем по планшету и закрывает глаза, чтобы написать сообщение. Светлая, залитая солнцем палата с дорогими обоями и качественной мебелью больше напоминала номер в отеле. Очень дорогом отеле. Где я — всего лишь гувернантка.
— Входи, Ланни. И запри, пожалуйста, двери.
Серьезный тон, задумчивое лицо. По телу пробежали мурашки, а сердце чуть ускорило бег. Повернула круглую ручку, щелкнула механическим замочком и села возле мужчины.
— Нам необходимо поговорить о твоем наказании, — он снова убрал планшет и с моей помощью устроился на кровати повыше. Пришлось позаимствовать пару подушек с кровати фета Барского, но он ими все равно не пользовался и не возражал.
— Лигари? — вспомнила я.
— Лигари. Марк Гай согласен, что твой проступок был продиктован желанием избежать вечного заключения. Жизнь и свобода — основные международные ценности. Их можно защищать любыми способами. Ты будешь наказана, но не за их защиту и даже не за угон служебного волара.
— Кто-то пострадал?
— Несколько пустышек. Не существенно. Все уже выписаны из больниц и отправлены домой.
Я поджала губы. Если бы невидимый ангел-хранитель не взял управление волара под свой контроль, все могло закончиться иначе. Могли погибнуть люди! Я-то понятно, но унести с собой невинных, пусть и пустышек, это страшно! Некстати вспомнилось, что отец погиб в воларокатастрофе, и я едва не повторила его судьбу…
— Вы правы. За безответственность я готова понести наказание.
— По законам девятого дистрикта за причинение ущерба искристыми пустышкам наказание не положено. Но в пятом все иначе. У нас каждый человек важен. Потому твой приговор — неделя лигари, возмещение имущественного ущерба городу и оплата лечения пострадавшим.
Плакали анники, отложенные на учебу Тана и Альби. Ненавижу этого Ползучего гада, ух, как ненавижу!
— Сколько? — произнесла очень тихо.
— Девяносто пять тысяч.
— Ох, — я поднялась и невольно приложила ладошку к груди. Это все отложенное на обучение ребят. И даже не хватит!
— Сколько у меня времени на оплату ущерба? У меня нет всей суммы. Я, конечно, закрою счет на обучение ребят, найду подработку…
— Александрин. По законам пятого дистрикта, долг должна выплатить именно ты.
— Да я все понимаю.
— Нет, — фет Сайонелл улыбнулся и продолжил. — Я вдруг осознал, что не заплатил тебе за вчерашний день.
— Да вы шутите? Ваши подарки стоят куда дороже моих скромных услуг! Подарки… А можно мне продать один из ваших нарядов? Понимаю, это звучит чудовищно, но…
Я прикусила язык от волнения, понимая, какой кошмар только что выпалила.
— Это действительно звучит чудовищно, Александрин. Разумеется нет! Я запрещаю продавать мои подарки. И только что заплатил тебе за работу, выполненную вчера.
— Даже смотреть не буду, отправлю обратно. Вы заплатили нарядами и теперь я буду работать на вас бесплатно до… — осеклась, моргнула, моргнула еще раз, чтобы смахнуть мгновенно проступившие слезы. — Мне плевать на деньги, Оуэн. И я не приму их от вас. Вы дали мне куда больше, чем могли или еще сможете дать. Вы подарили мне надежду и веру в себя, вы открыли мне правду о моем отце. Нет. Прошу. Не обижайте меня.
— Александрин, в таком случае, ты не сможешь расплатиться с долгом, а Астанар и Альбертина останутся без денег на учебу.
Нахмурилась. Неприятная правда.
— Я возьму взаймы!
— Устраивает, — обворожительно улыбнулся Оуэн Голд. — Готов подождать возврата лет триста.
— Да не у вас! — усмехнулась тому, как дурашливо поднял брови фет Сайонелл.
— У кого же в таком случае?
А вот это я пока не решила. К Харви, чтоб ему икалось в самый ответственный момент, точно не пойду. Просить у Макса? Мы не очень хорошо расстались, к тому же, некрасиво начинать отношения с просьбы одолжить деньги. Да еще какую сумму! Лоби? Они планируют завести ребенка и тратят огромные суммы на искусственное оплодотворение, вряд ли у нее найдется. К кому же мне обратиться?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вижу, у тебя не так много кандидатур. Урок первый. По бизнесу, — подсказал Оуэн. — Когда ты заключаешь договор, нужно внимательно его читать.
— Но я не заключала дого… вор, — закончила, вспоминая, что подписала с десяток электронных документов в кабинете Лоби, прежде, чем меня сделали сиделкой Оуэна.
— Ага. Осознала. Второе. Договор и обязательства, принятые на себя сторонами, должны исполняться должным образом. По договору я обязан ежедневно оплачивать твои услуги в оговоренном размере.
— Простите, а… какой размер оговаривался?
Что-то подсказывало, сумма меня не устроит. Фет Сайонелл неразумно сорил деньгами. Должно быть, подкрадывающаяся болезнь несколько помутнила его рассудок и пользоваться этим я не хотела.
— Здесь урок третий. Если не любишь сюрпризы — всегда оговаривай точную сумму. В нашем случае формулировка следующая: «по усмотрению нанимателя».
Отлегло. Или прилегло?
— Фет Сайонелл, давайте вы не усмотрите ничего лишнего?
— Я не закончил, — строго перебил учитель и я присмирела. — Четвертое. Все, что исполнитель делает в вашу пользу сверх договора, когда не заявляет обратного, следует считать даром. Из сказанного, какой вывод ты можешь сделать?
— Вы все равно заплатите мне.
— Именно. Почему?
— Потому что обязательства должны выполняться должным образом.
— Размер?
— Какой вы решите, и я сама виновата.
— Так-то лучше, — добродушно улыбнулся Оуэн и потребовал: — теперь одобри транзакцию и расплатись по своему наказанию. Я выслал тебе реквизиты.
— Фет Сайонелл!!! — взвизгнула и со стула вскочила, когда увидела сумму. Мне показалось, что от моего крика даже фет Барский вздрогнул, хоть это и невозможно. — Да вы с ума сошли, уж простите за выражения.
— Любая комиссия признает меня полностью вменяемым. Просто делай, что требуется, Ланни.
— Но я…
— Повторим пройденный материал?
Не учитель — зверь! Я поджала губы, немного посопела, затем опустилась обратно на стул и перевела необходимую сумму в счет уплаты причиненного ущерба. Вот только один нюанс — у меня осталось немногим меньшая сумма, чем я уже заплатила. За день? Шутка такая?
— К вопросу оплаты твоих услуг мы больше не возвращаемся. Как наниматель, я сам определю, в какую сумму оцениваю оказанную мне помощь и этот вопрос не обсуждается. Теперь твои руки.
Отложила планшет и протянула ладони, понимая, что спорить на счет денег бесполезно и вместе с тем испытывая огромную благодарность к этому мужчине. Я не заслужила и половины того, что он уже для меня сделал. И, думаю, он не причинил отцу такой вред, чтобы так дорого за него расплачиваться… Или… быть может… Быть может я просто стала для него сублимацией? У него нет близких людей, а в моем лице он хочет видеть дочку или внучку, например? Оттого и так добр? Ему жить всего ничего… Пусть делает, что хочет.
Мои предплечья обожгло, а из-под ладоней Оуэна брызнул ослепительный свет. Я зажмурилась, изо всех сил сдерживая крик, но хриплые стоны все же вырвались сквозь закушенные губы.
— Ну вот и все, — вскоре все закончилось, и я поспешила накрыть ладошками обожженные места, испещренные черными заковыристыми рисунками. Так вот ты какая… лигари! — Чет тяжелее проступок, тем выше ставится лигари. В твоем случае, мы пришли к выводу, что недели на руках будет достаточно. С каждым днем вязь наказания будет становиться более блеклой, на седьмой день исчезнет окончательно.
Боль прошла, и я уже с интересом рассматривала татуировки. А что, даже симпатично! Правда я очень напоминала матерого заключенного. Вот не повезло тем, кому повыше ставят. На лоб, например. Мда.