Читать интересную книгу Журнал Наш Современник 2009 #1 - Журнал современник

Он действительно засиделся у приятеля, зная, что Валентина сразу домой не уйдет и захочет проверить его обещание. Попив чаю с Полиной, Ко-ляней и его сухореброй тещей, посмотрев какой-то фильм, во время которого даже вздремнул, Бунтов все-таки собрался уходить.

- Чего так долго? - сонно спросила Роза, когда он вернулся. - Я уж начала переживать!

- Обсуждали дела с Коляней, да разве все обсудишь… Давай будем спать. Завтра работать. Несколько дней подряд, - отговорился Андрей, так и не набравшись духу, чтобы признаться Розе в том, что сегодняшняя ночь у них последняя.

Он и утром не открыл свои мысли и поспешил к трактору, быстро выскочил за слободу, боясь встретить кого-нибудь из своей семьи. Пока ехал до дальнего поля, до которого надо было добираться километра три, радостно думал о том, что в такую даль да после дождя никто к нему не придет, никто не будет лезть в душу. Да и чего теперь лезть, когда он сам все для себя решил и хотел, чтобы вся эта суета поскорее закончилась.

Подобными мыслями Бунтов мучился весь день и, в конце концов, не заметил, как начали сгущаться сумерки, и он взял курс на слободу. Когда въехал на свою улицу, у него еще был выбор, у какого дома остановиться… Он затормозил трактор все-таки около своего крыльца и сразу увидел выглянувшую из веранды Валентину, разглядел на ее лице едва заметную улыбку.

- Ребята уехали? - спросил он, не зная, как начать разговор.

- Уехали, тебе привет передавали… Ну, чего застыл-то? - спросила Валентина после паузы. - В дом проходи!

- Схожу, вещи возьму, чтобы потом не возвращаться.

Бунтов пошел вдоль порядка, а ноги не хотели идти, подкашивались. Когда оказался у дома Розы, то долго не решался постучать в окно, а когда все-таки постучал и увидел ее за стеклом, то почувствовал, как заколотилось

сердце.

Роза выскочила на веранду и почти с отчаянием спросила:

- А трактор где?

- За вещами я пришел! - поставил он ее перед фактом и очень был в этот момент рад тому обстоятельству, что Роза в темноте не могла разглядеть его глаза.

Она ничего не сказала, лишь охнула, словно оступилась, и пошла в дом. Бунтов за ней. Остановился на пороге и сказал:

- Прости… - И ничего более не стал объяснять и мямлить.

Роза молча собрала его одежду, вынесла пакет с казачьей формой, подала гармонь. Приподнявшись на цыпочках, поцеловала в щеку:

- И ты меня прости… Всегда буду любить тебя!

Андрей ушел, а Роза вернулась в дом, упала на кровать и разрыдалась. Почему-то сразу вспомнилась вся жизнь: и до замужества, и после. Почему-то так получалось, что ее всегда все бросали. Одноклассники, потом лейтенант-десантник, приезжавший в отпуск… Она бы могла вспомнить еще нескольких мужчин, с которыми рассталась не по своей воле, любила их до последнего дня. И Андрей оказался ничем не лучше их. Эта мысль-прозрение заставила Розу успокоиться. Она поднялась с кровати, умылась и вновь легла, но теперь с другим настроением. "На нем белый свет не сошелся клином!" - холодно подумала она и вновь разревелась.

Бунтов же, прощаясь, был готов разрыдаться от ее неженского спокойствия. Не найдя сил, чтобы хоть что-то сказать, он подхватил вещи и нырнул под притолоку, как ошпаренный выскочил на улицу. Не помня себя, дошел до дому, а Валентина по-прежнему дожидалась на крыльце. Увидев мужа, самодовольно улыбнулась:

- Молодец, быстро вернулся!

Она похвалила, а он в этот момент был готов задушить ее. Когда прошли в дом, Валентина приняла вещи и сказала:

- А теперь в баню иди и отмывайся. Грехов на тебе много накопилось! На следующий день Валентина отобрала у Бунтова чековую книжку,

расспросила, сколько денег они с Коляней да Артемом потратили и на что, и жизнь у Бунтова потекла так же, как и текла все лето, с той лишь разницей, что спать теперь он перебрался в дом. Правда, укладывался на диване отдельно от Валентины.

Роза только в первые минуты после бегства Бунтова внешне спокойно восприняла его предательство, потому что хорошо видела со стороны, как он мучается, находясь меж двух огней. Но когда он оставил ее, даже не поговорив напоследок по-настоящему, все равно сделалось обидно до невозможности. Она не заметила, как высохли слезы, а сердце загорелось решительностью. И, находясь в разобранном состоянии, когда хотелось кричать от

отчаяния, она вдруг вспомнила о Темнове и удивилась, почему относилась к нему насмешливо, можно сказать по-хамски, словно к наивному подростку. А ведь Алексей не достоин такого отношения. Он - совсем другой.

Чтобы не остудить собственный порыв, Роза сразу начала одеваться, собравшись в Перловку, потому что внутренне уже была готова к этому. Никто и ничто не могло остановить ее в эти минуты, даже наступившая ночь. Роза не помнила, как, разгоряченная, выскочила на крыльцо, накинула на дверь замок, запахнула плащ, поправила платок. Сперва шла тропинкой мимо палисадников, а потом, споткнувшись, осмелела и вышла на асфальт, укоряя себя за излишнюю осторожность. Почему она должна от кого-то скрываться? Она и мимо дома Бунтова проплыла так же гордо и пожалела, взглянув на празднично светившиеся окна в его доме, что он не видит ее в этот момент. Все-таки волнуясь и переживая, Устинова не заметила, как миновала слободу и оказалась на шоссе. Отсюда до Перловки было четыре километра, но что они ей?! За мыслями она не заметила, как, изредка прячась в кювете от встречных и догонявших машин, добралась до Перловки, и только здесь вдруг почувствовала, как заколотилось сердце. Перейдя по мосту Алешню, говорливую в этом месте, Роза вскоре оказалась перед трехэтажкой, разукрашенной светившимися окнами. Окно Темнова на втором этаже она сразу узнала, потому что еще с прошлого года запомнила его квартиру, когда три недели подменяла перловскую почтальонку, гулявшую в отпуске. Розе казалось, что легко и смело постучится в дверь к Темнову, но чем дольше жалась на лавке у подъезда, тем острее понимала, что желанная встреча все удаляется и удаляется, и вскоре наступил такой момент, когда она уж знала: если сейчас, в эту секунду не поднимется на второй этаж, то уже не поднимется никогда.

Чем дольше она томилась у чужого подъезда, тем больший стыд ее охватывал, тем острее понимала девчоночью глупость своего поступка. Она почти не помнила, как оказалась на шоссе, как немного успокоилась сама, и сердце успокоилось, только чувствовала, как горят от пережитого волнения щеки. Поэтому, когда ощутила на лице невидимые в темноте капли дождя, то обрадовалась им; они словно охлаждали душу. Незаметно дождь разошелся не на шутку, начал хлестать подобно летнему ливню, и когда Устинова добралась до Казачьей, то изрядно вымокла. И может, от этого своего неуютного состояния, от обиды ей вдруг нестерпимо захотелось, когда она проходила мимо темных окон Бунтова, расколошматить хотя бы одно из них, чтобы его толстокожая Валентина поняла, что это такое - разбитое окно! Ничего, конечно, Роза не позволила себе, тихонько прошмыгнула по тропинке мимо палисадников в свой дом. В нем хотя и было тепло, но она, переодевшись в сухое, долго отогревалась у газовой плиты, пыталась пить чай, но в эти обидные минуты душа ничего не принимала.

Дней десять Роза ходила сама не своя, многое передумала за это время. Теперь она ждала подходящего случая, чтобы увидеть Алексея и поговорить с ним, напомнить его прежние ухаживания. Она докажет, что Роза Устинова не какая-нибудь завалящая торфушка, а самая что ни на есть роскошная женщина, которую еще надо поискать в здешних местах!

И это вскоре произошло, сбылось так, как она желала. Будучи в Лон-ске, Роза случайно увидела "Ниву" Темнова и остановила ее, нахально махнув перед самым капотом сумкой, чуть под машину не бросилась. Темнов даже дверку открыл, чтобы отругать разеватую женщину, но, увидев Розу, не сразу узнав ее в ярко-желтой молодежной куртке, улыбнулся, глазами указал на переднее сиденье, а она легко вспорхнула в машину, уселась рядом, почти вплотную. Он к этому дню уже знал всю ее историю с Бунтовым, знал, что тот угомонился, вернулся к жене. Поэтому Алексей сейчас очень хорошо понимал состояние Розы, зная, что она не может успокоиться от обиды. А у него на нее своя обида, поэтому и сам не прочь был напомнить Розе, как еще сравнительно недавно увивался вокруг нее, а она тогда уж такая гордая была, такая недоступная. Размышляя, Алексей не смотрел на попутчицу, нарочито внимательно наблюдал за дорогой, все-таки чувствуя, что Роза во все глаза смотрит на него. Когда молчание затянулось, и они проехали по мосту через Лоню, как через Рубикон, она спросила:

- Так и будем в молчанку играть?

- О чем говорить-то?

- Разве не о чем? Два месяца назад вы, Алексей Алексеевич, были уж такими разговорчивыми… К себе жить звали!

- Не было такого… - буркнул Темнов и обиженно насупился.

- Понимаю: мужчине, конечно, интересно завоевать гордую женщину, а не такую, какая сама напрашивается… А я ведь особенно и не набиваюсь. Остановите машину - мне надо выйти!