Они стали было подниматься по винтовой лестнице в спальни. Но Эйкен вдруг тряхнул головой и повернул назад, к тяжелой бронзовой двери в темном углу холла. Силой своего психокинеза отворил ее. За ней крутая каменная лестница уходила вниз, во мрак.
– У меня тут небольшое дельце, любовь моя. Хочешь – пойдем со мной, хочешь – подожди.
– Я пойду с тобой.
Ступив во тьму, он выпустил над головой светящийся шарик. Дверь сама заперлась за ними.
– Ты явно не в настроении, – заметила Мерси. – Даже потоп на тебя так не повлиял.
Голос Эйкена звучал замогильно в этом каменном мешке.
– Я смертельно устал… да и надоело лебезить перед скотами тану. Естественно, мы не все время летели, но на подступах к очередному городу я для пущего эффекта поднимал в воздух всех рыцарей, а гвардейцы оставались за воротами. Но попробуй удержи в воздухе четыреста душ с иноходцами! Меня на полчаса хватает – не больше, да и то после этого весь день чувствую себя как выжатый лимон. Так что сама суди: три недели скитаний, да плюс чистка в Геронии, да плюс у Барделаска наскочили на патруль фирвулагов – по-твоему, не довольно, чтоб доконать человека?
– Мой бедный Сиятельный!
Эйкен быстро глянул на нее через плечо.
– А ты, вижу, в порядке… Ну и как оно там?
Оно! Да он, кажется, ревнует.
– Аграйнель – само совершенство. И прекрасно адаптировалась к торквесу.
Эйкен что-то пробурчал в ответ.
– Леди Морна-Ия пророчит ей красоту и счастье. («А больше тебе ничего знать не следует!»)
– Ну а ты? Отошла уже после родов?
– Я – Главный Творец! – с гордостью отозвалась она. («И мои творческие силы все прибывают, тогда как твои…»)
– Тоже делают, что могут, в создавшейся ситуации. – Он одарил ее насмешливой улыбкой. – К празднику я буду в форме. Никому из наших именитых гостей и в голову не придет, сколько сил отняло у меня это путешествие. Даже из приближенных никто не знает, кроме Кулла. Он-то и помог мне сделать хорошую мину при плохой игре.
– Да, он классный корректор… Кроме всего прочего. – Она посмотрела на него с укором. – Твой дружок Раймо Хаккинен уже почти пришел в себя после просвечивания. Только, боюсь, он тебе этого не простит.
– Ничего не поделаешь! – отрезал Эйкен. – Я должен был узнать все про Фелицию и Село… Все со всеми подробностями, что были запрятаны в его подсознании.
– Но ведь он твой друг. Ты бы и так, без ненужного зверства мог заполучить свои разведывательные данные.
– Они были необходимы срочно. – Он остановился на ступеньке и круто повернулся к ней. Усталые морщины возле рта совсем его не украшали. – Копье у Фелиции. После празднеств надо заняться ею вплотную. Черт подери, Мерси, думаешь, мне очень хотелось отдавать беднягу на растерзание Куллу? Но это было необходимо. Королям приходится делать многое, чего…
– Чего надо стыдиться, – подсказала она.
– Я не стыжусь. Моему приятелю все будет возмещено. Это благодаря ему мы узнали о том, что замышляет Село. Он послал SOS Властелину Ремесел. Старый крючкотвор сделал его доверенным лицом, пока не решил, что дровосек уже выпирает из своих штанов.
– А если Раймо станет злоупотреблять дружбой с тобой?
– Нет, черт возьми! – Эйкен снова устремился вниз по лестнице, и Мерси пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать от него.
– Что ж, наверно, ты прав. В конце концов, он тебе обязан и золотым торквесом, и жизнью. Но в Гории не он один имеет на тебя зуб. И число обиженных все увеличивается.
– О чем ты, женщина? – От усталости у него не хватало сил даже на раздражение.
– Ты обещал золотые торквесы всем, кто станет под твое знамя. И не выполнил обещания.
– Да, не выполнил. Откуда я возьму столько торквесов? Теперь их будут получать только бойцы и люди, занятые на важных стратегических объектах. И лишь после того, как Кулл и его ребята засвидетельствуют их верность. Я с самого начала хотел так сделать.
– Но большинство твоих подданных поняли иначе.
– Ну и хрен с ними! Я пытаюсь сделать их жизнь лучше, но всему есть предел.
– Ну да, особенно монаршим милостям.
Они достигли подножия лестницы и очутились перед другой дверью. Эта была еще массивней, чем первая, и запиралась на целую батарею замков с различными психокинетическими кодами. Кроме того, вокруг нее светилось силовое поле, которое никак не могло быть продуктом технологии тану.
– Я никогда не был сторонником половинчатой демократии, – заявил Эйкен, – и не собираюсь вводить ее в Многоцветной Земле.
Он начал колдовать над замками, и те с гудением и щелканьем отмыкались. Напоследок он отключил и поле.
– Демократизма от тебя никто и не ожидал, – съязвила Мерси. – Но первобытные, которые пришли к тебе и получили взамен свободы серые и серебряные торквесы, ропщут, несмотря на цепочки наслаждения. Не говоря уже о несовместимых – эти и вовсе чувствуют себя обделенными. К одной группе Конгриву пришлось применить суровые меры, когда она попыталась бросить работу в Майской роще.
– Завтра я с этим разберусь. – Эйкен распахнул дверь и покосился на выключатель. В ту же секунду вспыхнули люминесцентные трубки на потолке. – Не волнуйся, дорогая, их всех призовут к порядку… Ну, что скажешь?
Мерси застыла на пороге. Она помнила, что прежде здесь находилось узилище, и теперь не поверила своим глазам. Каменные стены были обшиты панелями из пластика, а в воздухе по контрасту с пропахшей плесенью лестницей совсем не чувствовалось лишней влажности, а веяло подлинной свежестью. Через все помещение тянулись ряды стеллажей и шкафов, набитых всевозможным товаром. Кое-что было засунуто в ненадписанные короба, но в основном диковинки лежали без упаковки, лишь обернутые прозрачной пленкой. Тут хранились внушительная коллекция оружия двадцать второго века и разнообразные тончайшие инструменты и приспособления, конфискованные у путешественников во времени ввиду их несоответствия феодальной культуре тану. Мерси с удивлением разглядывала солнечные батарейки, агрегаты непонятного назначения и прочее высокотехнологичное оборудование. Какая-то штуковина имела табличку: «прицепной поясной мини-взрыватель», еще одна – «морской ионизатор Фербэнкс Морзе» или другая – «естественный озонатор Мицубиси, ЛТД». Были там антенны-тарелки, фотонные экскаваторы и коллекции микроорганических культур. Рядом с предметами повседневного пользования находились совершенно загадочные приборы и конструкции.
– Генеральный склад, – пояснил Эйкен, после того как уселся на крышку небольшого компьютера с описью наличности и что-то едва слышно произнес в микрофон. – Ноданн и Гомнол были те еще барахольщики. Король Тагдал обрек все эти сокровища на уничтожение, а его подданные осмелились нарушить приказ. Покойный лорд Бураска тоже утаивал контрабанду, но, конечно, не в таких масштабах. Склад Гомнола незадолго до потопа обследовала Бреда. Кое-какое невоенное снаряжение было передано добродетельной клике Элизабет. Остальное Супруга Корабля, вероятно, уничтожила: мои люди прочесали всю Мюрию – и нигде никаких следов. А то, что хранилось в Бураске, захватили фирвулаги.