— Не беспокойтесь, Атос. Эти двое получили лишь десятую долю того, что причиталось бы быку.
— Превосходно, в таком случае могу я вас попросить об одолжении?
— Конечно, о каком же?
— Взять факел и покараулить на лестнице на тот случай, если тюремщик с нижнего этажа вздумает заглянуть на шум.
— Охотно. Я уже иду, хотя одна мысль не дает мне покоя…
— Секунду, Портос. Давайте только выпустим д'Артаньяна на свободу.
Портос не заставил себя уговаривать. Он схватил факел и в два гигантских шага очутился у лестницы, ведущей вниз.
— Арамис, сделайте то же, что и Портос, — с той только разницей, что вы будете охранять ступени, ведущие наверх…
Я уже отпираю дверь…
Действительно, дверь заскрипела и отворилась. В камере царила тьма. Заключенным Бастилии полагалось тушить свечи после отбоя. Многим из них свечей не давали вовсе. Узники видели свет Божий, когда вставало солнце, оно опускалось за горизонт — и все погружалось во мрак.
— Д'Артаньян, это мы! Поспешите, друг мой! — проговорил Атос взволнованно.
Во мраке кто-то зашевелился. Скрипнула грубая кровать, на которой спал арестант.
— Как я понимаю, мой арест послужил средством к спасению кого-то другого, — разочарованно проговорил Бассомпьер. — Признаться, поначалу я надеялся, что вы рисковали жизнью из-за моей особы. Увы, я был слишком самонадеян!
— Сударь, — ответил Атос, учтиво кланяясь Бассомпьеру. — Мы здесь ради спасения друга. Он не раз рисковал своей жизнью ради каждого из нас. И каждый из нас без раздумий сделает то же для него. Это, поверьте, не красивые слова, к которым я питаю отвращение. Просто это так. К несчастью, жизнь уродлива, и спасение одного влечет гибель другого. И все же Бастилия не гибель, у вас есть громкое имя, вам покровительствует король и весь белый свет.
У д'Артаньяна же нет никого и ничего, кроме нас. Правда, у него есть доброе имя, которое в наш проклятый Богом век, по-видимому, с неотвратимостью рока приводит в Бастилию, что подтверждает и ваша судьба. Вот и нашего друга оно не защитило. У него была верная шпага, но сейчас он безоружен. Его лишили ее обманом, подлостью или воспользовавшись его благородством. Кто же, как не мы, должен вытащить его из этой юдоли?! Может быть, я буду проклинать тот день и час, когда своими руками отправил маршала Бассомпьера в Бастилию, но сейчас я благословляю его, потому что снова могу обнять моего друга д'Артаньяна!
— Д'Артаньяна?! — изумленно вскричал Бассомпьер, явно тронутый речью Атоса. — Лейтенанта мушкетеров?! — С этими словами он хлопнул себя по лбу и расхохотался, несмотря на всю неуместность подобного проявления чувств в таком месте и при таких обстоятельствах. — Тогда мы с ним здесь из-за одного и того же дела! Все справедливо. Лейтенант пострадал первым, но он только исполнял приказ, я же был среди тех, кто заварил всю кашу! Все справедливо.
Выходите, сударь, теперь моя очередь!
— Надень плащ и шляпу, д'Артаньян! — Атос бросил в темноту предусмотрительно захваченный специально для друга плащ мушкетера. — Но поторопись. Я слышу чьи-то шаги.
— Это всего лишь я! — пробасил Портос, подходя к ним. — Мне не терпится заключить вас в свои объятия, д'Артаньян, друг мой! — И великан стиснул вышедшего из камеры так, что тот временно лишился дара речи. Арамис, видя, что д'Артаньян, уже в мушкетерском плаще и низко надвинутой на лицо шляпе, стоит в коридоре, а следовательно, нет никаких причин, препятствующих поскорее двинуться в обратный путь, подбежал к ним.
— Атос, Портос, не задушите его в своих объятиях! Вы видите, он нетвердо стоит на ногах. Скорее! Нас могут обнаружить в любую минуту.
Они наскоро обнялись, и Арамис ощутил благодарное пожатие руки освобожденного узника.
— Бежим!
Неподвижные тела тюремщика и офицера в мгновение ока были затащены в камеру. Бассомпьер со вздохом последовал туда же. Дверь была закрыта, и вся четверка почти в полной темноте заторопилась в обратный путь. Факелы оставили на лестничных площадках. Беглецам вовсе не улыбалось передвигаться вчетвером при ярком освещении.
Спустившись на второй этаж, они обнаружили, что страж продолжает пребывать в объятиях Морфея. Поздравив себя с таким удачным стечением обстоятельств, беглецы продолжили свое поспешное отступление и были встречены тюремщиком с первого этажа, который дожидался, когда офицер, поднявшийся наверх, спустится обратно, чтобы затем без помех предаться сну. Обнаружив, что с ними нет офицера, малый был крайне разочарован.
— Что, господин начальник караула задержался наверху? — расстроенно спросил он. Так как Атос и Арамис предусмотрительно оставались в мундирах и шлемах стражников, тюремщику и в голову не пришло заподозрить что-то неладное.
— Ваш офицер сейчас спустится, он отдает последние распоряжения тому, кто будет охранять нового заключенного, — на ходу проронил Портос, заслоняя своей широкой спиной беглеца.
Однако зоркий взгляд тюремщика остановился на четвертом, одетом в плащ мушкетера.
— Эй, постойте, готов поклясться, что, когда вы поднимались наверх, среди вас был только один мушкетер! Эй, стойте! — крикнул бдительный страж, бросаясь вдогонку за ними. Так подчас мы устремляемся навстречу неприятностям, подстрекаемые к тому неуместным в данных обстоятельствах усердием или же просто неразумием. Кулак Портоса описал в воздухе дугу и опустился на голову бедняги. Тюремщик был повержен наземь, не успев даже охнуть.
— Портос, примите мои поздравления! — воскликнул Арамис. — Однако, что же вы медлите, идемте скорее!
— Послушайте, сейчас самое время осуществить мою идею. Она не дает мне покоя!
— О чем вы говорите, Портос?!
— Да о тех двух бедолагах, которых мы оставили по соседству связанными спиной к спине.
— Что вы предлагаете?
— Я сбегаю туда и принесу их, чтобы исключить всякого рода неприятные неожиданности. Вспомните, вы ведь сами выражали опасение, что на них могут наткнуться.
— Куда же мы их денем? У наших ног и так лежит еще один.
— Куда мы их денем?!! Черт возьми, да все туда же!
В камеру к Бассомпьеру!
— Отличная мысль, Портос! — одобрительно отозвался Атос. — Но что если кто-нибудь встанет у вас на пути?
— Я тоже отправлю его в камеру к Бассомпьеру, только и всего. У меня сейчас такое чувство, что я мог бы затолкать туда весь гарнизон Бастилии, пусть только подходят ко мне не все сразу, а по очереди, малыми порциями!
— Вы меня восхищаете, Портос! Жаль, что госпожа дю Валлон не имеет возможности видеть вас в эти минуты, — сказал Арамис.