подопечных в деле на самом полигоне.
— С удовольствием! — ответил вполголоса Усама Бен Ладен, делая широкий жест рукой.
По прибытии на полигон учебно-тренировочного лагеря Хекматияр поинтересовался у его начальника, как проводят подготовку американские и пакистанские инструкторы. Начальником учебного лагеря был опытный офицер афганской армии, ставший в ряды радикальных исламистов ещё при президенте Дауде, практически сразу после свержения им короля. Он пользовался особым доверием у лидера Исламской партии Афганистана и был его убеждённым сторонником.
— Дело своё знают. Профессионалы. Но вот американцы везде и всюду стараются показать своё превосходство, — ответил начальник лагеря.
Сжатые губы Хекматияра растянулись в подобие улыбки, и он, повернувшись к Усаме, изрёк:
— В мире правит сильнейший! Сейчас мировые влиятельные кланы стремятся перераспределить соотношение сил в мире. Шайтан с ними. Пока они наши главные союзники в великом и священном джихаде! Лучше пусть наши тайные враги помогают и служат нам.
— Это точно! Угрозу они нам пока не представляют. Сегодня они нам нужны, а завтра видно будет, — также тихо, с ухмылкой ответил Усама Бен Ладен.
Хекматияр хотел приказать доставить из тюрьмы группу обречённых на смерть узников, чтобы посмотреть, как «Чёрные аисты» воспитывают у себя ненависть в тренировках над живыми людьми, но тут начальник лагеря опередил его:
— Господин Хекматияр! Тут к Вам просятся на поклон бывшие моджахеды, которые вырвались и еле спаслись от «шурави», но потеряли весь свой караван с оружием.
Хекматияр кивнул головой и через несколько минут к нему подвели шестерых человек, среди которых был и начальник уничтоженного советскими воинами каравана у Джелалабада. Они неподвижно остановились, уткнув глаза в землю, исподлобья бросая свои взгляды, пытаясь угадать эмоции лидера радикальных исламистов. Затем, встав на колени, недавно ещё воинственные и жестокие душманы склонили головы. Старший из них поднял изнеможённое лицо, покрытое пылью и, вознеся руки вверх, умоляюще выговорил:
— Во имя Великого Аллаха, простите нас! Мы сражались до конца, но силы не были равны. Мы вырвались из кольца и готовы искупить свою вину за потерю каравана.
Хекматияр был мастером разыгрывать жестокий спектакль (от этого он получал удовольствие). Он всегда наслаждался зрелищем молящих о пощаде людей. Человек для него был не что иное, как расходный материал. Он прищурил глаза, с презрением посмотрел на арестованных и, не меняя выражения лица, прокричал:
— Почему вы живы? У вас было достаточно средств, чтобы защищаться и уберечь караван или самим погибнуть во имя священного джихада!
Бывшие моджахеды сжались, ожидая решения высшего начальника. Один из них вытер рукавом свое грязное, запылённое лицо от струящегося пота, намереваясь ещё что-то сказать, но Хекматияр ему не позволил. Его наполнила ярость. Он сурово и коротко отчеканил:
— Вот вы сейчас будете завидовать тем, кто навсегда остался там, рядом с караваном! — затем, бросив взгляд на Усаму Бен Ладена, уже тихим, но гневным голосом добавил:
— Нет вам прощения! Во имя Великого Аллаха вы должны были погибнуть сами как настоящие борцы за джихад, раз не уберегли караван. Теперь придётся уже бесславно отвечать собственной жизнью! — он взмахнул рукой и приговорённых потащили к полигону, где тренировались спецназовцы джихада.
Усама Бен Ладен взглянул на обречённых и тоже одобрительно кивнул головой. Хекматияр оглянулся, задержал свой взгляд на Хабибуле, которому придётся возглавить караван особого назначения в уезд Суруби. Ему хотелось увидеть его реакцию. Хабибуло был спокоен, выдержан и хладнокровен.
«Крепкие же у него нервы, побольше бы таких моджахедов», — подумал Хекматияр.
В это время в небе раздалось громкое и противное карканье ворон. Все находящиеся рядом машинально подняли головы вверх. В бирюзовой вышине кружился ворон, а за ним из синевы неба появилась целая стая. Предвкушая добычу, они слетались отовсюду и, громко каркая, кружились над ущельем, где было тактическое поле и стрельбище будущих моджахедов-спецназовцев. Выше стаи ворон высоко в небе парили грифы. Дикие хищные птицы уже заранее, интуитивно ощущали свежий запах крови. Они, предвестники смерти, знали, что скоро для них будет пища, что и в такую жару голодными не останутся.
Все присутствующие с нескрываемым интересом смотрели на тренировки «Чёрных аистов», которых учили не только умению владеть всеми видами стрелкового вооружения, средствами связи, сапёрному делу, но и люто ненавидеть. Науку ненависти изучали на живых людях, обречённых на смерть волею Гульбеддина Хекматияра и Усамы Бен Ладена.
Под впечатлением от увиденного Хекматияр и Усама Бен Ладен отправились на пересыльный пункт моджахедов из арабских и других мусульманских стран, а также наёмников со всего мира. Наёмники — дети бывших националистов и бандеровцев, полицаев и лесных братьев. Много было других коллаборационистов, добровольно сотрудничавших с врагами в его интересах и во вред своему государству. Некоторые из них сами успели повоевать на стороне фашистов в годы Великой Отечественной войны. Другие после её окончания воевали против Советской армии, а также своих правительств в разных странах. Среди них были уголовники, киллеры и другой самый разнообразный сброд, сбежавший от уголовного преследования у себя на родине.
Находились среди них и уже пожилые люди, которые когда-то были членами Украинской повстанческой армии, бывшие эсэсовцы дивизии SS «Галичина», полицаи, служившие в годы войны немецким оккупационным властям. Эти предатели с первых дней начала второй мировой войны зарекомендовали себя зверствами против мирного населения и теперь скрывались от заслуженной кары. Здесь, в центрах подготовки террористов и моджахедов, эти ветераны претендовали на роль инструкторов, чтобы передавать свой невостребованный опыт.
Среди опытных инструкторов и просто наёмников было немало поляков. Казалось, что их связывает с бандеровцами, которые в ходе Великой Отечественной войны зверски уничтожали не только евреев и коммунистов, но и польское население на Украине? Но вот в войне против Вооружённых сил Демократической республики Афганистан и Ограниченного контингента советских войск они оказались союзниками. Нелегальная польская «солидарность» и польские эмигранты, близкие к правительству в Лондоне, выражая «бурную поддержку» афганским борцам за веру, террористам, отправляли на войну своих добровольцев-наёмников. Не все лидеры исламских партий, полевые душманские командиры воспринимали их как надёжных союзников. По своим взглядам и духу они считали их обыкновенными наёмниками, но пользовались их услугами.
Пройдя в их лагерь, лидер радикальных исламистов Исламской партии Афганистана брезгливо, с отвращением посмотрел на них, словно на ворон, слетевшихся на мертвечину, и презрительно высказал, обращаясь к Усаме Бен Ладену:
— Эти «вояки» для моих отрядов не