абиссальных существ все равно будет уничтожена. Для ее восстановления потребуются миллионы лет. А между тем техника для разработки морского дна предназначена не только для сбора конкреций.
Океанская бездна, как правило, это тихое, спокойное место, в особенности зона Кларион-Клиппертон с ее кристально чистыми водами. Но, если начнется добыча полезных ископаемых, все сразу же изменится. Для сбора конкреций горнодобывающие компании разрабатывают механизмы разных конструкций, которые будут управляться дистанционно с корабля. Эти машины, похожие на огромные электрические бульдозеры, представляют собой гигантские, несущие разрушение модификации спускаемых аппаратов, используемых учеными. Типичная конструкция будет ползти по дну на гусеничном ходу, вдавливая и расплющивая животных, неспособных уйти с дороги. Одни механизмы, подобно картофелеуборочным комбайнам, будут вонзать свои металлические зубья на несколько дюймов в мягкое морское дно, выкапывая конкреции по ходу движения, а другие, напоминающие пылесосы с гидравлическими насосами, будут всасывать смесь конкреций, воды и всех живых существ в пределах досягаемости. Затем конкреции с грохотом будут перекачиваться вверх по трубопроводу длиной в несколько километров. Передвигаясь по морскому дну, горнодобывающая техника будет поднимать илистую взвесь, частицы которой надолго зависнут в толще воды, так как на таких глубинах нет сильных течений для рассеивания этой мути. Такие хрупкие и чувствительные организмы, как кораллы и губки, попав в облака ила и не имея возможности уплыть, задохнутся.
Последствия добычи полезных ископаемых на морском дне станут еще более пугающими из-за возможных колоссальных масштабов разрушений. Карьеры по добыче конкреций будут расширяться горизонтально и занимать огромные пространства. Предполагается, что на каждом отдельном карьере будут ежегодно разрабатываться сотни квадратных миль дна, а это площадь, равная острову Уайт[93], или в несколько раз больше площади Манхэттена. Поскольку на разработку зоны Кларион-Клиппертон претендуют более десятка стран и корпораций, вероятно, будет одобрено несколько проектов, так что работы будут вестись непрерывно в течение тридцати или более лет, с захватом все большей территории. Не менее пугающими выглядят прогнозы в отношении воздействия добычи полезных ископаемых на подводные горы и гидротермальные источники. Богатые металлами породы не лежат свободно на дне, их нужно вырубить и выкопать. Полчища огромных дробильных и бурильных роботов будут соскабливать корку с вершин подводных гор и разрушать гидротермальные жерла. Шум будет, как от отбойного молотка на дороге, только под водой он будет гораздо громче и слышен гораздо дальше. Оглушительный грохот отпугнет посетителей подводных гор – нерестящихся рыб, мигрирующих акул и черепах. Облака токсичных взвесей будут подниматься от буровых площадок, тянуться длинными шлейфами, а затем оседать на морском дне.
Подводные горы не будут снесены целиком, они просто станут на несколько метров ниже, но участки, покрытые зарослями губок и кораллов, будут уничтожены. По своему воздействию разработка подводных гор будет напоминать прохождение траловой сети, только более методичное и тщательное. Как только дорогостоящие машины, управляемые сверху, будут спущены на вершины подводных гор, они извлекут оттуда все, что смогут. Жерла гидротермальных источников разрушат, уничтожив среду обитания множества уникальных видов, живущих в этом месте: покрытых радужной чешуей воинственных червей; существ, напоминающих фиолетовые носки; крабов с волосатыми клешнями или любых других, пока еще не известных и не названных видов.
Распространенное мнение, что сообщества всех этих живых организмов быстро восстановятся после добычи полезных ископаемых, – опасное заблуждение. Разрушение гидротермальных жерл ради добычи содержащихся в них металлов, несомненно, приведет к плачевным последствиям, подобным тем, которые возникают при извержении вулканов, когда потоки лавы убивают все живое, а высокие жерла рушатся от сейсмических подземных толчков.
В регионах, страдающих от вулканической активности, экосистемы, как правило, эволюционировали и стали быстро развивающимися и устойчивыми. Их населяют виды, которые после извержения могут восстановиться за несколько лет, поскольку из источников, расположенных поблизости, прибывают личинки для возрождения популяции. Но это происходит далеко не всегда.
Убеждение, что глубоководные экосистемы могут быстро восстанавливаться, возникло из наблюдений за жерлами, которые чаще всего подвергались изучению. За последние сорок лет наибольшее количество научных изысканий проводилось на гидротермальных источниках северного полушария, расположенных ближе всего к основным центрам глубоководных исследований. Срединно-Атлантический хребет посещали многочисленные экспедиции как от Океанографического института Вудс-Хоул в Массачусетсе, так и от Французского научно-исследовательского института эксплуатации моря (IFREMER), базирующегося в Бретани. Жерла в северо-западной части Тихого океана приковывают внимание исследователей из Японского агентства морских наук и технологий (JAMSTEC), в то время как североамериканские ученые на тихоокеанском побережье обычно ведут работу на хребте Хуан-де-Фука, к западу от острова Ванкувер, или на Галапагосском разломе у берегов Эквадора. Наиболее изученные жерла Северного полушария также относятся к самым нестабильным; они расположены на срединно-океанических хребтах, где происходит разрушительное движение тектонических плит.
И пока большинство ученых исследует северные гидротермальные поля, горнодобывающие компании смотрят на юг. В 2019 году из всех выданных разрешений на разведку гидротермальных месторождений как в национальных, так и в международных водах, девять относились к Северному полушарию и тридцать шесть – к Южному. Большинство из этих южных полей находятся не на срединно-океанических хребтах, а связаны с зонами субдукции, образующими тот тип месторождений, к разработке которых горнодобывающие компании стремятся больше всего. Это районы с древнейшими жерлами, на которых скопились значительные запасы металлов благодаря растворенным в воде химическим веществам, проходящим через них сотни и тысячи лет. Кроме того, жерла в «зонах субдукции обогащены металлами, которые попадают туда в результате столкновения тектонических плит, когда одна из плит океанической коры, насыщенной металлами, погружается в мантию и плавится. Они также гораздо более стабильны, чем северные жерла на срединно-океанических хребтах, что видно из редкого исследования гидротермальных зон в Южном полушарии. Это исследование провели ученые, неоднократно посещавшие полинезийский остров Тонга – одну из нескольких стран южной части Тихого океана, выдавших разрешение на разведку морского дна в пределах своих национальных вод. Ученые изучали этот участок в течение десяти лет, и за это время его геология и биология практически не изменились: не было никаких признаков извержения или потока лавы, жерла оставались высокими, горячие жидкости изливались через те же отверстия при тех же температурах, а популяции хемосинтетических мидий и улиток размером с бейсбольный мяч по-прежнему густо населяли те же места.
Такая стабильная среда создает благоприятные условия для классических k-стратегов, как их называют экологи, то есть видов с большой продолжительностью жизни и медленным размножением. Они плохо приспособлены к тому, чтобы противостоять периодическим взрывам, извержениям или добыче полезных ископаемых. Широко распространено мнение, что на гидротермальных полях обитают r-стратеги – виды, которые, как сорняки, лучше приспосабливаются к быстро меняющимся условиям, поскольку быстро растут и, прежде чем умереть, успевают произвести