Читать интересную книгу Будущее капитализма - Лестер Туроу

4. Когда в 70-х гг. в рабочую силу влилось поколение «бэби-бума», соотношение факторов капитала и труда стало расти медленнее или даже уменьшилось. Предложение труда попросту росло быстрее, чем предложение капитала. В такой ситуации заработная плата должна снижаться, так как каждый рабочий работает с меньшим капиталом. В 80-е гг. этот процесс должен был автоматически повернуть в обратную сторону, потому что американская демография привела к гораздо более медленному росту рабочей силы, чем в 70-х гг. Но 80-е гг. стали временем иммиграционного бума, и ожидаемое замедление роста рабочей силы не произошло. Когда на работающего приходится меньше капитала, следует ожидать некоторого снижения заработков.

5. Если рассмотреть долю ВВП, идущую рабочей силе, то эта доля в течение последних двух десятилетий оставалась примерно постоянной. Но при этом доля заработной платы существенно снизилась (на 5 %), тогда как доля пенсий существенно возросла. В то время как полностью финансируемые пенсионные программы просто подразумевают перенос заработной платы с сегодня на завтра, не полностью финансируемые программы медицинского страхования, льготы которых идут обычно нынешним пенсионерам, в действительности представляют перенос заработной платы от ныне работающих к уже вышедшим на пенсию. То, что фигурирует в статистике как добавочные льготы, в действительности есть не что иное, как частное социальное обеспечение старых людей за счет молодых.

ВЗГЛЯД ВПЕРЕД

Поскольку заработная плата рабочих средней квалификации во многих развитых промышленных странах теперь выше, чем в Соединенных Штатах, выравнивание фактора цен по отношению к странам первого мира потеряло для Соединенных Штатов прежнее значение. Но нам предстоит интегрирование в первый мир второго мира и очень непохожего третьего. У коммунистических стран не было эффективной гражданской экономики, но у них были превосходные системы образования. СССР был обществом высокой науки, где было больше инженеров и ученых, чем в любой другой стране, кроме Соединенных Штатов. Китай способен быстро произвести сотни миллионов рабочих средней квалификации. Конец коммунизма и успехи «маленьких тигров» в Азиатско-Тихоокеанском регионе побудили страны третьего мира производить второсортные заменители импортных товаров, так что они вступили на путь экономического развития и начали ориентироваться на экспорт. Десятки миллионов людей (живущих в Сингапуре, Гонконге, на Тайване и в Южной Корее) уже привыкли к ориентации на экспорт, а сейчас к ориентации на экспорт стремятся страны третьего мира, насчитывающие миллиарды людей (в Индонезии, Индии, Пакистане, Мексике). Вследствие этого экспорт из стран третьего мира с низким уровнем заработков может в будущем намного возрасти. Независимо от того, какую долю наблюдаемого снижения реальной заработной платы и расширения дисперсии заработной платы можно приписать выравниванию фактора цен в прошлом, эта доля в будущем будет расти.

В течение 70-х и 80-х гг. повышение производительности физического труда, часто основанное на таких информационных технологиях, как робототехника, и быстро растущий импорт продукции отраслей средней квалификации сократили потребность в заводских рабочих. Напротив, численность работников умственного труда сильно возросла, несмотря на массовое применение информационных технологий в таких областях, как бухгалтерия и финансы. Производительность умственной работы загадочным образом возрастала лишь очень медленно или даже убывала. Но к середине 90-х гг., как можно с уверенностью заключить, фирмы научились использовать информационные технологии для уменьшения числа рабочих мест, занятых работниками умственного труда и менеджерами среднего уровня. Это и есть смысл «сокращения». Поскольку большинство фирм имеет теперь больше работников умственного труда, чем физического (во всей экономике на троих служащих, занятых умственным трудом, приходится один работник физического труда), для увеличения эффективности фирмы должны были повысить производительность умственного труда.

Давление в сторону сокращения персонала отчетливым образом перемещается вверх по распределению заработков и затрагивает группы все более высокой оплаты. Остается еще увидеть, насколько можно будет снизить ее для этих верхних групп. Пределы здесь носят социологический характер. Если придется иметь дело со строптивой, не склонной к сотрудничеству рабочей силой, особенно в кадрах менеджмента, то не обойдется ли это дороже, чем можно выиграть на снижении заработной платы?

Если Европа движется по направлению к гибкости заработной платы, о чем там говорят, то в Европе в конце 90-х гг. и в начале двадцать первого столетия, вероятно, появятся некоторые виды услуг и соответствующие рабочие места, возникшие в Соединенных Штатах в 70-х и 80-х гг. Но та же гибкость заработной платы даст возможность силам выравнивания факторов производства и технологии высокой квалификации снизить реальную заработную плату. Закономерности заработной платы и занятости в Европе и в Америке будут сближаться.

ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Видевшие экономическую поверхность Земли в 1970 году не узнали бы ее топографию в 1995-м. Изменения в распределении покупательной способности в ближайшие двадцать пять лет будут еще более драматичны. Конец коммунизма (экономическая плита первая) вторгается в старый капиталистический мир, предлагая ему обширные поставки дешевой, образованной рабочей силы и косвенным образом разрушая веру в суррогаты импорта и в квазисоциализм, создает огромные поставки неквалифицированной дешевой рабочей силы из третьего мира. Миграция (экономическая плита третья) выталкивает множество толковых, энергичных, но неквалифицированных работников прямо в первый мир. Новые технологии (экономическая плита вторая) порождают потребность в более высокой квалификации как на заводе, так и в офисе. Чтобы справиться с этими силами, нужны меры (массированные инвестиции в повышение квалификаций), которым сопротивляются престарелые люди (экономическая плита третья). Глобальная экономика (экономическая плита четвертая) вталкивает в капиталистическое уравнение цен выравнивание факторов цен и тем самым вызывает падение заработков. Без доминирующей силы (экономическая плита пятая) поезд мировой экономики остается без локомотива, замедляет свое движение и создает условия, в которых заработная плата может и снижаться, и выравниваться, распространяясь на весь мир.

Глава 9

ИНФЛЯЦИЯ: УГАСШИЙ ВУЛКАН

В 70-е и 80-е гг. борьба с инфляцией стала одной из главных забот промышленного мира. В ряде стран, в том числе и в Соединенных Штатах, пробовали применить контроль над заработной платой и ценами, но, как показал опыт, оказалось невозможным контролировать инфляцию без намеренного создания среды с медленным ростом и высокой безработицей. Факторы, вызвавшие инфляцию 70-х и 80-х гг., попросту исчезли, и произошли структурные изменения, сделавшие экономику 90-х гг. гораздо более стойкой по отношению к инфляции, чем в 70-х и 80-х гг., — точно так же, как экономика 60-х гг. была гораздо более стойкой по отношению к инфляции, чем в 70-х и 80-х гг.

Но, как это часто бывает, представления меняются медленнее, чем действительность. Инфляция исчезла, но борьба с инфляцией все еще доминирует в политике центрального банка (1). Его руководители все еще верят, что естественный процент безработицы — процент безработицы, при котором начинает ускоряться инфляция, — столь высок, что они должны, вместе с налоговыми властями, нажимать на денежные и налоговые тормоза задолго до того, как жесткие рынки рабочей силы смогут подтолкнуть заработную плату вверх.

Эту проблему можно понять по деятельности Федеральной резервной системы США в 1994 и 1995 гг. В начале 1994 г. ФРС считала экономику столь подверженной инфляции, что рассматривала как признак перегретой экономики даже обычное в исторической традиции оживление после спада 1991-1 992 гг. (2,4 % в 1993; 3,5 % в 1994 г.). Ввиду этого убеждения с начала 1994 до начала 1995 г. Федеральная резервная система семь раз за двенадцать месяцев повышала ставки процента по краткосрочным вкладам (2).

Но при этом ее председатель Алан Гринспэн каждый раз признавал, что, по имеющимся данным, ФРС не может указать даже намека на инфляцию. ФРС не могла указать на инфляцию, потому что ее не было. Самая общая мера инфляции, безусловный дефлятор цен для валового внутреннего продукта, упала с 2,2 % в 1993 г. до 2,1 % в 1994 г. В третьем квартале 1995 г. она была равна 0,6 % (3).

Индекс цен производителя на готовые потребительские товары, упавший в течение предыдущего спада, в декабре 1994 г. был ниже, чем в апреле 1993 г., причем годовой процент его роста упал с 1,2 % в 1993 до 0,6 % в 1994 г. Издержки на рабочую силу в 1994 г. росли медленнее, чем когда-либо за время их регистрации, а основной процент инфляции (процент инфляции, не учитывающий неустойчивых цен на энергию и продовольствие) был самый низкий с 1965 г.