Сарас. – Вразуми нас, на чью сторону встать?
– Ни на чью, – хмуро ответил Исмен. Все с удивлением взглянули на юношу. – Зря вы сюда пришли. Возвращайтесь. Не ваша это война.
– Но мы служим Персии. Мы обязаны защищать ее от врагов.
– Пойми, Сарас, и вы поймите, вольные воины Кавказа, – подал голос Колобуд. – Не будет больше Персии. Ее уже – нет. Скоро грянет решающая битва. Даже если Дараявуш одолеет Искандера, даже если его убьет, все равно, он уже не соберет ту могущественную державу, что была при Охе. Он предал своих сатрапов, бросив их на поле боя. Они потом отомстят ему. Даже если прогонят македонян обратно за Геллеспонт, начнется в Персии межусобная резня. Нет больше единства в этой земле.
– Что же нам делать? – аланы сгрудились вокруг братьев. – Спросить бы совета у богов, – предложил кто-то. – Но как? Среди нас нет ни жрецов, ни предсказателей. Мы все – воины.
– Жрица есть, – напомнил Фидар. – Пусть Томирис спросит у Аргинпасы совета.
– Нет! – жестко ответила девушка. – Я не буду беспокоить богиню по пустякам.
– Какие же это пустяки, – удивился Фидар. – Посмотри: сюда на бойню пришли лучшие мужчины из наших селений. А если они все погибнут?
– На то они и воины, чтобы сражаться и погибать, – упрямилась Томирис.
– Я согласен с тобой. Настоящему хотыхдару66 не стыдно умереть с оружием, на поле брани, но кровь его прольется с пользой, если он защищает родную землю, а не чужую, – настаивал Фидар.
– Хорошо, – сдалась Томирис. – Я попробую поговорить с Матерью. Но ничего не обещаю. Аргинпаса еще ни разу не подпускала меня к себе. Уберите коней подальше. Разожгите семь костров, подобно созвездию Кобылицы, что ходит по кругу на привязи67. Сами садитесь за кострами в круг, лицом наружу и молитесь Аргинпасе. Что бы вы ни услышали, что бы вам ни причудилось, не вздумайте повернуться, пока я буду говорить с Ней.
Вскоре запылали семь костров. Заплясали искорки пытаясь взлететь к звездам. Воины сели вкруг, спиной к кострам, и принялись бубнить молитву Аргинпасе.
Исмен услышал, как за ним с шуршанием упала на землю одежда Томирис. Ее босые ноги часто застучали о землю. Она кружилась в танце среди огня, разметав волосы. Звонкий голос воззвал к небу. Жалобная песня переросла в плач, потом в жуткий нечеловеческий вой. От этого завывания у Исмена свело затылок. Кони испугано заржали. Молитва длилась долго. Исмен раз пять прочитал длинное заклинание, обращаясь к Аргинпасе. Все это время за спиной выла волчица, ухал филин, раздавался клекот орлицы. Вой неожиданно оборвался. Стало тихо, только потрескивали ветки в огне. Никто не решался обернуться. Все сидели и чего-то ждали.
Исмен не выдержал и оглянулся первым. Вскочил, увидев Томирис, лежащую на земле. Она сжалась в комок. Ее била дрожь. Длинные локоны разметались черными змеями по земле. Исмен бросился к ней, срывая с себя плащ, укрыл девушку. Она была не в себе. Продолжала мелко трястись, как в ознобе. В уголках рта выступила пена.
Исмен повернул лицо кверху. Щеки бледные. Глаза закатились. Меж длинных ресниц проглядывали только белки с красными жилками.
– Помогите! – в ужасе закричал он.
Подбежали Фидар и Колобуд. Принялись растирать ее холодные руки и ступни.
– Оставьте, – прошептала Томирис, приходя в себя. Она села, укуталась плотнее в плащ. Глаза ее теперь светились, отражая пламя костров, но казались пустыми, безжизненными. – Я видела Богиню, – прошептала она. – Никогда Мать меня к себе не пускала так близко, а в этот раз вдруг позволила войти, легко…
– И что она тебе сказала? – осторожно спросил Исмен.
– А сколько я отсутствовала? Мне показалось, я была у Аргинпасы дня два…
– Всего несколько мгновений.
– Правда? – удивленно оглядела она воинов.
– Что тебе сказала Аргинпаса? – еще раз спросил Фидар.
– Много чего, только я все забыла. Я не виновата. Я задала ей кучу вопросов, и она терпеливо на все ответила, как любящая мать отвечает на глупые расспросы ребенка…, – загадочная улыбка блуждала на губах Томирис. Вдруг она вздрогнула, как будто очнулась. – Но я ничего не помню.
– Как же нам быть? – разочарованно пожал плечами Сарас.
– Вам она передала приказ, – вдруг что-то начала припоминать Томирис.
– Какой?
– Возвращайтесь домой.
– Именно так сказала Аргинпаса?
– Да, – уверенно кивнула Томири. – Она сказала… Сказала… – Томирис усиленно потерла лоб ладонью, вороша память. – …сбегутся шакалы делить добычу, слетятся стервятники на пир, земля станет красной и липкой от крови. Ненасытная Мара нажрется вдоволь… Но аланам незачем кормить ненасытную волчицу. Аланы должны вернуться.
Томирис покачнулась. Исмен успел ее подхватить. Она вновь провалилась в беспамятство.
Наутро отряд поднялся в путь.
– Не смеем перечить Аргинпасе, – пожал плечами Сарас. – Отправляемся обратно. Идите и вы с нами.
– Я обещал Александру пригнать колесницу, – отказался Исмен.
– Ну, а я разве его брошу, – сказал Фидар.
– Мы связаны клятвой, – пробасил Колобуд.
– Пусть будет так, – вздохнул Сарас. – Но помните, что вас ждут дома.
Вскоре разведчики вышли к лагерю македонской армии. Никаких сомнений. На холме их уже поджидал лохматый пес. Он радостно залаял, переходя на вой, завертел хвостом и бросился навстречу путникам.
Аланы отвернули к северу. Сарас попрощался с братьями. Подъехал к Томирис.
– Хранит тебя Гайтасир, – пожелала девушка воину.
– И тебе – помощь Аргинпасы, – ответил он. – Я хотел рассказать кое, о чем. Наедине. Все случая не представлялось.
– Слушаю.
– Было это месяца три назад. Я в дозор отправился. На границе с землями гаргареев повстречались мне албаны.
Томирис замерла.
– Расспрашивали о тебе. Прости, но врать я не умею. Сказал, что ты отправилась в Персию.
– Правильно сделал, – ничем не выдала волнение Томирис. – Мне нечего бояться. Я чиста перед Аргинпасой. Она сама мне сказала. Но, постой, что делали албаны у ваших границ?
– Подарок привезли, – широко улыбнулся Сарас, показывая крепкие белые зубы.
– Кому?
– Колобуду. Передай: его дома сын ждет.
– Обязательно, – просияла Томирис. – Прощай!
– Прощай!
* * *
Александр обошел колесницу со всех сторон. Внимательно осмотрел каждую деталь.
– А где смертоносные серпы? – спросил он.
– В кузове на дне лежат.
Исмен достал наконечник для дышла в виде трезубца. Оттуда же извлек изогнутые лезвия, что крепились на колеса. Александр взял один из бронзовых серпов, покрутил его, попробовал отведенную кромку. Недовольно покачал головой.
– Если она проедет сквозь фалангу – беда.
– А лошади какие! – восхищался Гефестион, поглаживая высоких животных. – Круп широкий, ноги, что у Пегаса. Быстро они не бегают, но выносливы.
– Колеса необычные, высокие, – дивился в свою очередь Птолемей. – Мне по шею. – Он примерил, как серп сможет достать до его горла.
– Кузов устойчивый. Такой