Купцы крутили головой так, что слышался хруст шейных позвонков, при том, что коммерсантов привели в место с минимальным обзором на дома и школу. Те же остеклённые окна могли вызвать бурю ненужных вопросов.
— Глаголят эллины, что диковинный сей кубок. Такого и у василевса нет, — шепнул на ухо Игорю Андрей, а Солдат мысленно потер руки и с показным сожалением посмотрел на Катерину, стоявшую в стороне, она только что лишилась как минимум одного бокала.
— Что желаешь, за кубок? — спросил Леонид.
— Мне треба олия, соль, овцы, — начал перечислять Игорь, но был перебит Андреем.
— Овны, — сказал проповедник.
— Толстина, узцина, тончицы, — перечислял виды тканей Игорь, заранее поинтересовавшись у Горыни о названиях такого товара. При этом глаза парня закатывались, как у вспоминающего следующую строчку стиха ученика. — Черную земляную воду еще треба.
Как именно называют в этом времени нефть, не знал ни Умник, ни Горыня, поэтому оставалось только приблизительно обозначить название требуемого товара для купцов.
Напрягающегося Игоря спас Горыня, который перехватил процесс торговли и уже пошел более дельный разговор, к которому присоединился и проповедник Андрей. Важно торг начать главе поселения, уважить гостей, а потом можно и делегировать хоть кому полномочия, уважение и намерения были проявлены. При торгах также присутствовали Горыня с Враном, Бранко, Большой, Рогов, Степан, Умник, Павел и Рыгор. Ну и Катерина, которую, только чтобы она не слышала, выбрали в свиту, потому что была некрасива, по современным купцам канонам, да и волосы были короткие. Неподалеку же ходили кругами парни с оружием. Даже те, которые были неспособны к бою, для массовости бродили и пытались делать грозный вид. Посчитали, что демонстрация многочисленности вооруженных мужчин будет некой гарантией от глупостей гостей.
— Треба рабы-трелли? — спросил подошедший к Игорю Горыня.
Игорь, чтобы не мешать и не мешаться, отошел в сторону. Товары были разложены, уже демонстрировались грекам, торг шел, зачем было там присутствовать. Но вопрос о рабах был не однозначный. Задорого покупать человеческие жизни Игорь не собирался, он не мессия, спасать всех и вся не намерен, да и не получилось бы, кроме как увеличить предложение и сюда стали бы свозить рабов сотнями. Так можно было и переориентировать рынок рабов на их поселение. Однако, сильные мужчины, могущие стоять на лопате, да и охотники или бывшие бойцы, поселению не помешали бы. Пять, шесть человек можно было ассимилировать без особых трудностей. Насчет же женщин, так их и так было больше половины.
— Коли ремесло ведают, или вои, то можно, — ответил Игорь и Горыня быстро вернулся к торгу. — Стрелы еще нужны, Горыня!
— Ты, Дионис? — услышал Солдат голос Большого, причем немного подвыпивший, тот обращался к одному из греческой делегации. — Пошли еще вина выпьем.
Игорь, было дело, хотел рвануть в сторону Большого, чтобы тот чего не натворил и не сорвал сделку, но остановился, когда Владимир моргнул парню.
— Завистно! Аще кущ! — спорили Леонид и Горыня.
Что такое «завистно», что такое «кущ»? Игорь не понял, но торговались люди неистово, без агрессии, но эмоционально. То вставали и ходили, присаживались и просили еще вина принести крепленого, что и делала Катерина.
Парень же успокоился, напряжение сошло, и он немного ушел в себя. После торга Солдат хотел поговорить с Викой, собирается ли та замуж, уже за руку по поселению с Бушуем ходят, а аборигены смотрят с непониманием на эти прогулки. Ну и нужно решить вопрос со Степаном, себя не забыть. Вот и будет тот самый праздник, о котором говорил Большой. Нужно сплотить людей не только общим горем и проблемами, но и радостными эмоциями. Наконец, сделать Витька-гитариста вновь веселым. Он, после атаки туманных волков, так больше и не брал гитару в руки, да и ведет себя слишком тихо, работает за двоих, да и в битве участвовал, но угрюмый и молчаливый, некогда балагур еще больше наводит уныния на всех, кто был знаком с прежним Витьком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Они спорят и хотят решить спор дракой, — это уже обратился к Игорю Рогов, который оказался еще тем полиглотом и уже лучше всех, может только за исключением Шоца и Миши Штейна, разбирался в местных говорах.
— Хреново, эти волкодавы серьезные противники. Что предлагаешь, валить наглухо? — спросил Солдат, надеясь на отрицательный ответ.
— Ты перегрелся на солнце? — удивленно ответил Рогов, он то видел и слышал торговые споры.
Леонидос предложил, скорее, спортивный поединок, и было видно, что таким хитрым ходом, коварный византиец пользуется часто. В его свите был крупный, но скорее плотный, чем полный, соотечественник, вот его и предлагал «для подраться» купец. На кону ставил две амфоры с оливковым маслом, два мешка соли, рулон какой-то бесцветной, но плотной ткани. Просил же, в случае победы своего бойца, в чем грек не сомневался, три бутылки бывшего полусладкого молдавского вина, которое попробовал, ковер, хрустальный бокал, пятьдесят монет и одну из палаток, которую и назвал «кущ», выкрикивая «Мало, давай еще и палатку».
— И кого я поставлю? Себя, да с удовольствием, но плечо еще тянет, Большой уже вина подпил, да и он больше качок, но не техничный боец? — пытался принять решение Игорь, но Рогов понял это по-своему.
— Да понял я, что мне идти. Давай свое согласие, они ждут, — сказал Рогов и стал разминаться.
Грек улыбнулся, как будто все необычные товары с этого поселения, что он выбрал для торга, достаются ему бесплатно.
— Он явно борец, греко-римская, будет делать захват и вначале толкаться, — пытался подсказать опытному спортсмену щуплый Михаил, за что получил снисходительную улыбку, по типу «не учи ученого».
Бойцы разделись до пояса и начали сходиться. Грек рванул вперед и попытался взять в захват руку Рогова, но тот, сместившись вправо, нанес двоечку из ххука и апперкота, один удар из-за быстрого смещения борца пришелся в плечо, но второй достиг головы соперника. Казалось, что грек должен уйти в нокаут, но тот только отступил, помотал головой и вновь стал сближаться, но уже медленно, контролируя руки попаданца. Игорь подумал, что сейчас отличный момент, чтобы пробить ногой по ноге грека, так как тот сильно ее выдвинул вперед. Викентий Рогов не был ни каратистом, ни кигбоксером, он умел только работать руками, поэтому выжидал дальше.
Резким выпадом грек смог схватиться за левую руку бывшего боксера и чуть не провел прием с последующим броском. Неожиданный для всех удар Рога головой по ноу борца дезориентировал того и грек ослабил хватку, сразу же последовала двойка в голову. Купеческий поединщик и в этот раз не упал, он попробовал поднырнуть под правую руку Рогова, но эта попытка была уже вялой и только открыла затылок борца. Следующая серия ударов направила, наконец, грека в нокаут, а Леонидос что-то в сердцах выкрикнул.
— Так его, Рог, — выкрикнул захмелевший Большой, выглянувший из армейской палатки и сразу же скрылся в ней, а потом уже изнутри послышался громкий голос. — Давай подымайся, Дениска, выпьем за моего кореша.
— Бардак, — сказал Игорь, но улыбнулся от ситуации, уже не обращая внимания на безрассудность поступка Большого.
Может и есть в этом что-то — напиться в компании при торге, чтобы были яркие воспоминания и устройство долгосрочных отношений. Да, нет же — это безрассудство!
Дальше, после поединка, инициативу взял в свои руки Горыня и торг вновь разгорелся, но ненадолго, все позиции были подтверждены. Оставалось только дождаться рабов, и, если будет нужно, сторговать их. После, все, — греки должны будут отправиться восвояси.
Через полчаса привели и бесправных пленников на продажу. Все были голые, чтобы можно было рассмотреть товар лицом. Несмотря на то, что женщин просили не вести, двух молодых девиц, в качестве товара показали во всей красе. Еще и шесть мужчин, трое из которых были лет так тридцати, как по виду, но можно было ошибиться и на пять, а то и десять лет, люди имели вид обреченный, кроме, может двоих из всего числа пленников. Те не поднимали глаз, но спину держали гордо. Был среди рабов и старик, казалось, что пожилой мужчина, смирился и сгорбился, потеряв всякое стремление к воле, но при близком осмотре стало очевидным, что старика скрутила боль, он держался за правый бок и тихо постанывал. Решать судьбы кому жить, кому умереть, если люди не угрожают собственной Игоревой жизни, или поселению, парень еще не был приучен, поэтому решение принял быстрое, обращаясь к главе беглецов: