Читать интересную книгу «Какаду» - Рышард Клысь

— Что это было? — спрашивает Кордиан. — Самолет?

— Да.

— Ищут нас, — говорит он тихо. — Мне кажется, надо поскорее уходить отсюда…

Самолет летит какое-то время над поросшими лесом горными склонами. Пилот и его товарищ высовываются из открытых кабин и внимательно просматривают окрестности. Через минуту они снова появляются над деревней. Летят низко над оградами. Видят ксендза, который как раз выходит из костела, бегущую по двору женщину, коров, слоняющихся по крестьянским дворам. Потом, повернув, они снова направляют машину в сторону гор. Она постепенно поднимается все выше и выше и летит сейчас над застилаемыми утренней дымкой горными вершинами.

Девушка осторожно поит из стакана раненого. Доктор стоит, опершись о стол, и молча курит. Вдруг, без стука, в комнату входит Грозный в сопровождении Фабиана. При виде последнего лицо Кордиана становится угрюмым и нескрываемо враждебным.

— Как дела, щенок? — бодро спрашивает Фабиан. — Неплохо тебе здесь, а? Лежишь себе как царь, и барышня красивая у тебя для компании, а мы тем временем все в заботах…

Кордиан не отвечает. Грозный подходит к застланной одеялами скамейке.

— Ну, как дела? — спрашивает он. — Лучше себя чувствуешь?

— Да.

— Надо тебе чего-нибудь?

— Только покоя… Можете не утруждать себя.

— Ну, слишком вежливым тебя не назовешь.

Кордиан молчит. Вдруг раздается телефонный звонок. Все выжидательно смотрят друг на друга. Никто не решается взять трубку. Когда через минуту в комнате воцаряется тишина, Грозный обращается к доктору:

— Кто здесь обычно берет трубку?

— Секретарь.

— А если его нет?

— Пани Марта.

Грозный с удивлением смотрит на девушку.

— Ты тоже пэпээровка?

Девушка гневно морщит брови.

— Извините, но с каких это пор мы на ты?

— Спокойно, малышка! — вмешивается Фабиан. — Если ты будешь так невежлива с паном поручиком, мы тебе спустим трусики и всыплем как следует…

Кордиан с трудом приподнимается с ложа.

— Заткнись, хамло! — кричит он. — Как ты смеешь!?

— А что? Барчуку что-то не нравится?

Кордиан опускается без сил на свое ложе. В это время снова раздается телефонный звонок. Аппарат звонит долго и настойчиво. Грозный обращается к доктору:

— Возьми трубку. Только без глупостей.

Врач берет трубку.

— Алло! — говорит он. — Алло! Да-да. Кто? Управление безопасности? Понимаю. Нет. Ничего не заметили. Да-да. У нас спокойно. Товарищ Быра еще не приходил. Кажется, еще не вернулся из Живца. Хорошо, я ему скажу. Что такое? А, понимаю. Да-да. До свидания…

Повесив трубку, он озабоченно смотрит на Грозного.

— Вам надо отсюда смываться…

— Шутишь.

— Вас ищут…

— Это мне известно уже пять месяцев.

— Сюда должен кто-то приехать.

— Кто?

Доктор колеблется. Подумав немного, говорит:

— Шеф пропаганды из повятового комитета партии…

— Идиот. Не хотел бы я оказаться в его шкуре. Когда он приедет?

— Днем. На автобусе.

— Подождем его…

— Не понимаю! Что ты, собственно, надумал?

Грозный молча впивается глазами в девушку.

— Перестреляем всех пэпээровцев… — объясняет Фабиан, усмехаясь. — Соображаешь теперь, доктор?

Как только самолет исчезает за линией ближайших предгорий и умолкает рокот его мотора, в деревне, словно по мановению волшебной палочки, поднимается суматоха. Люди Грозного грубо врываются в дома, рыщут в сараях и хлевах, встречаемые яростным лаем собак и мычанием скота. Летучие патрули шныряют по дорогам. То тут, то там слышатся крики плачущих детей и причитания женщин.

К деревне на большой скорости мчится автомобиль. Это английский «лендровер» с заграничным регистрационным номером и большими надписями на капоте и дверцах: PRESS — PRASA[24]. Двое сидящих в машине мужчин понятия не имеют, что все время находятся под прицелом ручных пулеметов людей Фабиана, занимающих позиции на краю деревни.

— Дать по ним серию? — спрашивает один.

— Ты с ума сошел?

— Откинули бы копыта в два счета.

— Не помнишь приказа, остолоп этакий? Пропускать в деревню можно всех. Даже танк, если его сюда занесло. А выйти никто не имеет права!

— Это, наверно, какие-то иностранцы.

— Ну да! Видно же по машине.

На площади «лендровер» останавливают патрульные под командованием Вятра. Вся троица производит чрезвычайно выгодное впечатление. На них военная форма, на голове конфедератки, а на рукавах бело-красные повязки с надписью МО[25]. Вятр вскакивает на ступеньку машины и милицейским жезлом указывает водителю на корчму. Тот беспрекословно сворачивает. Из-под аркады корчмы появляются двое других военных с оружием наготове.

— Выходите! — командует Вятр, когда машина останавливается. — Проверка документов.

Двое мужчин покорно вылезают из автомобиля.

Антоний, пригнувшись, перебежками пробирается вдоль заборов в сторону костела и прихода. При виде патрулей бросается на землю. Наконец он добирается до церковной ограды. Перескочив ее, оказывается среди высоко разросшихся кустов малины. На дорожке прямо против него стоит ксендз с молитвенником в руке. Антоний прячет пистолет, который он держал до сих пор в руке, и неуверенно смотрит на ксендза.

— Чего вы здесь ищете, Быра? — спрашивает ксендз.

— Они хотят меня убить, святой отец. Ищут меня.

Ксендз закрывает молитвенник.

— Я знаю, что у вас есть в деревне враги, но есть и друзья, — произносит ксендз. — Почему же вы у них не ищете помощи?

— Все боятся. Никто не хочет рисковать…

— Боже мой! — вздыхает ксендз. — Это верно, друзья познаются в беде…

— Боятся… Да я не в обиде. Каждому жизнь дорога.

Ксендз внимательно оглядывается по сторонам.

— Ну и что же вы намерены предпринять?

— Может, удастся полями уйти…

Ксендз с сомнением покачивает головой. Молчит.

— Пожалуйста, загляните в мою халупу, — просит робко Быра. — Боюсь, не обидели бы моих. Там осталась жена. Младший брат, Войтек…

Ксендз с грустью взирает на него.

— Сейчас пойду туда, — обещает он. — Сделаю все, что смогу. Но не думаю, чтоб их могли обидеть…

— Выгони отсюда мальчишку, Посвист, — распоряжается Фабиан. — Не нужен нам здесь этот щенок…

Посвист смеется. Ему вторит хохот остальных троих, шастающих по избе, мужчин.

— Не слушай их, Войтек! — обращается к пареньку испуганная женщина.

Посвист подходит к пареньку, тому самому, который погонял стадо коров и которого они тогда побили на дороге.

— Ну-ка, парень! Подтяни штаны и проваливай отсюда, иначе снова получишь…

— Я у себя дома!.. — угрюмо говорит паренек. — И никуда не пойду!

Тогда Посвист хватает его за ворот, тащит к двери и выталкивает пинком во двор.

Мальчишка пытается вернуться в избу. Он колотит кулаками в закрытую дверь, подпираемую изнутри двумя людьми Фабиана.

— Говори, сука, где твой мужик?! — кричит Фабиан на отступающую перед ним женщину. — Говори, где ты его спрятала?!.

— Загляни к ней под юбку, Фабиан! — предлагает Посвист под хохот остальных. — Ну, не робей. Может, там его найдешь…

— Он боится, что черта увидит! — вставляет стоящий у окна Горбун.

Посвист открывает дверку шкафчика и достает наполненное творогом блюдо. Углядев жратву, Горбун бросается к блюду и, набрав полную пригоршню, жадно набивает рот, поглядывая то на женщину, то на Фабиана.

— Гладкая, стерва, в теле, — чавкая, говорит он с восхищением Посвисту, кивая на хозяйку. — Есть за что подержаться…

Фабиан неожиданно бросается к женщине и тащит ее за плечи к кровати. Женщина вырывается и отскакивает к стене. Потом бежит к двери. Посвист загораживает ей дорогу и хватает в охапку. Женщина бьет его по лицу и голове, безуспешно пытаясь высвободиться из объятий. К ним подбегает Фабиан. Во время возни блузка на женщине оказывается разорванной в клочья. Фабиан и Посвист волокут ее, полуголую, к кровати.

— Бандиты! — кричит в отчаянии женщина. — Пустите меня! Оставьте меня в покое!

Она кусает Фабиана за руку. Тот бьет ее наотмашь по лицу. Женщина вопит изо всей мочи:

— Спасите! Люди, спасите! Убивают!

— Скорее, ребята! — торопит их Горбун. — А то еще накличет Грозного — и только облизнемся…

Грозный стоит посреди опустевшей дороги, справа и слева от него — хозяйственные постройки, среди которых торопливо снуют его люди. Солнце печет все сильнее, и лицо Грозного лоснится от пота. В боковой улочке появляется Рен. В руке у него пистолет. При виде Грозного он ускоряет шаги.

— Ну, как дела? — спрашивает Грозный.