по постели подобно снежному урагану. А часть из них так вообще весьма возбуждающе прильнула к умопомрачительной фигурке внучки императора и её ангельскому запотевшему личику. Вишенкой же на торте оказались чуть подрагивающие веки с ресницами и усталая, но обольстительная улыбка на губах, а также необычайно смущенное лицо с капельками пота. Видимо с каждой прошедшей секундой до девицы начало доходить, что она творила и чего требовала всю ночь напролёт. И запросы, между прочим, были отнюдь не императорского уровня, таким замашкам и телодвижениям позавидовали бы многие великовозрастные вьеры и мерраввинские куртизанки.
‒ Не смотри так… Под твоим взглядом, я себя странно чувствую, ‒ отрывисто и с заметным смущением прошептала Вика, не разлепляя век и пытаясь глубже зарыться в мою грудь. ‒ Этой ночью я была… немного не в себе. К тому же я знаю, что подобным вы долгое время занималась с Алиной, а позже и с Прасковьей. Они мне всё рассказали. Так что не строй из себя недотрогу.
Надо же… Это… занимательно. В принципе, так даже лучше. Боюсь, рано или поздно её ментальный дар отыскал бы нужные ответы.
‒ И в мыслях такого не было. Ночью ты творила умопомрачительные вещи, мне понравилось, ‒ целуя девушку в макушку, признался я. ‒ Но заранее предупрежу. Никаких либо ссор и недомолвок с Алишей и Куней. Последнее слово в роду всегда будет только за мной. Ты одна из тех, кто знает обо мне больше остальных и сама прекрасно осознаешь мой характер. Кстати, они в курсе о твоём даре?
‒ Да, не переживай, ‒ быстро кивнула княгиня Лазарева с удовлетворённой улыбкой. ‒ Я им всё рассказала. Друг от друга у нас не будет секретов.
‒ Вот и чудно, ‒ подмигнул я залихватски жене.
‒ Скажи, ‒ вдруг шепнула она, а её лицо приняло цвет спелого помидора, и девушка попыталась скрыть его в своих волосах. ‒ Умопомрачительные вещи… по человеческим меркам? Или же… по реанорским?..
Дерите меня в уши и глаза все феи Зеленвальда! Мне послышалось, что ли? Вот уж действительно вправду говорят на Земле, что в тихом омуте черти водятся.
‒ Как бы тебе сказать, ‒ с ехидной ухмылкой заметил я, нежно поглаживая жену по спине. ‒ Мои реанорские и человеческие составляющие были изрядно удивлены твоему настрою и стараниям. Можешь делать так всегда. Такой ответ устроит?
‒ Более чем! ‒ с довольным визгом запищала Лазарева, обняв меня за шею, и быстро перекочевала на моё тело целиком, тем самым открывая сексуальный вид на все свои оголённые и чарующие прелести. ‒ Тар, ответь, будь добр, ‒ внезапно тихо и сбивчиво зашептала княгиня, ‒ а девочки… они… ты им что-нибудь рассказывал… о своём прошлом?
‒ Вопрос сложный, ‒ вяло откликнулся я, скорчив гримасу недовольства. ‒ Им я ничего не говорил, но они… кое-что видели.
‒ Ради Прасковьи, да? ‒ расплылась в понятливой улыбке жена, на миг отпустив мою шею и заглянув мне в глаза. ‒ Это ты приложил руку к исцелению светлого князя, не так ли? Ты использовал магию Высшей Речи как в тот раз с отголоском Хаарсы, чтобы спасти меня? Скажу тебе по секрету, моя мать и весь целительский отдел Романовых до сих пор не могут понять, каким чудом Потёмкин протянул так долго.
Бездна, в этом чудо и беда умных жен. Порой они бывают слишком догадливыми и проницательными.
‒ Если кратко, ‒ спокойно признался я. ‒ То в целом ты права.
‒ Ты вроде бы говорил, что не можешь её использовать? А с реанорской магией жизни ты не в ладах? ‒ с игривой усмешкой поинтересовалась княгиня, целуя меня несколько раз в губы.
‒ Всё так, ‒ кивнул рассудительно я. ‒ Я не могу использовать магию Высшей речи в полноймере. То, что получается создавать сейчас лишь ничтожные частицы и то, что позволяют крохи скопившегося эфира. Одно такое заклинание требует всего скромного запаса, скопленного за три-четыре недели моей жизни. И это я молчу о том, что меня может ждать провал. Стихия жизни весьма скверно поддается подчинению, как и еще некоторые. С Потёмкиным мне крупно повезло.
‒ Я начинаю подозревать, что и открытие врат стигмы тоже твоих рук дело, ‒ тихо сообщила моя жена, не забыв лучезарно усмехнуться. ‒ Но ты ведь осознаешь, что у Алины и Прасковьи теперь очень много вопросов к тебе возникло? ‒ с серьёзным видом изрекла Вика. ‒ И даже невзирая на всю твою скрытность, они всё равно последовали за тобой.
‒ Хм… Я в курсе, к чему ты клонишь, ‒ спокойно отозвался я. ‒ Возможно, когда-нибудь они обо всём узнают. Понимаешь, эти знания опасны. Частично из-за них была под корень истреблена моя раса. Поверь мне, на своём опыте могу сказать, что люди одни из самых кровожадных и низменных существ во всех мирах. К людям Земли я не питаю ненависти, однако…
‒ Тар, я…
Вот только окончить свои слова девушка до конца не успела, потому как в дверь на этом моменте весьма робко и даже чуточку испуганно постучали, а сама Вика с молниеносной скоростью юркнула под одеяло.
‒ Господин, я прошу прощения за своё невежество и что отвлекаю вас от отдыха в столь радостное время, ‒ вдруг проблеял скрепя сердце Урусов чуть не плача. ‒ Но к вам прибыли достопочтимые гости. Одно ваше слово и я…
Во имя Угорских Бесчинств! Кого там нелёгкая принесла?.. Хотя кто бы сомневался, что будет иначе в такое время. Особенно сейчас.
‒ Не суетись, Терентий, у князей иначе не бывает. Кто прибыл? ‒ спокойно осведомился я, нагишом поднимаясь с постели и, напялив на себя один из халатов, взглянул на часы.
Надо же. Почти полдень. Похоже, кто-то потерял счет времени. И если мой слух меня не подводит, Алиша с Куней тоже весьма спешно просыпаются. Ведь в скором времени нам нужно отправляться на снятие родовых печатей.
‒ К вам с визитом прибыла наследница Французской Империи со своей подругой Валери Мартелл в обществе почтенного Веймин Тана, столпа Цинской Империи.
Вот как? Интересно. Вчера ни с Таном, ни с этими девками я так и не удосужился поговорить, хоть все они неоднократно намекали на беседу.
‒ Приму их минут через десять, ‒ усмехнулся я, глядя на слегка изумлённое личико Вики, которое выглядывало из-под одеяла.
‒ Как скажете, господин. В таком разе ваш костюм уже готов, ‒ облегченно выдыхая, с