Читать интересную книгу Паутина преступлений. Тайна мистера Ридера (сборник) - Эдгар Уоллес

Увлекшись, он говорил все быстрее и быстрее. Но мисс Жиллет ни разу не перебила его каким-то вопросом, чтобы дать себе время на передышку и успеть записать за ним все до последнего словечка, лишь страницы ее блокнота шуршали с небрежной легкостью.

– Это все, – запыхавшись, сообщил он. – Надеюсь, я говорил не слишком быстро?

– Я даже не заметила, что вы спешите, – с великолепной надменностью отозвалась она и, послюнив пальцы, принялась перелистывать страницы в обратном порядке. – Вы трижды употребили слово «несущественный»: в одном случае вы имели в виду «неадекватный», а в другом – «нереальный». Предлагаю заменить их.

Мистер Ридер неловко поерзал в кресле.

– Вы уверены? – слабым голосом поинтересовался он.

Она всегда была уверена в себе, потому что неизменно оказывалась права.

Было бы неверно утверждать, что мистер Ридер нанял себе секретаря. Скорее уж мисс Жиллет сама нанялась к нему. В результате одного из странных совпадений, в которые не верят почитательницы женских романов, но которые регулярно случаются в обычной жизни, она появилась в конторе мистера Ридера именно в тот день и час, когда он ожидал машинистку из агентства для временной работы. По какой-то неизвестной причине дама из агентства так и не явилась, а если и явилась, то ее проинтервьюировала уже мисс Жиллет, которая, совершенно в духе юной первой леди, буквально уничтожила соперницу – в хорошем смысле. Мистер Ридер, покончив с работой, ради которой он, собственно, и нанимал мисс Жиллет, уже готов был расстаться с ней, присовокупив десятишиллинговую банкноту, смущенно предложенную и без стеснения принятую, когда вдруг узнал, что она остается у него навсегда. Следующей ночью – это была пятница – он лежал без сна добрый час, дискутируя с собой о том, не следует ли вычесть десять шиллингов из ее жалованья.

– У меня назначены какие-либо встречи? – спросил он.

Таковых не оказалось. Мистер Ридер знал об этом еще до того, как задал вопрос. Это был своеобразный конфузливый ритуал, совершать который полагалось ежедневно.

– Полагаю, в газетах нет ничего интересного?

– Ничего, за исключением убийства в Пимлико. Самое смешное, что человек, которого убили…

– В убийстве… э-э-э… нет ничего смешного, моя дорогая леди, – пробормотал мистер Ридер. – Смешное? Батюшки светы!

– Когда я сказала «смешное», я имела в виду не «забавное», а «странное», – сурово отчитала его мисс Жиллет. – А если вы намекаете на «несущественный», то можете радоваться – вы попали в яблочко. Его звали Владимир Литнофф – помните, тот самый мужчина, который напился и утверждал, что у него есть брошь.

Мистер Ридер кивнул. Очевидно, известие о смерти Литноффа не произвело на него особого впечатления.

– Все дело… э-э-э… в моем складе ума. Я вижу зло там, где другие видят лишь самые невинные вещи. Тем не менее в вопросах человеческих взаимоотношений я придерживаюсь самых сдержанных и снисходительных взглядов. Гм… Вот, к примеру, тот молодой человек, что был с вами в синематографе «Регал синема»…

– …тот самый, за которого я собираюсь выйти замуж, когда мы заработаем достаточно, чтобы содержать друг друга, – веско заявила она. – Но как, черт возьми, вы могли нас увидеть?

– Ш-ш… – Мистер Ридер был шокирован. – Бранные… э-э-э… выражения – самые… э-э-э…

Мисс Жиллет, нахмурившись, глядела на него.

– Сядьте! – властно сказала она, и мистер Ридер, который имел весьма туманное представление о правах секретаря, но при этом был совершенно уверен, что приказывать своему нанимателю сесть в его же собственной конторе решительно выходит за рамки позволительных привилегий, послушно опустился на место.

– Вы мне нравитесь, Джон, Джонас или что там еще означает это ваше «Дж», – с возмутительной холодностью обронила она. – Придя сюда, я не отдавала себе отчета в том, что вы детектив. Я работала на нескольких усталых бизнесменов, которые к вечеру воодушевлялись настолько, что приглашали меня на ужин, но детектив в моей практике встречается впервые. И вы совершенно не похожи на тех мужчин, которых я знала. Вы никогда не пытались взять меня за руку…

– Очень на это надеюсь! – зардевшись, как маков цвет, вскричал мистер Ридер. – Да я по возрасту в отцы вам гожусь!

– Так долго люди не живут, – заявила она в ответ и уже на полном серьезе осведомилась: – Вы поговорите с Томми Энтоном, если я приведу его сюда?

– Томми… вы имеете в виду своего… э-э-э…

– «Своего… э-э-э…» – вполне удачное определение, – кивнула мисс Жиллет. – Он замечательный человек. Ужасно неловкий и застенчивый, и на вас, скорее всего, произведет удручающее впечатление – как случается и с вами! – но на самом деле он славный малый.

Мистеру Ридеру приходилось выступать во многих ипостасях, но вот посаженным отцом он не был еще никогда, и подобная перспектива, как нетрудно догадаться, привела его в ужас.

– Вы желаете, чтобы я спросил у него… э-э-э… каковы его намерения?

При этих его словах мисс Жиллет улыбнулась, а улыбка у нее была ослепительная и очаровательная.

– Дорогой мой, мне прекрасно известно, каковы его намерения. Нельзя встречаться с мужчиной изо дня в день на протяжении года и ничего не узнать о его идеях и представлениях. Нет, дело совершенно в другом.

Мистер Ридер смиренно ждал продолжения.

– Будь вы обычным нанимателем, – продолжала мисс Жиллет, – вы бы взяли меня за шиворот и вышвырнули вон отсюда, а потом уволили.

Мистер Ридер попытался опровергнуть подобное возмутительное заявление, неубедительно покачав головой.

– Но вы не такой.

Она встала, подошла к окну и выглянула наружу. Интересно, что она хочет этим сказать? В голову мистеру Ридеру пришла ужасная мысль, кошмарная настолько, что по спине его пробежал холодок. Но, как выяснилось, до этого не дошло, потому что она внезапно обернулась.

– Томми ограбили на двадцать три тысячи фунтов, – заявила она.

Он непонимающе уставился на нее.

– Ограбили?

Она кивнула.

– Когда?

– Более года назад, еще до того, как мы встретились. Впрочем, он не поэтому торгует автомобилями на комиссионных началах. Точнее говоря, он пытается продавать их, но не слишком успешно. Его ограбил партнер. Томми и этот человек, Сифилд, вместе учились в Оксфорде, а после его окончания задумали начать торговое предприятие. Томми отправился в Германию, чтобы договориться об учреждении агентства. Вернувшись, он обнаружил, что Сифилд исчез. Он даже не оставил записки – просто забрал деньги из банка и растворился в нетях.

Заметив, как загорелись глаза мистера Ридера, мисс Жиллет не могла не подивиться про себя тому, что дело, которое никоим образом его не касалось, способно пробудить в этом человеке живейший интерес.

– И он не оставил записку жене? Ах, он не женат… Гм… Он жил…

– В гостинице, он холостяк. Нет, и там он ничего никому не сказал – просто уведомил их, что уезжает на денек-другой.

– Не взял с собой одежду и даже не заплатил по счету… – пробормотал мистер Ридер.

Мисс Жиллет явно была удивлена.

– Значит, вам известно об этом деле, так получается?

– Мой необычный склад ума… – просто ответил он.

В эту минуту в наружную дверь постучали.

– Вам лучше взглянуть, кто там, – заметил мистер Ридер.

Мисс Жиллет подошла к двери и отворила ее. На коврике снаружи стоял клирик в длинном черном пальто. Он с сомнением взглянул на нее.

– Это контора мистера Ридера, детектива? – осведомился он.

Она кивнула, с интересом разглядывая неожиданного визитера. На вид тому было около пятидесяти, и на висках у него уже серебрилась седина. Он обладал невыразительной, довольно-таки бледной наружностью и явно чувствовал себя не в своей тарелке, беспокойно теребя пальцами зонтик, который держал за середину, словно собираясь подозвать такси.

Он беспомощно взглянул на мистера Ридера. Тот, в свою очередь, сплел пальцы рук на животе и с торжественной мрачностью уставился на него. Складывалось впечатление, что внешний вид посетителя поразил его своей безусловной высокой нравственностью.

– Присаживайтесь, прошу вас.

В благожелательном жесте мистера Ридера вдруг проскользнули нотки поведения церковного старосты.

– Дело, которое привело меня сюда… Признаюсь вам, я даже не знаю, с чего начать, – заявил клирик.

Здесь мистер Ридер ничем не мог ему помочь. На языке у него уже вертелось банальное, в общем-то, предложение: лучший способ начать любой рассказ – это поведать всю правду без утайки. Но вдруг ему показалось, что говорить столь нелицеприятные вещи священнослужителю не принято, поэтому он предпочел промолчать.

– Речь идет о человеке по имени Ральф, с которым меня связывает шапочное знакомство… Нет, не так. Я вступил с ним в переписку по вопросам, имеющим отношение к высоким материям. Но сейчас я уже не припоминаю, какие вопросы он поднимал и какие ответы я на них давал. Я не имею привычки хранить корреспонденцию – не в силу собственной непрактичности, просто потому, что письма имеют свойство накапливаться, а система регистрации документов представляется мне тиранией, которой я никогда не поддамся.