- Просто наслаждаюсь видом, - объяснила я.
Запах его геля для душа казался мне таким знакомым и родным, принадлежащим только ему. Мужчине, который возбуждал меня и дарил моему телу невероятное блаженство.
Я облизнула губы, когда он небрежно провел рукой по всей длине члена. Однажды он сказал мне, что привык мастурбировать каждый раз, когда принимал душ, это было для него такой же рутиной, как почистить зубы. Я могла понять почему, зная, каким ненасытным был его сексуальный аппетит. Я никогда не забуду, как он выглядел, когда дрочил в душе для меня, такой мужественный и сильный, жаждущий оргазма.
С тех пор, как мы встретились, он не ублажал себя самостоятельно. Не потому, что в противном случае он не смог бы удовлетворить меня. И не потому, что со мной у него не оставалось сил. Мы оба всегда были готовы для секса друг с другом, а голод, который мы ощущали, был больше, чем просто физическое притяжение.
Гидеон поддразнивал меня, утверждая, что хранит силы, чтобы удовлетворить мой ненасытный сексуальный аппетит, но я-то видела, это связано с тем, что он хотел отдаться мне всем своим существом, без остатка, подарив мне все права на себя.
Он был моим, только моим.
Без моего участия удовольствие для него было бы другим, знать это было огромным подарком для меня. Особенно, в свете прошлого, когда сексуальное удовлетворение было оружием против него.
- Это наглядная демонстрация, - ухмыльнулся он, его глаза излучали тепло и немного удивления. - Иди ко мне.
- Ты животное.
Мои бедра были мокрыми от спермы, потому что мне повезло проснуться от его желания.
- Только для тебя.
- О, правильный ответ!
Он ухмыльнулся. Его член стал еще больше.
- Время поощрить меня.
Я подошла к нему.
- И как же я должна это сделать?
- Так, как тебе больше нравится.
Это тоже было подарком. Гидеон редко ослаблял свой контроль, но когда делал это, то только ради меня.
- У меня нет времени, чтобы сделать это как следует, Ас
Я положила руки на стекло.
- Как насчет того, чтобы вернуться к этому после работы? Ты, я и все, что я хочу с тобой сделать.
Он пододвинулся и посмотрел на меня, прижав руку с другой стороны стекла, точно напротив моей. Его жаркий и в тоже время нежный взгляд скользил по моему лицу так, что я буквально чувствовала его на своей коже. Его лицо было спокойным, удивительно прекрасная маска, которая ничего не выражала. Но его глаза… Эти бесподобные синие, глубокие глаза… Они источали нежность, любовь и уязвимость.
- Я только твой, Ангел, - сказал он, его слова были такими тихими, что я практически прочитала по губам.
Я прикоснулась губами к холодному стеклу в знак согласия.
- Да, - согласилась я. - Только мой.
***
Новая неделя. Тот же сосредоточенный Гидеон. Он начал работать сразу же после того, как «бентли» отъехал от бордюра, его пальцы летали по клавиатуре, встроенной в выдвижной столик. Я смотрела на него, думая о том, как он сексуален, когда так сконцентрирован и уверен в себе. Я была замужем за сильным мужчиной, который вел всех за собой, и смотреть, как он воплощает свои амбиции было огромным наслаждением.
Я так увлеклась, что испугалась, когда завибрировал смартфон в сумочке возле моего бедра.
- Господи, - пробормотала я, доставая его.
Имя и фото Бретта высветились на экране. Я понимала, что необходимо с ним разобраться раз и навсегда, если я хотела, чтобы он перестал звонить. Поэтому я ответила.
- Эй, - протянула я осторожно.
- Ева.
Голос Бретта, теперь знаменитый, как всегда, не оставлял меня равнодушной, но уже не так, как раньше. Я любила, когда он пел, но это чувство больше не было любовью в романтическом смысле. Оно не было личным. Он нравился мне так же, как и все остальные певцы.
- Черт возьми, я пытался до тебя дозвониться целую неделю!
- Я знаю. Извини. Я была занята. Как дела?
- Бывало и лучше. Нужно увидеться.
Мои брови подскочили вверх от удивления..
- Когда ты приезжаешь в город?
Он хрипло рассмеялся, и этот звук мне совсем мне не понравился.
- Потрясающе. Слушай, я не хочу говорить об этом по телефону. Мы можем сегодня встретиться? Нужно поговорить.
- Ты в Нью- Йорке? Я думала, что у тебя тур…?
Скорость, с которой печатал Гидеон, совсем не изменилась, он даже не посмотрел на меня, но я чувствовала, что он весь во внимании и знает, с кем я говорю.
- Я все расскажу тебе, когда мы увидимся, - заявил Бретт.
Я выглянула из окна, когда мы остановились на светофоре, мой взгляд скользил по пешеходам, переходящим дорогу. Нью-Йорк был полон движения и лихорадочной энергии, как бы подготавливая к проведению важных дел.
- Я еду на работу. В чем дело, Бретт?
- Мы можем встретиться за ланчем. Или увидимся после того, когда ты возьмешь отгул на денек.
Я хотела отказать, но его уверенный тон остановил меня.
- Хорошо.
Я положила руку Гидеону на бедро. Мускулы под моей рукой были напряжены, пусть он и казался спокойным. Сшитый на заказ костюм скрывал всю красоту его фигуры, но я-то знала, что было под ним.
- Я могу встретиться с тобой во время ланча, если мы будем недалеко от здания Кроссфайр.
- Хорошо. Во сколько мне подойти?
- После полудня. Я встречу тебя в холле.
Я закончила разговор и положила телефон обратно в сумку. Гидеон взял меня за руку. Я посмотрела на него, но он читал длинное письмо, его голова был немного склонена так, что волосы обрамляли его лицо.
Его теплое прикосновение грело. Я посмотрела на кольцо, которое он носил на пальце. Оно говорило всему миру о том, что он принадлежал мне.
Обращали ли партнеры по бизнесу внимание на его руки? Это не были руки того человека, который возится с бумагами и печатает весь день. Это были руки бойца, воина, который занимался смешанными единоборствами и колотил боксерскую грушу и партнеров по спаррингу.
Я сняла обувь, подогнув ноги под себя, пододвинулась к Гидеону и положила свои руки поверх его. Я гладила своими пальцами его костяшки и пальцы, туда и обратно, осторожно положив голову ему на плечо, чтобы не измазать его черный пиджак своим макияжем.
Я вдыхала его запах, чувствуя, как он на меня влияет. Его близость, его поддержка трогали меня до глубины души. Запах его мыла был приглушен, естественный, обольстительный аромат его кожи создавал более богатый и восхитительный букет.
Когда я волновалась, он всегда меня успокаивал.
- Он ничего не значит, - прошептала я.
Мне нужно было, чтобы он знал это.
- Я вся твоя.