- Не смотри на меня так, - проворчала она.
- Как?
Я оценил взглядом ее внешний вид, любуясь, как прекрасно ей шло это белое платье на бретелях. Вечер выдался жаркий и душный, но она выглядела легкой и свежей. Мне захотелось сейчас же сорвать с себя одежду, прижаться к ней и немного охладиться, пока жара все не испортила.
- Как будто я - бомба замедленного действия и вот-вот взорвусь!
Она скрестила руки на груди. - Я не веду себя неразумно.
- Ангел, мой взгляд выражает совсем не это.
- И не пытайся отвлечь меня сексом, - выдала она, стиснув зубы. - А то будешь обходиться без него неделю!
Мои руки скрестились в ответ.
- Мы с тобой уже обсуждали такие ультиматумы. Ты можешь придираться ко мне, как тебе заблагорассудится, но я буду брать тебя, когда захочу. И точка.
- Не обращая внимания, хочу ли я тебя?
- Спрашивает жена, которая возбуждается, когда я веду чертов автомобиль, - поддел ее я.
Ее брови сошлись на переносице.
- Я сейчас тебя вообще на обочине оставлю.
Судя по всему, я плохо контролировал ситуацию. Мне пришлось сменить тактику, принимая наступательную позицию.
- Ты сама мне всего не рассказываешь, - пожаловался я. - Что там с Клайном? Он связывался с тобой после Сан-Диего?
Эту проблему я держал в себе все выходные, задаваясь вопросом, как Клайн собирается наладить отношения с Евой.
Меня разрывало на части от желания, чтобы он поскорее начал действовать. Если он обратится с вопросом о видео, то больше не сможет влиять на нее, это причинит Еве боль, но подтолкнет ближе ко мне. Если бы он ушел с пути ради нее, то предал бы чувства, которые испытывал, и с которыми мне очень сложно было смириться. Мне было ненавистно его вожделение ею, но мысль, что он любил ее, просто приводила в ужас.
Она ахнула.
- Боже мой! Ты снова следишь за моим телефоном?
- Нет, - последовал мой быстрый и решительный ответ. - Я знаю, как ты к этому относишься.
Я следил за каждым ее движением, знал где и с кем она проводит каждую минуту, каждого дня, но запрета на отслеживание ее телефона придерживался, несмотря на то, что это сводило меня с ума.
Ева изучала мое лицо минуту и прочитала на нем правду.
- Да, Бретт прислал мне несколько сообщений. И я собиралась рассказать тебе об этом, так что даже не пытайся сравнивать ситуации. Я точно это сделала бы. А вот ты ничем со мной не делишься.
Мимо нас по дороге промчался автомобиль, я забеспокоился о ее безопасности.
- Садись и поехали. Мы поговорим в машине.
Подождав, пока она сядет за руль, я захлопнул дверцу. К тому времени, как я добрался до пассажирской стороны, Ева отрегулировала зеркала, подстроила под себя сидение и поставила машину на сцепление.
Стоило ей полностью сосредоточиться на дороге, как все началось по новой. Я едва мог сконцентрироваться на словах, меня больше привлекала ее манера вождения Бентли. Она вела быстро и уверенно, руки легко и просто удерживали руль. Она смотрела на дорогу, но мне было не отвести взгляд от нее. Моя Калифорнийская девочка. На свободной дороге она чувствовала себя в своей стихии.
Меня приятно возбудило лицезрение Евы, управляющей внедорожником. А может дело было в ее злости и брошенном мне вызове.
- Ты меня вообще слушаешь? - потребовала она ответа.
- На самом деле, нет, Ангел. И перед тем, как ты разозлишься еще сильнее, я должен сообщить, что это полностью твоя вина. Ты сидишь здесь, вся такая желанная и сексуальная, я отвлекся.
Она убрала руку с руля и хлопнула меня по бедру.
- Серьезно? Хватит острить!
- Я не шучу. Ева… ты хочешь, чтобы я делился с тобой, так что принимай мои усилия. Я все понял. И работаю над собой.
- Похоже не очень усердно.
- Я не собираюсь делиться с тобой тем, что без надобности испортит тебе настроение. В этом нет смысла.
- Мы должны быть откровенны друг с другом, Гидеон. Не временами, а постоянно.
- Правда? Я не вижу этого с твоей стороны. Например, как насчет нелестных комментариев, брошенных твоим отцом или Кэри в мой адрес.
Ее губы сжались. Она недолго их пожевала, а потом ответила.
- Следуя твоей логике, мне не следовало ничего рассказывать про Бретта?
- Ну нет. Клайн влияет на наши отношения. А моя мать нет.
Она фыркнула.
- В этом я прав, - спокойно сказал я.
- То есть, ты пытаешься сказать, что вся та чушь, которую несет твоя мама, тебя не беспокоит?
- Мне это не нравится. Но она не может повлиять на мое отношение к тебе или к ней. И знание ее слов о тебе никак не изменит твое мнение о ней. Конечный итог идентичный, так что я выбираю меньшее из зол.
- Ты рассуждаешь, как типичный парень.
- Надеюсь на это, - я протянул руку и убрал волосы с ее плеча. - Не дай ей встать между нами, Ангел. Она того не стоит.
Ева взглянула на меня.
- Ты хочешь показать, что слова твоей матери не сказываются на тебе, но это не правда.
Я раздумывал над тем, стоит ли это отрицать, чтобы закрыть тему, но моя жена видела все, что я предпочел бы от нее скрыть.
- Я не позволяю этому влиять на меня.
- Но оно все равно влияет. Оно причиняет тебе боль и ты прячешь ее туда, где скрываешь все неприятные для тебя вещи.
- Не надо меня анализировать, - напряженно попросил я.
Ее рука легла мне на бедро.
- Я люблю тебя. И хочу избавить от этой боли.
- Ты уже, - я взял ее за руку. - Ты подарила мне все то, чего она лишила. Не позволяй забрать еще что-либо.
Глядя на извилистую дорогу, Ева подняла наши сцепленные руки и поцеловала мое свадебное кольцо.
- Намек понят.
Подарив мне легкую улыбку, говорившую, что разговор на данный момент окончен, она повезла нас домой.
Глава 12
Не думаю, что есть такой человек, который бы выглядел лучше, принимая душ, чем Гидеон Кросс.
Мне так нравилось смотреть на то, как он проводил руками по своему упругому, загорелому, мускулистому телу. Через запотевшее стекло я видела, как мыльная вода стекала по его крепкому животу и сильным, длинным ногам. Его тело было произведением искусства, машиной, которую он всегда поддерживал в прекрасной форме. И я обожала это тело. Смотреть на него, прикасаться, пробовать его на вкус.
Гидеон помахал рукой, рассеивая пар, и я с наслаждением уставилась на его прекрасное лицо. Он приподнял свою темную бровь в немом вопросе.
- Просто наслаждаюсь видом, - объяснила я.
Запах его геля для душа казался мне таким знакомым и родным, принадлежащим только ему. Мужчине, который возбуждал меня и дарил моему телу невероятное блаженство.