— Бедняжка. — Леди Гарольд обняла ее за плечи. Все может разрешиться ко всеобщему удовольствию.
— Разрешиться? — Внезапно вспыхнувшая злость придала ей силы. — Единственное удовольствие — это убить Болтона на месте. Задушить собственными руками. Пронзить чем-нибудь острым. Или застрелить. Хотя последнее, пожалуй, не так болезненно.
— Мне нравится эта девочка, Грейс. — Лорд Гарольд улыбнулся. — Клянусь, она говорит как настоящая Эффингтон.
— Бедняжка, — пробормотала леди Гарольд. — Хватит об этом, нам пора ехать.
— Подожди, — внезапно возразил лорд Гарольд. — Зачем? В такую ужасную ночь. Дождь льет как из ведра.
— Гарри! — Голос леди Гарольд дрожал от нетерпения. — Нам нужно спасти Пандору. Под угрозой ее репутация. Все ее будущее.
— Зачем? — упрямо повторил он. — Она взрослая женщина. Пришло время ей совершать собственные ошибки.
— Гарри! — Леди Гарольд пригвоздила его взглядом. — Мы всегда позволяли ей совершать собственные ошибки. Если бы мы не шли у нее на поводу, она бы сейчас не попала в такую ситуацию.
Он покачал головой:
— Все же я не понимаю…
— Если мы ее не остановим, она потеряет человека, которого действительно любит. — Еле заметная улыбка появилась на губах леди Гарольд. — Ты ведь помнишь, какие глупости совершают люди, когда влюблены, не так ли?
Лорд Гарольд мгновение внимательно смотрел на супругу, потом робко улыбнулся:
— Особенно Эффингтоны.
Внезапно Синтия поняла, что родителям Пандоры не нужно копаться в памяти, чтобы воскресить свои чувства, и жгучая зависть пронзила ее. Будут ли они с Лоуренсом когда-нибудь так счастливы? Если он, конечно, не успеет жениться на Пандоре. И если Синтия не застрелит его.
— Хорошо. Поехали, — Лорд Гарольд огляделся. — Где, черт возьми, мое пальто? И где Питерс?
— О, дорогой, — поморщилась леди Гарольд. — Я отправила его с поручением как раз перед тем, как нашла записку Пандоры. Я надеюсь… — Она пожала плечами. — Ладно, что уж теперь. Едем. — И она решительно направилась к дверям.
— Я полагаю, похищение отменяется? — Синтия не могла скрыть разочарования.
— Оно больше не нужно, — не оборачиваясь, ответила леди Гарольд.
— Похищение? — нахмурился лорд Гарольд. — Какое похищение?
— Теперь это не имеет никакого значения, любовь моя. — Она распахнула дверь и вышла.
— Если нужно, в нижнем ящике моего стола лежит револьвер, — прошептал лорд Гарольд.
— А с ним очень трудно обращаться? — тихо спросила Синтия.
— Нисколько.
— Отлично.
Она довольно улыбнулась. Несмотря на мысли, что охватили ее, когда она услышала о побеге, сейчас она сомневалась, что Пандора выйдет замуж за лорда Болтона. Она не могла понять, что задумали эти двое, но была уверена, что он вернется к ней.
Жаль, что его нельзя будет застрелить.
Пандору бросало из стороны в сторону. Дождь бесконечным стаккато барабанил по крыше кареты, и этот звук проникал внутрь, сливаясь с ритмом ее сердца. С каждой минутой, проведенной в холодной сырой карете, все окна которой были раскрыты, ее тревога росла.
Она высунула голову в окно и, не обращая внимания на хлеставший по лицу дождь, вдохнула свежего воздуха.
Пять дней? Бесконечные пять дней. Она передвинулась на сиденье и устало вздохнула.
— Вы собираетесь издавать эти скорбные звуки весь оставшийся путь? — ехидно спросил Лори. — Или это следствие того, что ни минуты не можете посидеть спокойно?
— Да, — оборвала его Пандора и тут же пожалела о своей резкости. Уж он-то меньше всех заслужил ее гнев. — Простите, я… — Она заломила руки. — Я не могу ездить в карете, когда идет дождь.
— Почему? — Лори нахмурился.
— Я чувствую себя... в ловушке. А когда по крыше стучат капли, мне кажется, что… — она поморщилась, представляя, как нелепо выглядит ее объяснение, — меня хоронят заживо. — Они никому не говорила об этом, кроме Синтии, и ожидала, что Лори засмеется.
— Так вот почему вы настаивали, чтобы все окна в карете были открыты, — медленно произнес он.
— Да, так лучше. — Она пожала плечами и натужно улыбнулась. — Я знаю, что это глупо. Принято бояться высоты или змей…
— Мне совсем не кажется, что это глупо, — спокойно возразил Лори. — У нас у всех есть свои страхи.
— Только не у Макса.
— Даже у Макса. Он страшно боится проиграть.
Она снова вздохнула и заерзала на сиденье.
— Пандора, должен признаться, что несколько смущен. — Лори помолчал, словно подбирая слова. — Когда вы рассказали мне о своем плане, я вначале решил, что ваша цель — не дать ему выиграть. Сейчас же мне ясно, что между вами что-то произошло. Вы сами на себя не похожи. И даже мило разговариваете со мной.
— Я?
— Это немножко действует на нервы.
В его голосе послышалась насмешка. Или он так пытается ее подбодрить? Она действительно перестала его понимать.
Пандора тихо рассмеялась.
— Простите меня.
Он преувеличенно громко вздохнул.
— Я сделаю все, что в моих силах. — Он нагнулся вперед, и его тон стал серьезным. — Шутки в сторону, Пандора. Я хочу задать вам один вопрос. Зачем вы это сделали?
— Конечно, чтобы выиграть, — быстро ответила она.
— Я вам не верю.
— Это правда. Я не хочу, чтобы он получил меня в жены как приз за победу. — Ее голос дрогнул, и она сделала над собой усилие, чтобы говорить твердо. — Много лет назад я сказала, что не выйду замуж без любви. Мое решение не изменилось.
— Вы любите его?
Она заколебалась. Она никогда не говорила этого. Никому.
— Это не имеет значения. Он меня не любит. Я дала ему столько возможностей сказать мне об этом, а он промолчал.
— Даже если так, он…
— Для него важно только наше пари. — Ее снова охватил гнев, и она даже обрадовалась этому. Голос стал тверже:
— Ему нужна только победа, и он сделает все, чтобы ее достичь. Все.
— Я не представляю, чтобы Макс…
— Правда? — Внезапное бешенство освободило слова, которые она не решалась произнести:
— А вы можете представить, что он сказал бы: «Теперь вам придется выйти за меня замуж», или: «Игра окончена, и теперь у вас нет выбора», или: «Брак — единственный способ спасти вашу честь», или: «Вы обесчещены, и я…» — Пандора в ужасе зажала рот рукой.
— О, это многое объясняет, — медленно произнес Лори.
— Черт побери! — простонала Пандора и закрыла лицо руками. — Какая я дура!
— Такое, гм, случается.
Она внезапно выпрямилась.
— Только не со мной. За эти годы у меня была сотня возможностей, но я устояла.
Лори надолго замолчал, словно решая, что теперь сказать. Наконец он вздохнул.