— Хватит извиняться, — проговорила Орла, вложив кружку чая и две таблетки «Нурофена» в дрожащие руки Эстер. — Вечеринка — не вечеринка, если гости не отключаются в самых неожиданных местах. А теперь выпей это, проглоти это и посмотрим, сможешь ли ты позавтракать. А Милли не будет о тебе беспокоиться? Давай позвоним ей и сообщим, где ты.
«Нурофен» сделал свое дело. С удовольствием глотая горячий чай, Эстер затрясла головой.
— Она еще спит. Не стоит ее будить. Если можно, я позвоню и вызову такси.
— Дорогая, тебе не нужно этого делать. Джайлс может отвезти тебя домой!
Джайлс взглянул на часы, состроил физиономию и сказал:
— Меня поджимает время, ровно в десять у нас игра.
Эстер видела, что он расстроен.
— Нет проблем. Ее отвезу я, — объявил Кон, входя в кухню уже полностью одетым. Он вопросительно посмотрел на Орлу. — Можно взять вашу машину?
— Конечно можно. — Сияя от удовольствия, Орла объявила. — И не думай, что я не понимаю, в чем тут дело!
Джайлс, в это время практиковавший воображаемый удар девятым номером, спросил:
— А в чем? В чем тут дело?
— Роман, дорогой, роман. — Джайлс недоверчиво воззрился на Эстер: такой славный парень, как Кон, конечно, не может быть увлечен этой замызганной девицей, а Орла тем временем продолжала: — Кон не находит себе места, ему не терпится поскорее увидеть Милли. О, когда Мойра проснется, она будет просто в восторге!
Эстер чувствовала себя такой несчастной и так жалела себя, что по дороге домой было достаточно одного небрежного вопроса Кона:
— Чем у тебя закончилось с Лукасом прошлой ночью? — и она сразу же поведала ему свою омерзительную историю.
— Я съехала с катушек, — заключила Эстер, еще ненавидя себя, но в то же время чувствуя удивительное очищение от того, что все рассказала Кону, — боже, исповедь действительно хороша для души, неудивительно, что католики придают ей такое большое значение. — Я бросилась ему на шею, а он меня не захотел, — болтала она. — Не представляешь, как это унизительно! Ведь речь идет о Лукасе, а не о Клиффе Застегнутые Штаны Ричарде. Не поверишь, какая у Лукаса репутация... он готов спать с кем угодно, буквально с кем угодно. — Эстер в расстройстве покачала головой, затем добавила раздраженно: — Но только не со мной.
— С кем угодно? — Голос Кона был мягок.
— С кем угодно, у кого прослушивается пульс. Только этот кто-то должен быть женского пола. Правда, это очень мило с твоей стороны, — сказала Эстер, когда они уже подъезжали к дому. — По левую сторону, немного дальше, номер сорок два. Ну вот, как всегда, проклятые курортники заняли все парковочные места... о, подожди, кто-то отъезжает.
Дожидаясь свободного места на парковке, Кон напомнил:
— Но у тебя ведь остался твой приятель, это тоже неплохо. Или теперь он тебе совсем разонравился?
— Нэт? — Эстер вспомнила о Нэте, и у нее в горле образовался комок величиной с зефирину. — Конечно, он мне не разонравился.
Кон пожал плечами.
— И что ты к нему чувствуешь? Он собирался устроить ей нагоняй?
— Я его люблю. — Голос Эстер начал дрожать. — Правда, люблю. Но его здесь нет, верно? Его здесь нет уже несколько месяцев. А эти дела с Лукасом... ну, это началось много лет назад, когда мы с Нэтом еще не были знакомы. Когда я услышала, что Лукас вернулся в Ньюки, у меня появилось непреодолимое желание снова его увидеть, выяснить, сохранились ли у меня еще чувства к нему... когда-то все осталось незавершенным, понимаешь. И конечно, у меня возникли прежние ощущения, как будто он самый большой в мире шербет, — расстроено сказата Эстер. — Но только с моей стороны, не с его.
Кон улыбался.
— Ты это переживешь.
— Наверное. Закон подлости, — ворчливо объявила она, а он тем временем заехал на освободившееся место. — Так мне и надо за то, что была последней сукой и пыталась изменить Нэту. Я предложила себя мистеру Совершенство, а он меня просто отшил. Это бог послал мне наказание. Как это называют, божье что-то или вроде того?
— Божья кара. — Кон поднял бровь. — Я всегда считал, что это звучит как шикарное имя для трансвестита.
Вопреки всем ожиданиям, ему удалось поднять ей настроение. Все еще смеясь, Эстер вылезла из оранжевого «мерседеса», по-приятельски взяла его под руку, и они вместе направились к дому.
— Знаешь, будет замечательно, если у вас с Милли все получится.
Кон не стал ей объяснять, что это будет не просто замечательно, это будет чудо.
— Если она с тобой переспит, то заплатит мне двести фунтов, — доверительно сообщила Эстер. — Кстати, будь ангелом и ничего не говори Милли об истории с Лукасом. Иначе она обзовет меня бесстыжей шлюхой и будет поучать, а мне сейчас не до этого.
— Обещаю не упоминать историю с Лукасом, — торжественно заверил ее Кон.
— Иди сюда. — Эстер потянулась и запечатлела большой, влажный поцелуй благодарности на его щеке. — Я тебя люблю. Ты... красавчик.
Нэт собрался уезжать и добрался было до окраины города, но потом повернул и поехал обратно. Он решил, что вел себя глупо. Излишне эмоционально. Вполне возможно, что Эстер и правда поехала с Джен и Триной, а потом отключилась у них дома.
На самом деле это было даже очень похоже на правду.
И теперь в любой момент она может вернуться домой на такси.
Он уже столько проехал, решил Нэт, пара лишних часов ничего не изменит. Он может подождать еще.
Теперь он жалел, что остался ждать. Когда Эстер и высокий темноволосый незнакомец исчезли в доме, Нэт взглянул на часы на приборной панели «рено» и понял, что мог бы уже доехать по шоссе М5 до поворота на Бристоль. И еще он знал, что другой на его месте вылез бы из машины, стал бы колотить во входную дверь, пока ее не открыли бы, и набил бы морду незнакомцу, который провел ночь с его девушкой. Но Нэт знал, что это не выход.
Что это может изменить? Другой мужчина не виноват. Судя по тому, как они с Эстер вместе смеялись, он ее не похищал и не принуждал проводить с ним ночь.
Его сердце ныло от боли; Нэт второй раз за сегодняшнее утро повернул ключ в зажигании и поехал прочь.
Хотя Милли чувствовала себя разбитой и знала, что выглядит соответственно, она чуть не выскочила из кожи вон, когда услышала шум у входной двери. На долю секунды ее безнадежно оптимистичное воображение нарисовало сценарий со счастливым концом. Это Хью вернулся с огромным-преогромным букетом цветов, он будет умолять простить его и заверять, что совсем не думает того, что наговорил...
— Эй! Просыпайся, соня, у меня для тебя сюрприз!
Но когда Милли вылезла из кровати и подошла к лестнице, она увидела, что это был всего лишь Кон.