А, может, открыть сюда дорогу людям? Симанкову казалось, что и это ему под силу.
Но нет. Это - мечта. Ее нельзя трогать грязными руками. Ведь ее так легко разрушить! И не спасет даже самовосстанавливающийся ручей, непреодолимый для "черных душ". Построят мост, перелетят на вертолете, просто забетонируют, наконец. Игорь тут же представил себе срубленные деревья, горы ржавых консервных банок и бутылок из-под пива, окурки, обрывки бумаги, корки хлеба - все, что оставляют после себя "любители природы".
Или повсюду - таблички: "Конан-Дойль - налево", "Буфет - направо", "Наполеон принимает по пятницам с 14:00 до 18:00", "Осторожно, опасная зона - роман ужасов". Ему с трудом удалось отогнать от себя это видение.
Нет, не дам!
Тогда другой вариант - сотрудничество. Хотя, что им может быть от нас нужно? У них есть все - от звездолетов и дупликаторов материи до воплощенной мечты. Есть свои великие ученые, писатели, композиторы, свои города, горы, леса, реки, своя Вселенная, даже свой рай! Они уже встретили братьев по разуму, проникли в глубины нейтрино, нашли секрет бессмертия. Это только мы сможем брать у них, а не они - у нас. И еще вопрос, согласятся ли они делиться. А даже если согласятся - не разленимся ли мы, придя на все готовое, не выродимся ли? Ведь вещи все еще довлеют над нами, даже над лучшими из нас.
Да, проблема сложная. Но, впрочем, есть еще один выход.
Пустить их к нам! Это… да, это должно получиться!
Пусть люди познакомятся во плоти с Шерлоком Холмсом, Соколиным Глазом, Паганелем, Горбовским. А сколько радости доставят детям Карлсон, Винни-Пух, Крокодил Гена! Мечта превратиться в жизнь, а жизнь - в мечту. А когда им надоест, они будут возвращаться обратно, а им на смену - приходить другие. Ведь это же будет огромный творческий стимул! Жизнь станет ярче, люди начнут стремиться догнать здешний мир - и не только в технике… Конечно, и тут возникнут проблемы - но они, по большому счету, решаемы.
Да, это выход. Архимед говорил: "Дайте мне точку опоры - и я переверну Землю". Я нашел такую точку! Она - здесь. Надо только все как следует обдумать и договориться с их Советом. Они должны пойти навстречу. Они поймут.
Ну, держись, Земля! Переворот начинается!
1987, 1995 г.г.
РАЗОРВАННЫЙ КРУГ
Вдалеке послышались шаги. Сначала едва слышные, они постепенно приближались, становясь все отчетливее и громче. Хрустнула под ногой сухая ветка.
Тигрица тревожно приподнялась, подалась вперед и вышла на поляну. И в этот же момент из-за поворота тропинки показался человек. Он был высокого роста, в голубой сверху и серой на ногах шкуре. Человек шел быстрым размашистым шагом, держа в правой передней лапе длинную прямую ветку, блеснувшую на солнце, когда он выходил на поляну.
Человек увидел тигрицу и остановился. Если бы он сейчас отвел глаза в сторону и отступил назад, ничего бы не произошло. Но вместо этого он приставил к плечу свою длинную ветку и направил ее на тигрицу. Тигрица припала к земле, намереваясь прыгнуть, но тут из ветки полыхнуло огнем, бабахнуло, и тигрица с глухим рыком опрокинулась на бок, несколько раз дернула лапами и затихла.
Пуля попала ей точно между глаз.
Тигрята не поняли, что произошло. Их оглушило грохотом, ослепило вспышкой выстрела. Когда дым рассеялся, они увидели, что тигрица лежит на земле без движения, а человек склонился над ней, положив рядом блестящую ветку. Потом человек поднялся, подобрал ветку и быстро пошел прочь. Пару раз оглянувшись, он скрылся за кустами.
Тигрята еще не ощутили: случилось непоправимое. Они все опасались вылезать из укрытия, надеясь, что мать сейчас встанет и вернется к ним. Но время шло, а тигрица по-прежнему лежала без движения. Когда тигрята совсем уж было отважились выбраться на поляну, вдалеке послышались приближающиеся голоса людей. Тигрята затаились. Вскоре на поляне появился все тот же человек в серо-голубой шкуре, а за ним и другие люди. Все они подошли к тигрице, разом загомонили, издавая непривычные для тигрят звуки, а потом склонились над распростертой на земле тигрицей и стали что-то с ней делать. Тигрята, конечно, не знали, что люди снимают шкуру с их матери, но на них наконец обрушилась черная тоска понимания: мать больше никогда не вернется к ним.
Братья смотрели на копошащихся на поляне людей, и взгляды обоих были прикованы к одному и тому же человеку. Оба, не сознавая этого, старались запомнить его запах, походку, звук голоса, фигуру, жесты, лицо. Они еще не знали, какое чувство движет ими. А чувство было одно: месть. Беспощадная, не знающая преград месть…
Провозившись довольно долго, люди наконец ушли, унося о собой шкуру тигрицы. Тигрята старались не смотреть на кровавое месиво на там месте, где только что лежала их мать. Они взглянули в глаза друг другу и поняли, что ими владеет одно и то же еще не осознанное чувство. Оба добились своего: образ человека в серо-голубой шкуре навсегда врезался в их память.
Со смертью матери началась самостоятельная жизнь тигрят. Тигрятам было без малого по два года, и они еще только начинали помогать матери на охоте. А теперь им предстояло всему учится самим. Думаете, легко выжить в джунглях? Даже будучи тигром? Особенно - молодым и неопытным? Но они выжили. Братья всегда охотились вместе, и обычно удача сопутствовала им. Они жили трудной, полной опасностей жизнью. Человека в серо-голубой шкуре они больше не видели, но не забыли его. Месть временно ушла вглубь, затаившись до поры…
Минуло три года. Рэдж и Року стали окончательно взрослыми; молодые тигры заняли два участка по соседству и превратили их в своя охотничьи угодья. Но и после этого они часто охотились вместе.
О мести они как будто забыли.
* * *
…Рэдж выбрался из небольшой пещерки, служившей ему логовом, и огляделся по сторонам. Хорошо замаскированная кустами и лианами пещерка находилась почти на самой вершине довольно высокой горы, откуда открывался прекрасный обзор на несколько дневных переходов вокруг. Сразу у подножья горы начинались непроходимые джунгли - охотничьи угодья Рэджа. На север, на юг и на запад джунгли покрывали почти все видимое пространство. Только на востоке они вскоре обрывались. С вершины горы была хорошо видна небольшая индийская деревушка, состоявшая из нескольких десятков глинобитных хижин, крытых соломой. Чуть на отшибе стоял двухэтажный дом из белого кирпича, с черепичной крышей и двумя пузатыми голубыми балкончиками. Вокруг дома был разбит небольшой парк.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});