Читать интересную книгу Ключъ - Марк Алданов

-- Это одно изъ возможныхъ объясненiй,-- помолчавъ, отвeтилъ Федосьевъ.-- Но увeренности у меня никакой не было и нeтъ... Я дeйствительно предполагалъ, что Фишеръ могъ быть убитъ революцiонерами.

-- Революцiонерами? -- съ изумленiемъ переспросилъ Яценко.-- Какими революцiонерами?.. Зачeмъ революцiонерамъ было убивать Фишера?

-- Затeмъ, чтобы состоянiе убитаго досталось его дочери, которая, какъ вы знаете, связана съ революцiоннымъ движенiемъ.

Яценко продолжалъ на него смотрeть, вытаращивъ глаза.

-- Позвольте, Ваше Превосходительство,-- сказалъ онъ.-- Можно думать что угодно о нашихъ революцiонерахъ, я и самъ не грeшу къ нимъ особыми симпатiями, но когда же они дeлали такiя вещи? Убить человeка, чтобъ завладeть его состоянiемъ... Ваше подозрeнiе совершенно неправдоподобно! -сказалъ онъ рeшительно. {320}

-- Я, напротивъ, думаю, что оно вполнe правдоподобно,-- холодно отвeтилъ Федосьевъ.-- И позволю себe добавить, что мое мнeнiе имeетъ въ настоящемъ случаe больше вeса, чeмъ ваше, или даже чeмъ мнeнiе всей нашей либеральной интеллигенцiи: какъ ни какъ, я посвятилъ этому дeлу всю свою жизнь. Вы спрашиваете: когда же революцiонеры дeлали такiя вещи? Я отвeчаю: за ними значатся вещи гораздо худшiя. Извeстно ли вамъ дeло о наслeдствe Шмидта? Извeстны ли вамъ дeла террористовъ въ Польшe? О кровавой субботe не слышали? Объ экспропрiацiи на Эриванской площади? О Лбовской организацiи?.. Я вамъ вкратцe напомню...

Онъ заговорилъ, входя въ подробности звeрствъ, убiйствъ, грабежей. Яценко смотрeлъ на него сначала съ недоумeньемъ, потомъ съ нeкоторой тревогой.

...-- А Гориновичъ, котораго облилъ сeрной кислотой одинъ изъ ихъ самыхъ уважаемыхъ, иконописныхъ вождей? А анархистъ-террористъ Шпиндлеръ, прежде обыкновенный воръ и грабитель, удостоенный сочувственнаго некролога въ ихъ идейныхъ изданiяхъ? А тотъ -- какъ его? -- что переодeлся въ офицерскую форму и оскорбилъ дeйствiемъ германскаго консула: нужно было, видите ли, чтобы къ консулу выeхалъ съ извиненiями генералъ-губернаторъ, котораго они по дорогe собирались убить? А Кишиневская группа "мстителей"? А Дондангенскiе "лeсные братья"?.. А Московская "Свободная Коммуна"? Не помните? Разрeшите напомнить...

Обычно холодный и безстрастный, Федосьевъ говорилъ возбужденно, увлекаясь все больше, точно этотъ счетъ чужихъ преступленiй, это мрачное свидeтельство о жестокости людей, съ которыми онъ велъ борьбу, доставляли ему наслажденiе. Онъ {321} все валилъ въ одну кучу: и подонки революцiи, и ея вожди всe точно были для него равны.

...-- А такъ называемые идеалисты, лучшiе изъ нихъ, которые, за компанiю съ министрами и генералами, убиваютъ съ ангельски-невиннымъ, мученическимъ видомъ ихъ кучеровъ, ихъ адъютантовъ, ихъ дeтей, ихъ просителей, что затeмъ нисколько имъ не мeшаетъ хранить гордый, героическiй, народолюбивый ликъ! Всегда вeдь можно найти хорошiя успокоительныя изреченiя: "лeсъ рубятъ, щепки летятъ", "любовь къ ближнему, любовь къ дальнему", правда? Они и въ Евангелiи находятъ изреченiя въ пользу террора. Гуманные романы пишутъ съ эпиграфами изъ Священнаго Писанiя... Награбленныя деньги безкорыстно отдаютъ въ партiйную кассу, но сами на счетъ партiйной кассы живутъ и недурно живутъ! Грабятъ и убиваютъ однихъ богачей, а деньги берутъ у другихъ,-- дураковъ у насъ, слава Богу, всегда было достаточно!.. Двойная бухгалтерiя, очень облегчающая и облагораживающая профессiю... Изъ убiйствъ дворниковъ и городовыхъ сдeлали новый видъ охоты. Тысячи простыхъ, неученыхъ, ни въ чемъ неповинныхъ людей перебили, какъ кроликовъ... Да что говорить! Нeтъ такой гнусности, передъ которой остановились бы эти люди... Они насъ называютъ опричниками! Повeрьте, сами они неизмeримо хуже, чeмъ мы, да еще, въ отличiе отъ насъ, на словахъ такъ и дышутъ человeколюбiемъ... Дай имъ власть и передъ ихъ опричниной не то, что наша, а та, опричнина царя Ивана Васильевича, окажется стыдливой забавой!..

Яценко слушалъ его со страннымъ чувствомъ, въ которомъ къ безпокойству и недовeрiю примeшивалось нeчто похожее на сочувствiе,-- этого Николай Петровичъ потомъ не могъ себe объяснить. Многое изъ того, о чемъ говорилъ Федосьевъ, {322} было совершенно неизвeстно слeдователю; кое-что онъ зналъ или смутно вспоминалъ по газетамъ. Яценко понималъ односторонность нападокъ Федосьева, несправедливость разныхъ его доводовъ, но въ такомъ подборe и разсказe доводы эти звучали убeдительно и грозно. "А все-таки здeсь онъ ошибается... Преступленiе преступленiю рознь... Да, то они могли сдeлать, а это невозможно... Притомъ какъ же они могли отравить Фишера? Вeдь все это чистая фантазiя... Нeтъ, люди ему подобные, видно, становятся манiаками", -думалъ Николай Петровичъ.

-- Разрeшите формулировать вашу мысль,-- сказалъ онъ, когда Федосьевъ, наконецъ, кончилъ. -- По вашимъ подозрeнiямъ, какой-то революцiонеръ непонятнымъ образомъ проникъ въ квартиру, гдe былъ Фишеръ, и отравилъ его, въ разсчетe на то, что миллiоны перейдутъ къ дочери убитаго, которая пожертвуетъ ихъ на революцiонныя цeли? Или ваши подозрeнiя еще ужаснeе и идутъ къ самой дочери Фишера? Но вeдь она находится заграницей...

Вдругъ мысль о докторe Браунe ужалила Николая Петровича. "Какая ерунда!" -- сказалъ себe онъ.

-- Не преувеличивайте значенiя моихъ словъ,-- уже спокойно, даже съ нeкоторымъ сожалeнiемъ, отвeтилъ Федосьевъ.-- Я сказалъ вамъ, что это только одна изъ возможностей, если хотите, возможность чисто теоретическая. Вы изволили мнe возразить: это совершенно неправдоподобно. Ваши слова меня, каюсь, задeли и я изложилъ вамъ -- слишкомъ пространно,-- почему я такую возможность совершенно неправдоподобной не считаю.

-- Значить, вы не настаиваете на своемъ подозрeнiи? -- спросилъ Яценко. {323}

-- Нeтъ, теперь не настаиваю,-- отвeтилъ нехотя Федосьевъ.-- Да я и прежде только смутно подозрeвалъ... Во всякомъ случаe вамъ виднeе. И, добавлю, теперь это ужъ никакъ не мое дeло, -- сказалъ онъ, улыбаясь.-Разрeшите подeлиться съ вами маленькимъ секретомъ, вы о немъ завтра прочтете въ газетахъ. Мои услуги признаны ненужными русскому государству, и я ко всеобщей радости уволенъ въ чистую отставку, съ мундиромъ и пенсiей, но больше ни съ чeмъ.

"Вотъ оно что!" -- подумалъ Николай Петровичъ.-- "То-то онъ такъ демониченъ... Что-жъ, не сочувствiе же ему выражать, въ самомъ дeлe".

-- Очень быстро у насъ идутъ теперь перемeны,-- уклончиво сказалъ Яценко.

-- Да, мы не засиживаемся. Очевидно, высшее правительство совершенно увeрено въ своей силe, прочности и государственномъ искусствe. Слава Богу, конечно... Да, такъ видите ли, я не считалъ себя вправe оставлять своему преемнику дeло о Загряцкомъ. Я эту кашу заварилъ, я ее долженъ былъ и расхлебать. Скажу еще, что Загряцкiй значится не за охраннымъ отдeленiемъ, тамъ о немъ ничего не знаютъ, вы о немъ тамъ и не справляйтесь. А у меня онъ извeстенъ только подъ кличкой "Брюнетка", которую я поэтому также вынужденъ вамъ открыть.

-- "Брюнетка",-- повторилъ Яценко. Оставившее его было раздраженiе вновь имъ овладeло. -- Не могу, однако, не сказать Вашему Превосходительству, что вы напрасно называете ваши дeйствiя расхлебыванiемъ каши. Напротивъ, расхлебывать ее придется намъ, а эта каша съ "Брюнетками" невкусная, Ваше Превосходительство.

-- Очень сожалeю, что доставилъ вамъ огорченiе. Впрочемъ, оно вeдь не такъ ужъ велико? Прокуратура направитъ дeло къ дослeдованiю въ {324} порядкe 512-й статьи. Это, навeрное, не можетъ повредить вашей репутацiи, она достаточно прочна... Я все-таки хотeлъ бы и очень бы васъ просилъ, чтобы настоящая роль Загряцкаго осталась неразоблаченной. Очень бы просилъ, Николай Петровичъ... Но если, какъ я боюсь, это окажется практически невозможнымъ,-- вставая, сказалъ онъ съ подчеркнутой иронiей,-- то вeдомству вашему, да и лично вамъ, тревожиться нечего. Вся одiозность дeла вeдь падетъ на наше вeдомство, точнeе на вашего покорнаго слугу. Вамъ, напротивъ, обезпечено общественное сочувствiе, которое по нынeшнимъ временамъ всего важнeе... Прощайте, Николай Петровичъ, я у васъ засидeлся.

Яценко, съ трудомъ сдерживаясь, сухо простился съ посeтителемъ. Онъ счелъ, впрочемъ, необходимымъ проводить его до дверей корридора именно въ виду отставки и опалы Федосьева.

-- Да, кстати,-- добавилъ у двери Федосьевъ, не трудитесь искать убiйцу по дактилоскопическому снимку. Это рука околодочнаго, который производилъ дознанiе. Да, да, да... Онъ по неосторожности прикоснулся къ бутылкe... Околодочный Шавровъ... Я случайно выяснилъ... Прощайте, Николай Петровичъ,-любезно, почти ласково повторилъ онъ, выходя изъ камеры.

Яценко растерянно смотрeлъ ему вслeдъ.

VIII.

Банкетъ по случаю двадцатипятилeтняго юбилея Кременецкаго долженъ былъ состояться въ одномъ изъ лучшихъ ресторановъ, въ большой залe, вмeщавшей около трехсотъ человeкъ. Еще за нeсколько дней до банкета запись желающихъ {325} принять въ немъ участiе была прекращена по отсутствiю мeста. Хотя въ февралe было еще нeсколько юбилеевъ, день, выбранный для чествованiя, оказался удачнымъ и не совпалъ ни съ какой другой общественной или театральной сенсацiей. Газетная подготовка юбилея прошла отлично: замeтки въ печати, вначалe глухiя, въ двe-три строки, потомъ понемногу все болeе подробныя, появлялись часто. У Семена Исидоровича были враги въ адвокатскомъ мiрe. Но въ газетныхъ кругахъ, гдe онъ былъ чужой, къ нему въ общемъ относились хорошо. Онъ часто выступалъ въ судe по литературнымъ дeламъ и въ этихъ случаяхъ неизмeнно отказывался отъ гонорара, даже тогда, когда его подзащитные были люди со средствами. Правда, доброе отношенiе къ Кременецкому у нeкоторыхъ старыхъ журналистовъ сочеталось съ насмeшкой. Такъ, Федоръ Павловичъ, секретарь газеты "Заря", принималъ замeтки объ юбилеe съ ругательствами; но все же принималъ ихъ и печаталъ на видномъ мeстe. Въ правыхъ газетахъ Семенъ Исидоровичъ тоже злобы не возбуждалъ.