уже сотни раз прокручивал в голове этот спор. И я всегда возвращался к одному и тому же вопросу. Райдер пощадил мою жизнь в «Черной Дыре». Он отказал Феликсу в просьбе убить меня, и это должно было что-то значить.
Я стоял на коленях, лишенный магии, истекающий кровью, настолько близко к смерти, что ему достаточно было произнести одно заклинание, и со мной было бы покончено. Но он оставил меня в живых. И как бы это меня ни смущало, это также означало, что мы теперь как-то связаны. Было что-то, что остановило его руку в тот день, даже если это была только Элис или его решение охотиться на Феликса в тот момент. Но в моей голове звучал тихий голос, о котором я никогда никому не расскажу, который говорил мне верить в него. Это была причина, по которой сейчас я стоял здесь. Мои инстинкты никогда не подводили меня, но я сражался с собой за это решение, борясь с этим голосом. Пока, наконец, я не был вынужден прислушаться к нему.
Райдер уже преследовал Феликса, и мой дядя-stronzo все еще был его врагом, так что, возможно, он сделает это снова.
— Мне нужна твоя помощь, — было почти невозможно вытащить эти слова из горла, но я произнес их ради мамы, ради Розы, ради моих братьев и сестер и ради всех, кого я любил.
Райдер долго смотрел на меня, а затем откинул голову назад, холодно рассмеявшись.
Я уставился на него, вынимая руки из карманов и сжимая в кулаки.
— Нет, — просто сказал Райдер.
— И это все? — я зарычал, электричество заискрилось в воздухе вокруг меня. — Ты знаешь, что он — проблема, которая больше, чем я или любая война между нами, Райдер. Он — угроза для Алестрии.
— Это не моя проблема, Инферно. Хотя мне забавно наблюдать за тем, как ты умоляешь, — он двинулся вперед, чтобы пройти мимо меня, и я поймал его руку, моя хватка была железной.
— Он забирает детей из их семей, и только звезды знают, что он с ними делает.
Райдер встретил мой взгляд, его глаза превратились в рептильные щели. Его челюсть напряглась, когда он уставился на меня, впитывая эти слова.
— Он — un mostro, — с ненавистью в голосе прорычал я. — Монстр.
— Мы все монстры для кого-то, — мрачно сказал он. — Феликс твой, Мариэлла моя. Отдай ее мне и…
— Я бы так и сделал, если бы знал, где она, — серьезно сказал я, не моргая, чтобы он мог увидеть правду в моих глазах.
В его груди раздался сильный хрип, и он выдернул свою руку из моей хватки. — Похоже, тебе нечего предложить в обмен на мою помощь.
Он снова начал идти, и я обернулся, чтобы посмотреть, как он уходит, ярость когтями впилась в мою грудь. — Пошел ты, serpente, — выплюнул я. — Ты лицемер.
Он оскалился, обнажив зубы, и опасная аура зарядила воздух, заставив Альфу во мне поднять голову в ответ на вызов. — Я не такой, — прорычал он.
— Тебя похитили в детстве. Разве ты не сделал бы все, чтобы кто-нибудь пришел и спас тебя? — я использовал последний рычаг, который у меня был, и его горло перехватило, когда я произнес эти слова.
Между нами повисло молчание, наполненное всеми невыразимыми вещами, которые произошли между нашими бандами и которые вбили между нами нерушимый клин. Мы были ответственны за некоторые из этих злодеяний, мы были продуктом остальных. Путь наших банд был вплетен в нашу плоть так глубоко, что иногда было трудно понять, где заканчивается мой Клан и начинаюсь я. Я был лишь продолжением всего этого, продолжением ненависти, которая принесла столько смертей и разрушений в город. И иногда я задавался вопросом, можно ли будет когда-нибудь найти способ остановить это, как я когда-то надеялся. Но до тех пор, пока мы будем постоянно отвечать взаимностью, это никогда не закончится.
— Я не буду помогать тебе, Инферно, — прорычал он, и мое сердце упало.
Обращение к Райдеру Драконису было моей последней, отчаянной надеждой, которая теперь эффектно сгорала на моих глазах. Меня охватил настоящий страх, и я понял, как много надежд я возлагал на него. Потому что без него все быстро обернется против нас. Стая Феликса превосходила нас числом, им помогала Черная Карта, а если они еще и использовали темную магию…
Я опустился на землю, провел рукой по волосам, пытаясь придумать другой ответ, и тут меня охватила паника. Я не мог подвести свою семью, не мог смотреть, как на моих глазах их разрывают на куски. Я готов умереть за них, но этого было недостаточно. Дракон или нет, я не был достаточно силен, чтобы защитить их в одиночку. И это была самая удушающая правда, которую я когда-либо осознавал.
Я понял, что Райдер все еще здесь, только когда рядом хрустнула ветка под его сапогом. Я поставил локти на колени и посмотрел на него с зажатой челюстью. Я собирался заставить его уйти, бороться с ним, чтобы насытить гнев во мне, но он опустился передо мной на корточки, его глаза пылали, прося меня поддаться его гипнозу.
Я нахмурился, решив, что теперь мне нечего терять, потому я ослабил свои барьеры, и его гипноз захватил меня. В моем сознании звучал только его голос, который обращался непосредственно ко мне, хотя Райдер передо мной не произнес ни слова.
— Я не помогу тебе, но если Феликс нападет на Оскур, а я случайно узнаю, где он находится… я могу привести Братство и убедиться, что они сосредоточатся на нем, — я вырвался из его гипноза, и он исчез. Должно быть, он позволил мне продолжать видеть его, приседающего передо мной, но теперь деревья затихли, и я остался один.
Мое сердце выбивало мощную мелодию. Он позаботился о том, чтобы никто в этом лесу не мог шпионить за нами, сказав мне эти слова наедине. Слова, которые наконец-то дали мне надежду и немного сгладили пропасть между нашими бандами. Я не знал, почему он согласился, но к черту, если я собирался допрашивать его об этом. С Лунным Братством, тайно прикрывающими нас, Феликс не узнает, что его ждет, когда он в следующий раз втянет нас в битву.
14. Элис
Было хорошо обсуждать с Леоном идею вернуть мне моих Королей, но в реальности сделать это было немного