– На штурвале! Держать курс! – рявкнул капитан Дезальез, приводя меня в чувство.
И действительно, «Иоахим Габстел» уваливался в сторону: еще немного, и он потеряет ветер.
– Корабль не слушается руля! – рулевой тщетно крутил штурвал, пытаясь вернуть его на курс.
Вероятно, если судить по объяснениям Аднера, мы потеряли связь с землей, поднявшись слишком высоко. Я взглянул на капитана. Все, что мог, я уже сделал.
– Раскет, пол-оборота влево, опускаемся – подал команду Дезальез на кабестан.
– Корабль на курсе, – отрапортовал через некоторое время штурвальный.
Только сейчас я почувствовал, как замерз, выскочив из каюты в одной рубашке. Сильный озноб пришел мгновенно, зубы начали выбивать дробь, и била она меня до тех пор, пока я, оказавшись в каюте, не влил в себя половину стакана славного итайского рома из так, оказалось, кстати купленной в корчме на всякий случай бутылки.
Хотя, вполне возможно, часть дрожи возникла во мне не из-за холода а в связи с только что пережитым. Может быть, даже большая ее часть.
* * *
Кают-компания встретила меня молчанием.
«И с чем оно связано? – недоуменно подумал я. – Почему они смотрят на меня так, как будто увидели в первый раз? Наверное, все из-за того, что Иоахим стоял к нам с Дезальезом слишком близко и не мог не понять, что произошло на самом деле».
– Приветствую вас, господа, – я уселся на уже привычное место напротив кресла капитана, сейчас пустовавшего.
«Ого, что-то новенькое: бутылки с вином и ромом на столе, сервированном к завтраку. Хотя чего удивительного, придя в каюту, что я первым делом сделал? Эти люди ничем от меня не отличаются. Но мне достаточно».
– Господин Сорингер, почему с таким даром вы еще не работаете в Компании?
Вопрос задал Кавикус, занимающий на «Иоахиме Габстеле» должность механика. В его ведении привода, идущие к л’хассам, а их на корабле хватает.
Внешне он довольно невзрачен, ни ростом, ни статью не вышел, еще и выглядит совсем неухоженным, вечно какой-то помятый. Я на «Иоахиме» всего ничего, но уже успел обратить на это внимание. Но близость к таинственным камням делает его довольно развязным. На мой взгляд, конечно.
В ответ я лишь пожал плечами: мол, и сам не понимаю. Вообще-то его вопрос не лишен резона. Насколько мне известно, мой дар очень редок, и потому люди, подобные мне, так или иначе оказываются на кораблях Ост-Зейндской Торговой Компании: она умеет убеждать. Вероятно, меня ждала бы такая же участь, если бы не капитан Миккейн, благодаря которому я и узнал о своем даре. Вот он-то и посоветовал скрывать его.
– Если, конечно, ты не спишь и видишь, как оказаться в Компании, – объяснил мне тогда он.
Не сплю и не вижу. Потому что больше всего ценю свободу.
Ну а когда мой дар перестал быть тайной, я заручился у мессира Коллегии Анвигреста, что без собственного согласия в Компанию не попаду. И выбить у меня его вряд ли кому-нибудь удастся. Потому что свободу люблю. И еще мне очень нравится все решать самому.
– Я подумаю над этим, господин Кавикус, – вот и все, что пришло мне в голову ответить.
И еще мне вдруг подумалось: получается, даже если корабли научатся двигаться в небесах без парусов, при помощи л’хассов, мой дар по-прежнему будет востребован: ведь Желтый туман никуда не денется. Мне даже веселее стало от этой мысли. Все-таки приятно чувствовать себя кем-то особенным, чего уж там.
Когда в кают-компанию вошел навигатор Габстел, все дружно посмотрели на него. От кого еще можно услышать новости, как не от человека, находящегося поблизости от капитана корабля? И навигатор ожидания оправдал.
– Капитан принял решение совершить посадку. Требуется настройка л’хассов, – заявил он, усаживаясь за стол.
Все в едином порыве посмотрели теперь уже на механика Кавикуса. Тот поднес ко рту бокал с вином, всем своим видом показывая: «Тоже мне новость. Хотя для кого как». Что, в общем-то, понятно: он и есть тот человек, который будет заниматься настройкой.
В том, что настройки сбились, тоже ничего удивительного нет. Маневры, что пришлось совершить «Иоахиму Габстелу», были на грани его возможностей. К тому же Желтый туман высасывает из л’хассов силу, в этом его главная опасность.
Судя по лицам, у всех у нас вызывало беспокойство вот что: посадка такого огромного корабля, как «Иоахим Габстел», в неподготовленном месте – всегда форс-мажор. И уж коль скоро капитан Дезальез принял решение приземляться, – с кораблем случилось нечто серьезное. Осознав новость, все разом заговорили о подобных посадках, о которых слышали либо в которых сами принимали участие. Слушая, я все больше убеждался, что недаром такое приземление считается форс-мажором и, чтобы пойти на него, действительно нужны особые обстоятельства. Это наводило на грустные мысли. Впрочем, как и другое: задержка в пути неизбежна, и чаяния мои прибыть в Эгастер раньше «Небесного странника» стремительно таяли.
Когда в кают-компанию вошел капитан Дезальез, разговоры разом утихли. Капитан кивнул, приветствуя присутствующих, и занял место во главе стола. Мне нравился капитан Дезальез, мужественный и далеко не глупый. Принять в самый решающий момент, когда нервы от напряжения звенели как перетянутые струны, совет от практически незнакомого человека!.. Причем он не слагал с себя ответственность в тот миг, когда ситуация казалась безнадежной, не перекладывал ее на мои плечи. Нет, все было по-другому.
И еще я хорошо запомнил его благодарный взгляд. Благодарный за то, что я не начал отдавать приказы в полный голос, беря командование на себя.
* * *
Я сидел в каюте, уткнув подбородок в кулаки, и размышлял. Поиски подходящего места для посадки могут затянуться надолго. Под нами джунгли, они будут продолжаться еще пару дней полета, пока не упрутся в озеро Стоклод. Озеро огромное, размером с целое море, но на воду корабль не опустишь. Одно название, что корабль, вода его не держит. В джунглях найти место, достаточное для посадки такого гиганта, как «Иоахим Габстел», крайне затруднительно, мы даже на «Небесном страннике» затруднились это сделать. «Габстел» значительно снизил высоту и скорость, убрав часть парусов. Но, хоть убей, ничего необычного в поведении корабля я не чувствовал. Разве что он начал переваливаться с борта на борт, всякий раз с крайней неохотой возвращаясь на ровный киль. Но кто знает, как ведут себя такие корабли, когда ветер не попутный, а задувает в один из бортов.
Я вышел на палубу, поднялся на мостик. Там собрались все навигаторы вместе с капитаном Дезальезом. Выражение их лиц мне крайне не понравилось, какое-то озабоченное, хотя они и старательно пытались выглядеть, как обычно.