— Серебряную? — переспросил бири и кивнул. — Ладно, я возьму.
Это был седой, весь в шрамах старый воин, старый-то старый, но еще крепкий. С ним было трое бири помоложе — высокие, плечистые. Огерн понимал, почему торговец не стал упираться.
— Что ж, хвала Улагану, договорились!
Голова Огерна против его воли запрокинулась назад: ему показалось, будто бы его ударили по щеке, когда прозвучало имя багряного бога. Он, не двигаясь с места, стоял и смотрел, как торговец нанизывает бусинки на нитку. С виду человек как человек, вроде бы совсем не злобный. Как он мог принадлежать Улагану?
Старший брат взял нитку и проверил одну из бусин на зуб.
Торговец усмехнулся:
— Вы мне что, не доверяете?
— Да нет, мне просто они на вкус не нравятся, — усмехнулся в ответ бири, глянул на отметину, которую его зуб оставил на золоте, и сказал: — Воистину хвала Улагану, если он делает так, что и ты, и я при своей выгоде!
Огерну показалось, что его снова хлестнули по щеке, только на этот раз еще сильнее.
— Конечно, он так делает, ибо он — бог богатства, — воскликнул торговец. — Приходите ночью в его храм и получите великое наслаждение, поклоняясь ему!
— Наслаждение! В храме? — нахмурился бири.
— Да, еще какое! Во время каждого ритуала мы посвящаем в служение Улагану женщин, и тогда они исполняются неудержимой похоти. И когда обряд поклонения завершается женщины совокупляются с мужчинами, и наступает воистину веселое времечко! Так что приходите и поучитесь у нас, как надо поклоняться богу торговцев!
— Да, пойдем, отец, прошу тебя! — вскричал один из молодых людей.
— Да, пойдем, пожалуйста, — взмолился и второй. — Мы так долго плыли сюда, а мне еще столько лет нужно собирать боевые шрамы, чтобы суметь жениться!
— Я бы тоже не против, — проговорил отец. — Но раньше, когда ваша мать была еще жива, я бы вряд ли соблазнился на такое.
Одному из сыновей, похоже, стало грустно, но он промолчал. А отец решительно добавил:
— Ладно, пойдем, восхвалим Улагана!
Огерн, потрясенный до глубины души, отвернулся.
— Ты что, не станешь говорить со своими соотечественниками? — требовательно спросил Лукойо. — Между прочим, сейчас они нуждаются в твоих словах больше, чем когда бы то ни было.
— Они не будут слушать меня, — печально проговорил Огерн, глядя прямо перед собой. — И пожалуй что, далеко не все люди в Кашало такие уж хорошие.
— Может, и так, а может, были хорошие, но становятся хуже, — согласился Лукойо и встряхнулся. — И сказать тебе честно, я могу понять, почему багряный бог на них так притягательно действует.
— Ты слишком долго не был близок с женщиной, — проворчал Огерн и ужаснулся нахлынувшему на него приливу желания при воспоминании о Рил. Но желание тут же сменилось угрызениями совести и тоской.
— А Улаган и вправду дает такую большую прибыль?
Огерн резко обернулся. Несмотря на странный выговор, он понял слова, хотя разговаривали не бири, а мирики — невысокие, широкоскулые люди с дальнего севера, с которыми бири иногда воевали, а большей частью торговали. Там, откуда Донеслись слова, Огерн увидел двоих бири, они взбирались на баржу вместе с мириками и разговаривали на смешанном языке, придуманном обоими народами для ведения торговых переговоров.
Один из бири пожал плечами.
— Теперь мы его почитатели. И мы быстро узнаем, помогает он нам в делах или нет.
— Ну и пусть даже не помогает, — сказал один из мириков и ухмыльнулся. — Зато ритуал-то какой — стоит, чтоб к Улагану переметнуться!
— Это точно, — согласился другой бири. — Нужно будет дома выстроить храм в его честь и начать ему поклоняться.
Огерн окаменел. Он смотрел на бири и мириков, смотрел и слушал.
— В торговле-то Улаган нам здорово помог, — заметил мирик. — Это жрец правильно сказал, что надо все бусины себе оставлять, а нищим подаяния не давать никакого.
Бири кивнул.
— А один из тех, кто служит в храме, мне сказал кое-что такое про торговца тканью Лавока, чего его жене знать бы совсем нежелательно.
— Это про что же? Про то, что он развлекался с бабами на улице Красных Фонарей?
— Вот-вот, и платил золотыми бусинами своей жены за их услуги. Я ему про это обмолвился, когда торговался с ним — он мне ткань предлагал, — и он вдруг мне сразу продал за одну-единственную бусину три здоровенных куска.
Трое спутников бири расхохотались, и тут Огерну захотелось отвернуться. Глаза его метали молнии. Он зашагал по причалу, а бири заработали веслами и отплыли. Уйдя подальше, Огерн прошептал:
— И чтобы бири поймались на такие дешевые уловки!
— Да уж! Будь на их месте люди из того племени, которое меня вырастило, я бы еще не удивился, — согласился Лукойо, хотя было видно, что он вовсе не так сильно огорчен, как Огерн. — Мне вот что не понравилось: то, что они собираются и дома поклоняться Улагану! У себя дома!
— У нас, у нас дома! — воскликнул Огерн. — Ты и теперь скажешь, что я не должен вмешиваться и мешать совращению народа?
— Нужно уничтожить источник этого совращения, — отозвался Лукойо, но несколько рассеянно.
Огерн внимательно посмотрел на полуэльфа — ну точно, тот жадно глядел на город, взгляд его блуждал.
— Что с тобой?
Лукойо вздохнул.
— Знаешь, Огерн, мне сейчас кажется, что я зря так открыто обижал Улагана. Женщины… Там женщины… мне эта мысль просто покоя не дает.
Огерн расправил плечи, выпрямился, снова повнимательнее пригляделся к товарищу и наконец заметил в его глазах не только похотливое желание, но и нечто, похожее на нестерпимый голод. Огерн пока не мог понять, что тревожит его больше: похоть Лукойо или понимание того, что у полуэльфа есть какие-то особые причины уклоняться от поклонения Улагану, связанные с чем-то другим, кроме почитания Ломаллина.
Лукойо немного обогнал Огерна и подошел к человеку, державшему в руках большой кусок воска.
— Послушай, житель Кашало! — обратился к нему Лукойо. — Я приветствую тебя!
Торговец глянул на полуэльфа и ответил с сильным кашальским выговором, путая слова:
— Приветствуйте тебе, чужеземцы. Какого желать?
— Как найти улицу Красных Фонарей? — поинтересовался Лукойо. А Огерн застыл, не веря собственным ушам. — И чем там платят?
Торговец понимающе осклабился.
— Находить простая быть. Идете дорогой от морские ворота до дворец. — И он указал туда, откуда уходила широкая улица. — Потом поворачивайте левая. Ну, а после… — Он пожал плечами. — Там хозяина есть у каждая дом, ему давать золото или янтари и играть дальше с женщины.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});