В данном случае, на наш взгляд, Стругацкие как раз и пытаются выразить основную, по их мнению, опасность: власть, допустившая разрыв с культурой, даже стремясь создать «общество познания» и необходимую для этого Великую Теорию Воспитания, не сможет достичь своей цели, среди прочего и потому, что не сможет адекватно оценить характер вызовов. И, стремясь защитить себя от того, что угрожает достигнутому цивилизационному уровню, начинает защищать себя и от того, что от него отличается как его же новое состояние и система реализации им же исповедуемых целей.
Таким образом, можно высказать предположение, что классическая проблематика соотношения политических целей и средств для Стругацких приоритетно обладает значимостью не столько в своей этической составляющей, сколько для анализа проблемы эффективности власти при тех или иных ее отношениях с теми или иными целями ее функционирования.
3.1.2. Власть, как самоцель
Первый вариант соотношения власти и целей, анализируемый Стругацкими – власть, не имеющая целей вне себя самой. В данном случае речь идет о власти, как самоцели для к ней стремящегося или ей обладающего. В значительной степени такой тип власти моделируется и рассматривается в романе «Трудно быть богом».
Стругацкие рисуют власть, целью которой становится само обладание властью. Последняя превентивно уничтожает начала, потенциально представляющие угрозу для её существования, в результате приводя страну к глубокому кризису, всеобщей неграмотности, хаосу. От уничтожения реальных противников власть переходит к уничтожению потенциальных, затем – к уничтожению союзников, а затем и самоуничтожению. Власть без целей работает на самоподдержание и уничтожает все начала, обладающие отличной от нее субъектностью. Но цели обрекаются на поражение при отсутствии средств или неготовности их использовать.
Первый министр королевства, быстро и почти случайно возвысившись, пытается для закрепления своего положения осуществить ряд программ, – от войны до масштабного строительства – но не может справиться ни с одной. Его позиции слабеют, им недовольны почти все группы в обществе, и тогда он находит для себя новую опору – ненависть городской мелкой буржуазии к феодальной аристократии. На их основе он создает отряды охраны Короны, «Серые роты», однако ориентируется не на выражение собственно экономических интересов последних, а на их предрассудки и направляет политическую активность этих групп против носителей Просвещения, поощряемых аристократией. Разворачивается антипросветительский террор, переходящий в антиаристократический переворот, свергающий монархию.
Однако уход власти от выполнения содержательных требований используемой ею силы приводит к конфликту с лидерами последней, а их отряды становятся опасны самой власти, и для избавления от своей опоры власть вступает в союз с еще более реакционной силой – клерикально-теократическими группами, в перспективе делая себя не нужной и ей:
«Мы здесь ломаем головы, тщетно пытаясь втиснуть сложную, противоречивую, загадочную фигуру орла нашего дона Рэбы в один ряд с Ришелье, Неккером, Токугавой Иэясу, Монком, а он оказался мелким хулиганом и дураком! Он предал и продал все, что мог, запутался в собственных затеях, насмерть струсил и кинулся спасаться к Святому Ордену. Через полгода его зарежут, а Орден останется. Последствия этого для Запроливья, а затем и для всей Империи я просто боюсь себе представить»[336].
Стругацкие рисуют власть, целью которой становится сама власть. Такая власть безжалостно уничтожает всё, что может стать угрозой для её существования, тем самым приводя страну к глубокому кризису, всеобщей неграмотности, хаосу. В результате от уничтожения врагов власть переходит к уничтожению союзников, а затем и самоуничтожению. Власть без целей – работает на самоподдержание, уничтожает все вокруг. Но цели обрекаются на поражение при отсутствии средств или неготовности их использовать.
Здесь можно увидеть определенное соотношение со сравнением могущества без целей с целями, не имеющими средств, которое Стругацкие в неполитической ситуации проводили в «Далекой Радуге».
Разница в том, что власть, обращенная в своем целедостижении сама на себя, имеет единственный ресурс достижения цели – собственный интерес. Однако интерес лишь того или иного персонифицированного носителя власти недостаточен для противостояния иным интересам, существующим в обществе. В этой ситуации решать свои задачи он может, лишь вступая в серию союзов с носителями иных целей и иных ресурсов.
Если, таким образом, самоподдерживающая власть достигает непосредственно поставленного результата, поддержанная групповыми агентами политического действия с иными интересами, она оказывается перед выбором: либо быть уничтоженной собственным союзником, целью которого является достижение целей, вытекающих из его интересов и которому теперь не нужен тот, кто помог ему победить его политического противника – либо найти нового социального и политического союзника, уже для освобождения от зависимости от старого.
Вероятность успеха такого маневрирования будет снижаться к каждому следующему случаю, тогда как каждый новый привлекаемый союзник уже будет являться обладателем предыдущего опыта своего партнера и, следовательно, будет готов к повторению подобной ситуации.
«Что он ни задумывал, все проваливалось… За такие промахи любой министр был бы повешен за ноги на верхушке Веселой Башни, но дон Рэба каким-то образом остался в силе»[337].
Стругацкие описывают ситуацию, при которой власть, олицетворяемая ими в данном персонаже, не имея стратегических целей, должна подтверждать смысл своего существования их имитацией, но не имеет именно потому, что не отражает тех или иных значимых тенденций, не отражая их – не может и в своих текущих целедостижениях им соответствовать; если и ставит те или иные частные цели, то оказывается не способна обеспечивать их достижение.
Эффект от нарастающих неудач покрывается постоянной нарастающей декларацией новых целей:
«Он упразднил министерства, ведающие образованием и благосостоянием, учредил министерство охраны короны, снял с правительственных постов родовую аристократию и немногих ученых, окончательно развалил экономику, написал трактат «О скотской сущности земледельца» и, наконец, год назад организовал «охранную гвардию» – «Серые роты»».
Стругацкие показывают, что власть, не соответствующая запросам системы и не решающая ее проблем, до какого-то момента может покрывать свою недееспособность указанием на иные проблемы, объявляя их более приоритетными, и вытеснять из фокуса внимания системы свои неудачи. Однако раньше или позже она оказывается перед угрозой отторжения системой, и для обеспечения самосохранения ставит цели, носящие уже антисистемный характер, начиная описанное маневрирование уже между антисистемными интересами.
Она остается элементом системы, но ее попытки привлекать к противостоянию с отторгающей ее системой такие силы, только ей представляются игрой с последними, на самом деле являясь игрой этих сил с ней. И, используя их для разрушения системы, которую она представляет, она уже и для них создает запрос на уничтожение себя самой, как части разрушаемого целого.
Власть без целей оказывается властью, не способной исполнять присущие ей функции и лишает себя уже и смыслов своего существования.
3.1.3. Власть и смыслы власти
Тема власти и ее смыслов ставится Стругацкими в центр внимания в их, возможно, наиболее политизированном и оказавшимся во многом пророческом романе «Обитаемый остров» – романе о стране, которая «некогда была значительно обширнее», но, по словам Бориса Стругацкого, «проигравшей войну»[338].
После выхода романа и позже он подчас трактовался негативно относившимися к советской действительности группами как сатира на современное Стругацким советское общество. То, что действие романа не может быть соотнесено со временами его написания, показано в современных исследованиях[339].
Хотя важнее приведенное указание Бориса Стругацкого, говорящее о том, что авторы показали, что будет, если СССР противоборство систем проиграет. Однако нам, в данном сюжете более важны именно моменты анализа проблематики власти и именно в обозначенном контексте – соотношения власти и смыслов.
В представляемом исследовании не ставится задача анализа всего объема политических аллюзий и сопоставлений, имеющихся, в частности в данном произведении, хотя, как нам кажется, здесь есть обширное пространство для политико-философских размышлений, и в последующих разделах исследования некоторые из них еще будут затронуты.