полубоком. — А сестру ты сама себе на шею посадила.
Она скрестила руки на груди и прикидывающим взглядом еще раз посмотрела на танцовщицу, но затем мотнула головой и двинулась к выходу, уткнувшись в Татьяну. Девушка застыла в нерешительности, не давая ей прохода. Она хотела что-то сказать Арине, но, как обычно, из-за растерянности не могла подобрать подходящие слова, поэтому просто раскрыла рот и посмотрела в глаза. Арт-директор нахмурилась и хмыкнула.
— Пройти дашь? — спросила она с легким раздражением.
— Я могу помочь, — выпалила Татьяна.
Она бросила на шипящую от боли Свету молниеносный взгляд и быстро вернула его Арине. Та перевела вес на одну ногу и застыла в немом ожидании.
— Отец меня заставлял тренироваться, несмотря на травмы, — пояснила девушка и вздохнула. — Зато научил, как притуплять боль, и не доводить до плачевных последствий.
Девушка заметила, как Света прислушалась и затихла. В глазах ее сверкнула заинтересованность.
— Некогда мне с вами в Айболита играть, — проговорила Арина и, отодвинув ее за плечо, вышла в коридор.
Света замотала головой обессиленно. Татьяна вышла следом за арт-директором, но побежала в гримерку, снова попросив Адлию чуть-чуть подождать. Вернулась через минуту со своей сумкой. Света сидела на полу, положив голову на колено, когда они с Адлией вошли в туалет. Она подняла на них недобрый взгляд и попыталась встать, но Татьяна остановила ее рукой за плечо, сказав:
— Садись. И вытяни ногу.
Сама она села на корточки рядом, бросив сумку на пол.
— Что болит? — спросила девушка тоном знахаря.
Света показала на область между выпирающей из ноги косточкой и пяткой с наружной стороны стопы. Татьяна достала из сумки анестезирующий гель и нанесла его массажирующими движениями на это место. Больная зажмурилась.
— Жжет, — сказала она.
— Пройдет через пару минут, как и боль, — успокоила ее Татьяна. — Надо зафиксировать.
Взяв эластичный бинт, она начала туго обматывать ногу, не обращая внимания на шипение Светы. Через минуту, когда перевязка закончилась, рыжая выдохнула и расслабилась, вытянув обе ноги. Татьяна быстро встала, оставив на полу тюбик.
— Дарю, тебе пригодится в эти выходные, — сказала она, посмотрев на Свету холодно.
Та подняла на нее утомленный взгляд. Лицо немного кривилось от боли. Рот превратился в косую полосу. Грудь тяжело вздымалась.
— И что, думаешь, поможет? — в голосе звучал скепсис.
— Мне помогало, — ответила Татьяна, сжимая в руке ремешок сумки.
Света хмыкнула и опустила голову. Татьяна поняла, что благодарности не дождется, поджала губы и вышла из туалета, оставив девушку на полу вместе с гелем. Адлия вскинула брови и вышла следом. Через пятнадцать минут Татьяна видела, как Света легкой походкой шагает к сцене, снова гордая, самоуверенная и бойкая, и самодовольно хмыкнула.
Зрелищной частью программы должен был стать шабаш ведьм и другой нечисти, в котором танцовщики разбегались по залу и танцевали странные ритуальные танцы прямо в толпе, а иногда приставали к посетителям и внушали им страх. Потом забирались на сцену и развлекали публику не столько танцами, сколько судорогами под зловещую музыку. Татьяну превратили в бледного призрака девочки с хвостиками и окровавленным бантом, в разодранном в клочья платье, в полосатых черно-красных чулках и кожаных лакированных ботинках на толстой платформе. Каждый танцовщик имел свой образ. Кто-то играл ведьм, кто-то вампиров, кто-то монстров типа Франкенштейна или зомби.
Номеров было поставлено несколько. В самом последнем по сюжету ведьмы вырастили огромную тыкву с жуткой ухмылочкой, которая медленно двигалась по сцене, как Пакман, и жрала всех, кто ее создал. Танцовщики, изображая вынужденное притяжение, запрыгивали в открытую пасть и на корточках выбегали за сцену. Когда закуска закончилась, тыква с помощью звуковика, прожекторов и колонок грозно прорычала: «Конец настал», и в толпу полетели сотнями игрушечные липкие пауки «лизуны». Девушки заверещали в ужасе и бросились врассыпную или в объятия своим ухажерам, а те надрывались от смеха.
Потом пригласили диджея и началась обычная дискотека, только танцпол заполонили мертвецы, монстры и словно заглянувшие не на ту вечеринку герои комиксов и киновселенных. Татьяна со Светой больше не пересекались. Но один раз за ночь, уже после шоу, Татьяна словила быстрый улыбчивый взгляд рыжей, когда танцевала на подиуме в зале возле чана с метлой, а та крутилась вокруг шеста над сценой. Взгляд этот был молниеносный, но Татьяна почувствовала легкое тепло в нем. Потом Света быстро перевела его на толпу перед собой и продолжила бездушно улыбаться в воздух. Татьяна благодарила себя сама, утешаясь тем, что хотя бы у одного ребенка в этом месяце не упадет качество жизни.
Глава 12. Голубые глаза (ч. 1)
По вторникам и четвергам Татьяна ходила в школу рисования. Виталий подробно все объяснял, не уставая править нелепые ошибки, даже те, которые она совершала не по незнанию, а по невнимательности. Несмотря на постоянные исправления, преподаватель хвалил ее за старательность, усердность и аккуратность, что для Татьяны было главным стимулом развиваться. Это заставляло ее внимать всем замечаниям. По совету Виталия, она подписалась на всевозможные публичные страницы в социальных сетях, посвященных искусству, чтобы улучшать «насмотренность». Для этого ей пришлось завести новый профиль, но это, действительно, работало.
Погружение в художественный мир заставляло немного иначе смотреть на мир окружающий. Татьяна приглядывалась к обыкновенным предметам вокруг, людям и пейзажам, пытаясь разложить их на простые формы, нарисовать мысленно. Следуя указаниям Виталия, она внимательнее изучала все, что попадалось в поле зрения. Мир стал казаться гораздо более занимательным. Раньше она не замечала ничего кругом, хоть и жила в городе с гениальной архитектурой, где каждое второе здание являло собой шедевр искусства. Но она всегда смотрела прямо, думала о балете или других проблемах, не обращая внимания на красоту, которая царила повсюду. Даже обычные вещи имели за собой интересную историю. Теперь Татьяна ходила по городу и смотрела на все любопытными глазами младенца, которому даже белый потолок над головой казался диковинным. Чем больше она узнавала мир, тем занятнее и пестрее он становился. Она начала понимать, что мир, действительно, не делится на черное и белое, а содержит в себе всю палитру целиком с миллионами оттенков.
Купив простенькие ноутбук и графический планшет, девушка теперь могла с комфортом заниматься дома. Выполняя очередное домашнее задание, она пыталась нарисовать карандашом носорога, когда получила аудиосообщение от Лады. За окном темнело ноябрьское небо, сгущенное толстыми серыми тучами и туманом. Не было видно ни одной звезды, зато