Теперь – ключи. Суматошно обыскав лысого громилу, он нашел спички, складной нож и, наконец, крошечный ключик от наручников на кожаном витом ремешке.
Дверь в камеру Бориса закрывалась на простой засов. Брат приподнялся, услышав скрежет дверных петель.
– Степка?! – воскликнул он. – Что происходит?
– Быстро уходим! – Степан торопливо ощупывал в темноте наручники, пытаясь открыть их. – Сюда могут прийти.
– Ты что натворил, дурень чертов?!
– Молчи… – Наручники раскрылись, и Борис вскочил со своей лежанки. – Теперь бежим!
– Куда?!
– Не знаю, Боря, не знаю!
– Ну, ты даешь… Ладно, поздно сокрушаться.
Они выскочили в коридор. Лысый здоровяк так и лежал неподвижной тушей, а вот его напарник постанывал и скреб ногтями по земляному полу.
– Стой! – Борис схватил Степана за руку. – У них барахло наше…
Он откинул крышку какого-то трухлявого сундука, начал копаться.
– Рюкзак – твой? Бери. Ремень, пистолет. Все забираем. И автоматы у этих хлопцев одолжим, нам нужнее. И еще – это…
– Гранаты-то зачем?!
– Жалко оставлять.
Степан успел смотать с дубинки и надеть свою куртку, теперь уже чуть запачканную кровью.
– Теперь – валим!
Оказавшись на улице, остановились и замерли, прислушиваясь к окружающему миру.
– Там у них конюшня вроде, – еле слышно прошептал Борис, пытаясь сориентироваться. – Думаю, нам туда.
Они не прошли и трех шагов, как лоб в лоб столкнулись с тремя беззаботно идущими пограничниками.
– Это они! – изумленно крикнул передний, но больше ничего не успел. Борис с какой-то нечеловеческой скоростью ринулся вперед и оказался аккурат между бойцами. Первый беззвучно отлетел в кусты, так и оставшись там лежать. Второго Борис свалил двумя молниеносными ударами, которых Степан даже не заметил, а лишь услышал.
В следующее мгновение тишину разорвала длинная и оглушительная автоматная очередь. Борис успел перехватить автомат, и пули ушли в небо. Сам пограничник тут же захрипел и осел на траву, но дремлющая база уже отозвалась тревожными голосами.
– Ну, вот мы и допрыгались… – мрачно прокомментировал Борис.
– Ты что, убил их? – Степан был потрясен тем, как его брат голыми руками в мгновение ока раскидал троих вооруженных мужиков.
– Да боже упаси! Ловкость рук. А теперь – бежим, братишка. Бежим так, как никогда не бегали.
* * *
Пригибаясь, они мчались через пустырь, раскинувшийся посреди базы. Вокруг был только чахлый малорослый кустарник, который даже не стоило считать за укрытие.
Потревоженная база тем временем наполнялась звуками – растерянные крики сменил нервирующий вой ручной сирены. Скорее всего о побеге уже доложили пришедшие в себя бойцы.
– Сюда! – Борис свернул в проход между длинными развалинами-бараками. В темноте Степан едва успевал замечать препятствия и чудом не поломал себе ноги. Борька же чувствовал себя как рыба в воде.
– Стоять! – близко впереди заметались огни фонарей.
Борис только припустил сильнее. Степан услышал глухие удары, треск рвущейся одежды, сдавленные крики, бряцание разлетающихся автоматов. Никто в этот раз даже не успел выстрелить.
– Быстрей, где ты там! – подогнал брат.
Они выскочили из-за барака и тут же увидели, что вся база кишит мечущимися огнями – личный состав подняли по тревоге. С шипением взлетела белая осветительная ракета, заставив пугливые ночные тени метнуться врассыпную. Борис упал на траву, сдернув за собой Степана.
– Теперь аккуратно, ползком. Задницу опусти, говорю! Чуешь, чем пахнет?
– Дерьмом, по-моему.
– Правильно. И хорошо, что не нашим.
«Конюшней» здесь назывался загон, наскоро собранный из гнилых деревяшек. Уже было слышно, как фыркают и стучат копытами лошади.
А еще хорошо слышалось, как совсем рядом перекликаются бойцы.
– Что ты задумал? – поинтересовался Степан.
– На лошадках-то катался хоть раз?
– Ну, было, давно, еще в институте.
– Ну, значит, справишься. Жди меня здесь.
Степан остался один среди жиденьких кривых кустиков. Он слышал голоса пограничников и видел сквозь ветви мелькание их фонарей. Страшно было представить, что кто-то направится сюда и наткнется на замершего перепуганного беглеца. Что делать в таком случае – Степан не знал. Стрелять в пограничников он бы не смог, а орудовать кулаками, как Борис, попросту не умел.
Крики со стороны конюшни вдруг усилились, заставив Степана плотней вжаться в землю. Затем хлопнуло несколько одиночных выстрелов, кто-то истошно закричал: «Свет дайте, они здесь!»
Тут же над базой взмыли и повисли две лучащиеся звездочки.
«Все, конец…» – промелькнуло в голове, и мышцы тут же отозвались болезненной слабостью.
«Надо бы автомат отбросить подальше… – малодушно подумал Степан. – Чтоб сразу не застрелили».
Он ничего не успел сделать и даже пошевелиться, как вдруг земля вздрогнула, и в лицо ударил фонтанчик из земли и мелких камешков.
Отряхнув глаза, Степан увидел прямо перед лицом мощное лошадиное копыто.
– Что разлегся! – яростно прошипел Борис. – Прыгай, быстро!
Он сидел на массивной толстоногой лошади, вторую такую же держал на веревочной петле.
Степан вскочил.
– Как я залезу?! – в отчаянии воскликнул он. – Тут ни седла, ни стремян!
– Как хочешь, только быстрее! Цепляйся за гриву, ему не больно!
Внутри загона снова загомонили люди, а свет фонаря ударил прямо в лицо, на мгновение ослепив.
– Я их вижу! – хрипло заорал кто-то.
Не помня себя от страха, Степан вскочил на спину лошади словно на крыльях.
– За гриву держись! – еще раз напомнил Борис. – За мной!
И, ударив свою лошадь каблуками в бока, рванул с места.
– Они уходят! – заорали сзади. Потом голоса заглушила шальная пальба.
Степан прижался к лошадиной шее, судорожно вцепившись в спутанные жесткие волосы. Этого было мало, ему хотелось приклеиться и прирасти. Каждую секунду казалось, что сейчас он слетит с лошадиной спины и покатится по земле. Про то, как лошадь не спотыкается в темноте на ямках и кочках, он старался даже не гадать.
Борис почему-то повел своего коня вокруг загона. На мгновение остановившись, он что-то бросил через ограду. И тут же снова ударил лошадь в бока.
– Держись! – почему-то крикнул он.
Блеснула оранжевая вспышка, взметнулся столб земли и дыма. Лошади в загоне обезумели, рванулись в разные стороны, ломая гнилые жерди ограждения. А конь Степана внезапно поднялся на дыбы. Он сам не понял, как удержался, лишь мышцы прошила тупая боль от перенапряжения.
Трескотня автоматов стала тише – оба всадника быстро удалялись от базы.
– Ты как? – коротко поинтересовался Борис.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});