глухо звякая цепью. Но вдруг рядом с будкой в пыль что-то упало, и пес, принюхавшись, выбрался из будки. Старательно изучив упавший предмет, кобель лизнул его и, в два укуса расправившись с угощением, растянулся на земле, положив кудлатую голову на вытянутые лапы.
Тени подобрались к дому, и одна из них, присев у двери, принялась ловко орудовать чем-то в замочной скважине. Еле слышно щелкнул замок, дверь приоткрылась, и тени втянулись в темный коридор. Спустя примерно минут сорок дверь снова распахнулась, и все те же тени вынесли из дома длинный сверток. Старательно прикрыв за собой двери, они проскользнули к калитке и все так же бесшумно растворились в темноте улицы. Послышался топот копыт, стук колес, и снова все стихло.
Моложавый, подтянутый дворянин, аккуратно поддерживая свою спутницу под локоток, подвел ее к фаэтону. Усадив даму в экипаж, он принялся не спеша обходить его с другой стороны, когда рядом с ним из темноты возникла странная фигура в непонятной одежде и резко взмахнула рукой. Глухой шлепок, и дворянин, странно икнув, начал оседать. Его тут же подхватили под руки непонятно откуда возникшие солдаты и, усадив в стоявшую рядом карету, уехали.
Дама в фаэтоне принялась удивленно оглядываться, не видя своего спутника, но в экипаж вдруг уселся мужчина в мундире жандарма и, тихо представившись, назвал кучеру адрес. Совсем не тот, которого ожидала дама. Обыватели города всю эту суету так и не заметили. Все продолжали заниматься своими делами, а в казематах местной тюрьмы вовсю шли допросы.
Елисей и его команда отсыпались после бессонной ночи, когда в дом, где они квартировали под охраной десятка солдат, вошел крепкий, жилистый подпоручик и прямиком направился на второй этаж, где ночевали приезжие.
Осторожно постучав в нужную дверь, он дождался ответа и, войдя в комнату, весело улыбнулся:
– Добрый день, Елисей. Простите, что вынужден прервать ваш отдых, но господин Морозов просит вас срочно прибыть к нему.
– Это в тюрьму, что ли? – угрюмо поинтересовался Елисей, нещадно зевая и почесывая грудь стволом револьвера.
– Ну, зачем же. В кабинет, – усмехнулся подпоручик и, не удержавшись, спросил: – Не боитесь так вольно оружием размахивать? Так и до беды недалеко.
– Не извольте беспокоиться, сударь. Оружие это ручное, и без моего желания не выстрелит, – хмыкнул в ответ парень, нехотя поднимаясь. – У нас есть время, чтобы хоть чашку кофе где-то выпить? А то я спросонок соображаю туго.
– Думаю, его высокопревосходительство решит этот вопрос на месте, – нейтрально отозвался подпоручик. – Он приказал быстро, – намекнул офицер на ускорение процесса одевания.
– Угу. Уже, – фыркнул Елисей и направился в туалетную комнату.
Умывшись, парень спокойно оделся и, проверив оружие, снял с крючка папаху.
– Я готов, – объявил он, поворачиваясь к офицеру
– Извольте на улицу. Экипаж ждет, – коротко кивнул тот и, не оглядываясь, вышел за дверь.
Сообщив дежурной смене, куда уехал, Елисей вышел на улицу и, усевшись в пролетку, снова зевнул.
– Что, тяжко сутки не спать? – иронично поинтересовался подпоручик.
– Не спать просто. А вот просыпаться, когда разоспишься, трудно, – пожал парень плечами.
Кучер, не дожидаясь команды, тряхнул вожжами и направил экипаж к зданию городской управы. Елисей, еще полусонный, даже не пытался строить какие-то версии о странном вызове. В данный момент ему больше всего хотелось послать все куда подальше и вернуться обратно в кровать. Спустя десять минут пролетка остановилась у знакомого здания, и подпоручик, выпрыгнув, решительно направился к крыльцу.
Выбравшись из пролетки следом за ним, Елисей не спеша поднялся по ступеням и, войдя в широкий холл, двинулся к лестнице, даже не глянув на сидевшего у входной двери полицейского урядника.
– Э-э, казак, ты куда это? – подскочил тот.
– Господин подпоручик, извольте объяснить уряднику, куда и зачем, – негромко попросил Елисей, не останавливаясь. «Тут зевоту еле сдерживаешь, а еще и говорить с кем-то…» – подумал он, идя дальше.
– А я не его, а тебя спрашиваю, – зарычал урядник, подскакивая и хватая парня за плечо.
В следующую секунду крепкий, дородный мужчина с воплем боли изогнулся самым непотребным образом, пытаясь унять боль в странно вывернутой руке.
– Тебя, служивый, не учили, что казака руками хватать для здоровья вредно? – зашипел Елисей разъяренной коброй. – То не досочки, то косточки хрустят. Сейчас нажму посильнее, и будешь всю жизнь на доктора работать, – продолжал яриться парень, усиливая нажим и ставя полицейского на колени посреди холла.
– Все, все, Елисей, отпустите его, – поспешил вмешаться подпоручик. – Это со мной, – добавил он для урядника.
– А чего сразу-то не сказали? – обиженно спросил тот, держась за пострадавшую руку.
– Так не успел. Ты же его сразу начал руками хватать, – тут же вывернулся подпоручик.
– За такие шуточки, сударь, можно и к барьеру встать, – жестко произнес Елисей и, развернувшись, двинулся дальше.
– Но я и правда не успел, – растерянно проблеял подпоручик и, сорвавшись с места, кинулся догонять его.
Вырвавшись вперед, он проводил парня к нужному кабинету и, первым войдя в приемную, доложил о прибытии мужчине лет тридцати пяти, исполнявшем роль секретаря. Но Елисей, едва взглянув на него, с первого взгляда определил в мужчине родственную душу. Не боевик, но судя по внимательному, цепкому взгляду, не новичок в силовых играх.
Вежливо поблагодарив офицера, секретарь отправил его заниматься своими делами, после чего, поднявшись, прошел в кабинет Морозова. Спустя минуту он вышел и жестом указал парню на дверь кабинета. Войдя, Елисей поздоровался и, присев в указанное кресло, вопросительно уставился на чиновника.
– Ты уж прости, что разбудить пришлось, но дело серьезное, – вздохнув, заговорил Морозов. – В городе вы взяли всех. Блестящая работа. Мои олухи до сих пор поверить не могут, что можно вынести человека из собственного дома, никого не разбудив. Но тут выяснилось вдруг, что основное их гнездо не здесь. В пяти верстах от города есть усадьба, где их главный и обосновался. В общем, тебе и твоим парням нужно сделать так, чтобы этот главный оказался у меня в руках. Живой и готовый к разговору. Сумеете?
– Что об усадьбе известно? – чуть подумав, уточнил Елисей.
– Только то, что эти знают, – вздохнул Морозов, кивая на тюрьму.
Угрюмое кирпичное здание с зарешеченными окнами было видно из окна кабинета.
– И что им известно? – поторопил Елисей чиновника.
– Постоянно на подворье обитают семь человек. Навроде прислуги, а на самом деле бывшие каторжники. Все вооружены. Есть еще пять баб, для хозяйственных нужд. По бумагам усадьба эта принадлежит помещику Ипатову. Игрок и мот. А что там на самом деле, будем выяснять, потому как самого Ипатова никто уже полгода не видел. Говорят, уехал, а в усадьбу друзей