– А как зовут вашего песика?
– Ке… Просто Волчок… Да…
Это был аналог Пиратика. Про себя я предвкушал, как потом подколю Кевина, лишь бы это «потом» наступило.
– Кеволчик?
– Нет, просто Волчок.
– Простите, я сразу не расслышала.
Седой волчара, явный блондин, в это время вылизывал ее руки, так что, отвечая, Людмила едва сдерживала улыбку. Кажется, кто-то попал. Я ему припомню все шпильки, когда придет в себя.
– Рад, что вы не боитесь, – сказал я, видя, как усталый волк лег у ног Людмилы. – Это редкость, в основном люди страшатся больших собак.
– Я тоже раньше боялась, но потом за какой-то год меня четыре раза искусали маленькие песики размером чуть больше кошки, и я весь страх перенесла на них, – улыбнулась Людмила, проведя по волчьей спине ладонью.
Придется посоветоваться с Валентиной Петровной по поводу Кевина, может, его надо обследовать… Я взглянул на часы-заставку на мониторе – без пяти минут три.
– Людмила Сергеевна, вы после дороги, наверно, сильно устали? Может, вас проводить в вашу комнату?
Но мне ответила Даша, притащив в руках огромную миску с котлетами, пахнувшими настолько вкусно, что даже мне захотелось присоединиться к трапезе.
– Я сама отведу, – сказала она и ловко поставила перед волком угощение.
– Это чтобы проговорить до утра? – недовольно спросил я, не желая уступать ее никому другому.
– Посмотри, – воскликнула Даша, наблюдая, с каким удовольствием лопает волк.
– А ему плохо не станет? – забеспокоилась Люда.
Меня волновало, что он никак не проявлял и проблеска разумности… Ладно, подождем. Он ведь пришел в себя, значит, надежда есть!
Даша наконец решила проводить Люду, но Волчок поразил всех. Оставив котлеты недоеденными, чуть не падая, он потянулся вслед за ней к двери.
– Это что? – потрясенно спросила Даша, повернувшись ко мне. – Что-то вроде запечатления?
– Не знаю, – устало ответил я.
– Механизмы импринтинга еще толком не изучены, и как можно такое применить к взрослой собаке? – наморщила лоб Люда. Она выглядела усталой, видимо, скоро с таким плотным режимом будет выглядеть замученной под стать волку.
Даша напряглась и с сомнением посмотрела в мою сторону. Я, сложив руки на груди, вздохнул и прислонился к стене плечом. Бок горел огнем, завтра Валентина Петровна вновь устроит мне разнос по поводу неразумного поведения.
Даша проводила подругу до двери. Волк поплелся за ней.
– Тео, – суровый тон и подозрение в глазах, как же быстро она изменилась, – я что-то не знаю о выборе волков? У вас что, есть какое-то особое брачное запечатление?
– Нет, ничего такого. Тебя смутило, что творит Кевин?
Даша, подобрав два комплекта белья, подошла к дивану.
– Да, меня озадачила внезапно вспыхнувшая привязанность…
– Меня тоже. Хотя, может, все гораздо проще. От нее пахло чем-то вкусным, съеденным в самолете. Он решил на всякий случай подластиться, чтобы и его угостили. А потом она его приласкала, вот волк и решил, что лучше быть к Людмиле поближе. – Я открыто усмехнулся.
Даша, принявшись стелить постель, поджала губки.
– Слишком все легко у тебя выходит.
– Вот Кевин придет в себя и пояснит. – Я поудобнее улегся на только застеленный диван и задумался.
– Скорее бы, – вздохнула Даша, уже принявшись за другой диван.
– Даш! Ты что? Ложись сюда, – возмутился я, приподнявшись на локте, превозмогая боль.
– Нет. Тебе надо поправиться. Может, хоть это заставит тебя взяться за ум и не скакать, как молодой тур по горам.
– Даш… Это жестоко! – трагично прошептал я. Ладно, переберусь к ней позже.
– Это моя тайная месть! – ухмыльнулась Даша, быстро закончила стелить и убежала переодеваться в ванную комнату. Я вновь со стоном развалился на подушке, вспоминая о том, когда же это я понял, как дорога мне Даша… На это размышление меня навел ее вопрос о запечатлении. Забавно, наверно, каких-нибудь сказок начиталась. Даша появилась из ванной и тут же юркнула под свое одеяло.
Некоторое время мы лежали молча, и я чувствовал сильную усталость, но ничем этого не показывал. Я должен быть сильным. Даша нарушила молчание первой:
– О чем ты думаешь?
– О том дне, когда понял, что ты очень нужна мне.
– Вот так прагматично? Я разочарована. – Сквозь шутку в ее голосе звучала печаль.
– Даш, я почти сразу понял, что такую, как ты, искал всегда.
Даша довольно хихикнула. Я продолжил:
– Ты помнишь, я сгрыз твои туфли?
– Еще бы… – проворчала Даша.
– Я тогда ужасно злился, представляя, что ты гуляешь с кем-то…
– Да? – удивилась она. – А у меня в тот вечер каблук сломался, и я медленно шла домой.
– Да?!
– Угу…
– Когда ты меня выгнала, я уже точно знал, что вернусь за тобой…
– И что навело тебя на такие мысли? Внезапное озарение? – съехидничала Даша, бесшумно повернувшись на бок.
Как же этой забавляющейся девчонке передать, насколько перетянуты струны моих нервов, словно на них играет бешеный музыкант. Я вздохнул и улыбнулся:
– Я понял, что ты – моя, когда выгнал Эдика.
– Ага, значит, это его заслуга? А я и ни при чем? – «надулась» Даша. Кокетка. Я придвинулся к краю дивана, собираясь перебраться к ней, но тут раздался раздирающий душу вой, в котором звучала неимоверная боль.
Даша вскочила с дивана.
– Дура я, дура! Зачем я отпустила ее с волком! – чуть не рыдала она.
– Так это же не Люда воет, а Кевин, – поправил я.
– Ты издеваешься? – всхлипнула она, уже несясь к двери.
– Нет, я серьезно! – И поймал ее за руку, поставив позади себя. Я, конечно, совершенно уверен, что волк никого не тронет и не трогал, но все-таки…
Ворвавшись в кабинет и включив режущий глаза свет, мы застали такую картину… Растерянная Людмила, сидя на диване и прикрывшись одеялом, с ужасом смотрела на плачущего волка. Повернувшись к нам, она испуганно прошептала:
– Я только не пустила его к себе на диван, а он расплакался.
Чтобы прикрыть мое слабо скрываемое веселье, Даша громко сказала:
– Давай этого страдающего певца мы заберем к себе?
Люда пожала плечами: делайте что хотите. Но волк, заметив наши озадаченные взгляды и недовольно вздохнув, развалился вдоль дивана, уложил голову на лапы, показав всем своим видом, что добровольно не уйдет.
Ремонт в здании закончили.
Завтра служащие придут на работу, освободив перегруженные кабинеты центрального офиса.
Тео предоставил Людмиле квартиру из своих фондов, она долго радовалась такому подарку, не ожидая ничего подобного даже во сне. Я заверила ее, что это не потому, что она моя подруга, просто директор помогает всем сотрудникам своей корпорации. Судя по всему, Людмила решила в знак благодарности дневать и ночевать на работе. И действительно приглянулась Тео своим усердием в делах. А я в Людочке даже не сомневалась!
Вот и сейчас рабочий день позади, и она уже закончила возиться с документами и в настоящее время сидела в Интернете и вслух зачитывала мне смешные фразочки: «Вчера объявили официальный праздник День трезвости. Люди в шоке. Как отмечать-то?»
Я хихикнула, но от дел не оторвалась.
А Людочка, прихлебывая ароматного чая с бергамотом и не выпуская мышку из рук, читала дальше: «А ты бы хотела, чтобы твой парень носил тебя на руках? – И тут же ответила, весело фыркнув: – Да мне в принципе и на шее неплохо».
– Угу… – Эта шутка меня не рассмешила.
– Что с тобой, Даш? – Подруга взглянула на меня с беспокойством.
– Ты о чем? – Я захлопала глазами.
– Ты вздохнула, а потом застонала. Что с тобой?
Я пожала плечами, резко отвернувшись к бумагам, чуть не опрокинув на них свою чашку с чаем.
– Ох, Люд… все у нас не по-человечески, – тяжело покачала головой я. – Ходим вокруг да около… Целуемся… Иногда. Но у меня постоянно такое чувство, что между нами что-то не так… Он молчит о своих чувствах.
– Да? И все? – удивилась Люда.
– А что еще надо? Вроде все, да не все… Я так ни одного конкретного слова от него и не услышала.
– Наивный Дашкинс. – Людочка расплылась в улыбке. – Мужчины признаются в чувствах поступками. Так это для кого вызвали с другой стороны света подругу, чтобы она бегала вокруг тебя с чаем и веселила анекдотами?
– Ты думаешь? – засомневалась я. Он ведь что-то косвенно говорил о чувствах. Совсем чуть-чуть.
– Вижу, – твердо ответила Люда и щелкнула указателем по новой ссылке.
– Спасибо.
Я еще раз внимательно посмотрела на подругу. Первые дни после приезда Людочка была полна надежд на новую встречу с прекрасным знакомцем из самолета, уж очень ей понравился тот парень, но на третий день возобладало здравомыслие, и она почти рассталась с мечтами о Максе и погрузилась в работу.
Волк не оставлял нас ни на минуту. Вот и сейчас, решив, что о нем все забыли, чисто по-мужски напомнил о себе, поднялся и подошел к Людочке за лаской. Сел рядом, водрузив голову к ней на колени.