- Ни секунды в этом не сомневаюсь. Действуйте, как сочтёте нужным.
- Неприятель поворачивает на сближение. - очередной раз прервал разговор сигнальщик.
- На дальномере! - немедленно проревел Деливрон.
- Двадцать восемь кабельтовых... Двадцать шесть... Двадцать пять...
Нет, японцы не сделали резкого поворота на крейсера, они легли на сближающийся курс, чтобы атаковать 'Баян' с носовых румбов, когда позволит дистанция. Когда её можно будет резко сократить, подскочить хотя бы на пять кабельтовых и пустить мины.
На крейсере прекрасно поняли немудрёный замысел неприятеля и немедленно склонились влево, открыв огонь правым бортом. Три оставшихся шестидюймовки и восемь пушек противоминного калибра, дружно изрыгнули свои снаряды в сторону дерзких корабликов. Идущий в струе 'Баяна' 'Богатырь' немедленно присоединил басы своих орудий к увертюре нового сегодняшнего 'концерта'.
Капитана первого ранга Фудзимото, командующего Первым отрядом истребителей и вообще всеми минными силами приданными броненосцам и крейсерам в этом районе, распирало от злобы и ненависти. Он уже знал, что погиб 'Сикисима', и, скорее всего, вместе с командующим флотом. Адмирал Симамура подтвердил отданный ранее приказ атаковать главные силы русских по возможности.
По возможности... То есть в любом случае, и не считаясь ни с чем. Ну что же: 'пришпоривать' истребители, идущие за брейд-вымпелом каперанга никакой необходимости не было. Различного уровня лейтенанты, стоящие на их мостках полны решимости и ненависти к врагу. 'Харусаме', 'Фубуки', 'Ариаке', 'Араре' и 'Акацуки' в ровном кильватере выкатывались на пересечку курса двух больших русских крейсеров.
Вставшая между японскими миноносцами и их предполагаемыми целями стена всплесков от падений снарядов, ничуть не испугала командиров эсминцев - прорваться всегда можно. Шанс есть. Пусть он и меньше шанса погибнуть. Только...
Только задача окажется не выполненной. Ведь Фудзимото считал своей главной целью русские броненосцы, а после боя с крейсерским отрядом, даже при самом благоприятном для японцев результате в виде пары потопленных минами кораблей русских, броненосцы уйдут из-под удара. Их просто некому будет преследовать - из всех двенадцати миноносцев, находящихся под его началом, останутся боеспособными хорошо если два-три. А у них вообще не останется никакого шанса найти и утопить хоть один броненосный корабль русских.
Поэтому, как ни желал командующий минными силами направить всю свою ярость на русские крейсера, пришлось отдать приказ на уклонение от схватки. И то же самое передать на отряды кавторангов Судзуки и Кондо, к которым направлялись 'Олег' и 'Изумруд'.
Так что сближение с 'Баяном' не было попыткой атаки - истребители Фудзимото просто попытались проскочить на север под носом кораблей Энквиста.
Казалось бы - ничего сложного в этом нет, ведь скорость японских миноносцев превышала скорость русских крейсеров почти на десять узлов, но во-первых это только по паспортным данным, реально два-три узла являлись 'дутыми', во-вторых мгновенно с двадцати до двадцати семи узлов не разгонишься, и в-третьих, огибать противника приходилось по дуге большего радиуса, а значит и путь проходить больший. Так что просто арифметика по отношению к разности скоростей отрядов была неприменима.
Корабли под Андреевскими флагами просто склонились в сторону поворота эсминцев страны Ямато и открыли огонь.
Попасть с двадцати кабельтовых по столь небольшим, да ещё и скоростным целям - задача не из лёгких, но зато и каждое попадание даже семидесятипятимиллиметровым снарядом, может привести к очень серьёзным последствиям для такого лёгкого кораблика как миноносец. По паре таких гостинцев получили 'Фубуки' и 'Араре', без особых, правда, последствий, а вот концевой 'Акацуки', когда-то носивший имя 'Решительный' и ходивший под русским флагом, схлопотал аж шестидюймовый фугас с 'Богатыря'. Взрывом снесло две дымовые трубы, перекорёжило вентиляторы, осколки и огонь вывели из строя более пятнадцати человек, включая командира корабля старшего лейтенанта Хараду.
Миноносец беспомощно закачался на волнах.
Фудзимото не мог себе позволить задержаться для защиты повреждённого собрата.
Энквист не мог себе позволить задержаться для окончательного уничтожения выведенного из строя миноносца противника.
Бой стремительно пронесло мимо охромевшего 'Акацуки-Решительного' и обречённый вроде бы корабль остался если и не цел, то жив.
Стало понятно, что если дела так пойдут и дальше, то Первый отряд истребителей может быть ополовинен за те полчаса, которые, по приблизительным прикидкам, придётся находиться в огневом контакте с противником. И, скрежеща зубами, Фудзимото приказал отвернуть с основного курса, пришлось принять тот факт, что искать русские броненосцы нужно будет в темноте практически наугад.
Хотя радио с 'Асагири' до некоторой степени возродило надежду: отряд Судзуки без потерь прорвался мимо 'Олега', и теперь можно рассчитывать, что его четыре истребителя успеют зацепиться за броненосцы гайдзинов и выведут на них остальные минные силы флота микадо.
Зато доклад от кавторанга Кондо снова испортил настроение: 'Изумруд' устроил настоящую резню среди кораблей Пятнадцатого отряда. 'Хаситака' потоплен, а 'Хибари' и 'Саги' серьёзно повреждены. И проклятый 'родственник' ненавистного 'Новика' преследует 'Удзуру'.
То есть рассчитывать можно будет только на восемь миноносцев. Где-то поблизости, правда, должны находиться ещё отряды истребителей Ядзимы и Хиросе, но с ними не удаётся пока связаться по беспроволочному телеграфу.
И, даже если эти миноносцы присоединятся к поиску и атаке - этого всё равно безбожно мало. Ведь после Цусимского сражения, когда русские к вечеру только-только успели вырваться в открытое море из узкого пролива, когда можно было использовать дополнительные несколько десятков малых миноносцев, когда преследование до самой темноты велось накоротке... И в этом случае удалось утопить только одну 'Палладу'. И то, случайно обнаружив её на рассвете.
Сейчас же шансов в разы меньше.
Глава 39
- Ваше благородие! - на мостик взлетел командирский вестовой. - Господин капитан первого ранга в себя пришли, вас просют.
- Ох! - Василий чуть не подпрыгнул от радости. - Как себя чувствует Николай Оттович?
- Слабы очень. Так пойдёте, или что мне передать?.. - несмело промолвил матрос.
- Сергей Николаевич, - повернулся ВРИО командира 'Пересвета' к Тимиреву, - побудете за меня с четверть часа?
- О чём речь, Василий Михайлович, - доброжелательно кивнул штурман. - Только не задерживайтесь - 'Жемчуг' к нам повернул. Негоже, чтобы вы общение с адмиралом мне передоверили. Наилучшие пожелания Николаю Оттовичу передавайте.
Соймонов спешно поблагодарил и мгновенно устремился вслед за вестовым. Через две минуты он уже находился в лазарете.
Эссен выглядел достаточно неважно: голова забинтована, кровь просочилась через ткань, лицо такое бледное, что почти не отличалось по цвету от бинтов.
Губы с трудом зашевелились:
- Как там дела, Василий Михайлович? - голос командира был еле слышен.
- Всё в порядке, Николай Оттович, - поспешил успокоить командира лейтенант. - 'Якумо' добили, 'собачку' добили, ещё и одну из 'сим' угробили. Идём на соединение с эскадрой.
Губы Эссена обозначили улыбку.
- Браво! Быть вам адмиралом, лейтенант Соймонов, - лицо капитана первого ранга стало даже слегка розоветь.
- Всё! - вмешался старший врач Александровский. - Дальнейший разговор я запрещаю. Ступайте, Василий Михайлович.
- Но...
- Здесь распоряжаюсь я. Ступайте!
Василию не оставалось ничего кроме как подчиниться. Причём даже без особого внутреннего протеста: во-первых он убедился, что состояние Эссена не вызывает серьёзного беспокойства, а во-вторых, приближался командующий на 'Жемчуге'. Очень не хотелось, чтобы в диалог с адмиралом вступил не он, замещающий командира, а Тимирев - чёрт знает что получается: лейтенант вступил в командование броненосцем, а на мостике отсутствует...
Успел.
- Адмирал не вызывал?
- Всё в порядке, Василий Михайлович. Пока с крейсера ни о чём не запрашивали. Судя по всему, собираются через рупор пообщаться. Оно и проще, конечно.
'Жемчуг' находился уже в пяти кабельтовых, и продолжал приближаться. Не вызывать же корабль под адмиральским флагом. На 'Пересвете' ждали инициативы от начальства.
А на крейсере, казалось, не особо и торопились начать диалог: корабль проскочил за корму на контркурсе, развернулся, догнал броненосец, и только когда оказался выведен 'борт о борт' на дистанции около полукабельтова между ними, с 'Жемчуга' донеслось жестяное: