Читать интересную книгу Публичные лекции о гомеопатии - Лев Бразоль

33

Гомеопаты вовсе не считают своих лекарств простыми в том необычайном смысле, в каком г. Гольдштейну угодно понимать неоспоримую «простоту» гомеопатических лекарств. Л. Б.

34

А всё недоразумение со стороны г. Гольдштейна происходит только от неудовлетворительности его сведений из области… физики и химии. Пуская в ход парадоксальное утверждение, что гомеопатические лекарства очень сложны, потому что приготовляются в стеклянной посуде, составные части которой переходят в раствор, магистр химии обнаруживает шаткость элементарных понятий о физических свойствах различных кремневых соединений. Каждому химику известно, что кремневая кислота может существовать в различных сочетаниях с 1 молекулой воды. Из этих сочетаний кислота, имеющая формулу H4SiO4, растворяется легко. Находясь в постоянном прикосновении с воздухом, по прошествии известного времени она теряет воду и переходит в кислоту, имеющую формулу H4Si3O3 (3H4SiO4 — 4Н2О = Н4Si3О3) и которая всё ещё растворима. Но чем эта кислота становится беднее водой, тем она делается труднее растворима, и, наконец, безводная кислота или ангидрит совершенно нерастворима в воде, а в спирту — тем более. Ангидрит же получается искусственным образом только посредством сушения и жжения гидрата. Ангидрит кремневой кислоты является составной частью стекла, но это ещё далеко не всё стекло. Из различных солей кремневой кислоты, входящих в состав стекла, только натровые и калиевые соли растворимы, но только под условием, чтобы щёлочи было больше, чем кремневой кислоты, например, 3 части щёлочи и 1 часть кислоты; если же щёлочи и кислоты содержится поровну, то эти соли уже совершенно нерастворимы, а если взять 6 частей кремневой кислоты на 1 часть щёлочи, то получается стекло, которое не только нерастворимо, но даже с большим трудом и только при очень высокой температуре плавимо. В стеклянных посудах содержание щёлочей колеблется между 1/20 и 1/6. Bce остальные соединения кремневой кислоты при обыкновенных условиях совершенно нерастворимы, конечно, не абсолютно, а относительно, ибо абсолютно нерастворимых веществ, как признаёт и г. Гольдштейн, на свете не существует, но химически доказать присутствие какого-нибудь «нерастворимого» вещества в «растворе» очень трудно, и вместо голословных и совершенно бездоказательных утверждений, что составные части стеклянной посуды переходят в раствор, было бы желательно, чтобы «последователь строгой науки» привёл те точные методы исследования, на основании которых он считал себя вправе сделать такое заключение. А так как гомеопатические лекарства приготовляются на спирте (этиловом алкоголе), что известно и г. Гольдштейну, ибо он говорит: «Берётся известное вещество, приготовляется из него раствор в спирте и всё это взбалтывается в течение многих дней, иногда месяцев», и так как химия до сих пор учила, что стекло в спирту нерастворимо, то мы льстим себя надеждой, что г. магистр химии не откажет нам в любезности сообщить, каким путем он дошёл до такого необычайного открытия этих новых и небывалых свойств стекла и спирта, или, может быть, он постарается назвать хоть один химический авторитет, кроме самого себя, который считал бы возможным растворение стекла в спирту при взбалтывании. Кстати, может быть, он потрудится также указать, в какой гомеопатической фармакопее он нашёл сообщенную им пропись приготовления Silicea: «Приготовляют абсолютно чистую кремневую кислоту и взбалтывают в течение многих месяцев с водой»?

Если же г. Гольдштейн спросит, каким же образом гомеопатия употребляет нерастворимые вещества Graphit, Carbo vegetabilis, Calcarea carbonica, металлы и проч., начиная с 3-го центесимального растирания, в разведениях, то, не вдаваясь пока в подробности относительно способа приготовления этих разведений, я теперь только замечу, что гомеопатия вовсе не берётся разрешать вопрос, находятся ли эти вещества в состоянии простого взвешивания, или, может быть, действительно, процессы трения, развития тепла, электричества и пр., обусловливают известную перемену в группировках молекул и в физических свойствах вещества, облегчая их действительную растворимость, как думал Ганеман. Врачу-гомеопату важно только подтвердить, что приготовленные по правилам гомеопатической фармакотехники разведения так называемых нерастворимых веществ оказывают своё специфическое действие, и он во всякое время может экспериментально доказать, что в болезненном случае, требующем известного лекарственного вещества; положим, в нагноении, требующем Silicea, все другие лекарственные вещества — Nartum, Kalium, Ferrum, Manganum, составляющие, по мнению г. Гольдштейна необходимую примесь кремневой кислоты (Silicea), в соответствующих разведениях не окажут ровно никакого терапевтического действия, a Silicea не замедлит произвести свойственное ей влияние. Таким образом, не прибегая ни к каким голословным гипотезам относительно того или другого физического состояния лекарственных веществ в гомеопатических разведениях, мы ссылаемся на единственно доступный нам терапевтический эксперимент в доказательство очевидности специфического действия «нерастворимых» лекарственных веществ в гомеопатических разведениях. Пусть же и г. Гольдштейн избавит нас от голословных уверений, что аптечная посуда растворяется в спирту при обыкновенном взбалтывании, и представит нам исключительно доступный ему химический эксперимент в доказательство своего парадоксального утверждения.

Затем, если бы было и верно, что стекло растворяется в спирту при простом взбалтывании, то эта посторонняя примесь составных частей стекла к лекарствам должна была бы быть ещё гораздо значительнее в аллопатических лекарствах, для приготовления которых применяется кипячение, вываривание, настаивание и употребляются всевозможные едкие кислоты, а особливо щёлочи, действительно растворяющие стекло, и поэтому сложные аллопатические микстуры должны сделаться ещё сложнее в силу примеси к ним составных частей посуды.

Вообще мы не можем понять, зачем г. Гольдштейну понадобилось окунуться в невылазный омут химических экстравагантностей. Он мог бы просто и без всякой натяжки взять любое из гомеопатических лекарств — аконит, белладонну, брионию, первое попавшееся, для констатирования его сложности; потому что гомеопатические разведения приготовляются из тинктуры или вытяжки из целого растения или отдельной его части, а в состав каждого растения входят всевозможные алкалоиды, кислоты, эфирные масла, смолы и т. д., словом, разнообразнейшие химическия вещества. Он мог бы привести в пример хотя бы опий, употребляемый в гомеопатии и содержащий, по крайней мере, 20 алкалоидов — морфин, коден, папаверин, наркотин, нарцеин, тебаин, порфироксин, ошанин, метаморфин, криптонин, гидрокотарнин, рёадин, лаутопин, лауданин, лауданозин, протопин, кодамин, меконидин, меконойозин, гноскопин — не говоря о других составных частях. Неужели г. Гольдштейн думает, что гомеопаты считают опий химически простым лекарством? Если да, то очевидно, что гомеопаты обладают лучшими сведениям по части химии, чем химики по части гомеопатии, а если нет, то зачем же он опровергает то, чего ни один гомеопат никогда не думал утверждать? Гомеопаты, говоря о простоте своих лекарств, подразумевают их ботаническую или минералогическую простоту в том смысле, что тинктура из ботанически простого растения, например, белладонны, физиологически испытывается и терапевтически назначается в том же самом простом виде без примеси с аконитом, опием, лавровишниевыми каплями и прочими аллопатическими многосмешениями. Г. же Гольдштейн употребляет слово «простое лекарственное вещество» в смысле его абсолютной химической чистоты, т. е. применяет один из грубейших видов софизмов, истолковывая в превратном смысле значение слов и придавая им не тот точный смысл, в котором они должны быть понимаемы.

Затем, г. Гольдштейн спрашивает, отчего не действует «огромное» (?!) количество серы, находящейся, например, в яйце, «огромное» количество кремневой кислоты или поваренной соли, находящейся в хлебе, отчего не действуют разные вина, водки и прочие пищевые и вкусовые смеси, содержащие все те же вещества, которые в изобилии имеются в гомеопатической фармакологии, отчего не действует железо, находящееся в крови — а между тем эти самые вещества, под видом гомеопатических лекарств, оказывают действие? Ответ, мне кажется, довольно прост: оттого, что все эти вещества в пище и крови находятся не в свободном, а в связанном или, во всяком случае, в другом молекулярном, а часто и в другом химическом состоянии, чем в гомеопатических лекарствах. Известно, например, что кристаллизованные вещества всасываются гораздо легче, чем аморфные. Sulfur, употребляемый в гомеопатии, приготовляется из химически чистой кристаллизованной октаэдрической серы, a Sulfur, содержащейся в яйце, находится не только не в кристаллизованном, но даже вовсе не в чистом и свободном состоянии, а в химическом соединении с углеродом, водородом и азотом, из которого он ещё должен быть извлечён организмом. А между тем различные растройства питания и патологические состояния человеческого тела часто состоят в том, что физиологическая лаборатория организма не в состоянии вырабатывать из пищи необходимые ей составные части, поэтому организм, нуждаясь в сере, железе, извести и пр., конечно, скорее и легче всего возьмёт их в том виде и оттуда, где они предлагаются ему в готовой, свободной, чистой и легко усваиваемой форме, т. е. в виде целесообразно приготовленного гомеопатического лекарства.