к таким взглядам у меня выработался еще в средней школе. Сердца синхронно сделали скачок и упали в желудок. Я был расстроен, взбешен и зол. Чет держал Шуру за руку!
– Все, что хотел, уже рассказал. Остальное узнаете из отчета по практике.
Я с грохотом отодвинулся от стола и, едва сдерживая многоэтажные словесные конструкции, отправился на кухню в поисках Ваньки. Мне просто необходимо было сделать пару глотков крови, пока я никого не растерзал и опять не призвал в этот мир Инферно.
Глава 20
Какой-то нервный я стал в последние дни. Легко впадаю в ярость, психую, завожусь с пол-оборота, крови жажду. Нетипичное для меня поведение. В нашей компании у меня была кличка Бес, и совершенно она не была связана с моим бесноватым характером, а, наоборот, происходила от слова «бесстрастный», а по «Одноклассникам» меня многие помнят как Вялого: я всегда был спокойный, сдержанный, можно сказать, немного инфантильный, здесь же меня словно подменили. Вопреки здравому смыслу ввязываюсь во всякие сомнительные истории, вспыхиваю, как спичка, задираюсь с противниками по умолчанию сильнее и опытнее меня, злюсь по пустякам. Странно это все. Вот чего, спрашивается, завелся? Кто я и кто Шура? Она – ангел, я – черт, еще и женатый, между прочим. Почему решил, что я ей симпатичен? Рядом с нею такие красавчики ошиваются, а я, чего уж скрывать, далеко не так хорош, как Чет: нос перебит, глаза какого-то странного цвета, да еще имею привычку смотреть исподлобья. Ни квадратного раздвоенного подбородка, ни ямочек на щеках, ни кудрей до плеч. Заурядная, в общем-то, внешность. Не урод, конечно, но далеко не Бред Питт. А Чет – весь такой положительный, чистенький, блондинистый. К тому же он идет по пути Света. Вон как Шура на него сегодня смотрела. Кстати, как она смотрела? Я вспомнил ее взгляд. Она, улыбаясь, слушала Чета, но глаза у девушки были задумчивыми и грустными, и те взгляды, что она на меня кидала, когда думала, что я смотрю в другую сторону…
– Хватит уже заниматься самоедством. Вполне нормальная у тебя внешность, а в истинном облике так вообще мачо, любая чертовка бросится на шею, только помани. Это светлая еще пожалеет, что упустила такого клевого парня. Вася, я должен тебе кое-что сказать. – Голос Белочки звучал торжественно и строго.
– Если это очередная гадость, то лучше промолчи.
– Я могу объяснить изменения твоего характера с научной точки зрения, – обиженно заявил змей, – но если ты предпочитаешь ныть и жалеть себя, то можешь продолжать заниматься мазохизмом и дальше…
– Молчу, молчу!
– В тебе проснулся черт!
– Удивил.
– Дурак ты. Твоя человечность вытесняется демонической сущностью. А демоны – это стихия, хаос. Неустойчивость, переменчивость, вспыльчивость. Огонь и ураганный ветер. Мальчик мой, тебе пора учиться контролировать ад в себе, иначе не ты будешь хозяином своего тела.
– Белка, я и сам это знаю, но как теорию воплотить в практику? Да и где на это взять время? За последние трое суток мне даже остановиться подумать некогда. Когда мы с моими земными друзьями были в клубе? В воскресенье, а сегодня четверг. Значит, я валяюсь или в капсуле, или в психушке четыре дня, и неизвестно, когда меня выведут из состояния полного нестояния. Нужно как можно больше успеть здесь, в моем бреду.
– А ты уверен, что это бред? Может быть, то, что происходит с тобой сейчас, и есть настоящее?
– Мне об этом даже думать страшно. Это что же получается, я всегда был в душе пьющим кровь и спокойно смотрящим на смерть людей отморозком и сейчас вернулся в свое нормальное состояние?
Белочка, свесившись, внимательно смотрел мне в глаза. Странное ощущение: глазки у змея малюсенькие, не больше спичечной головки, а в них можно прочесть многое.
– Обратись к Князю. Он не сможет тебе отказать.
– Почему это?
– На нем висит долг твоему отцу.
Ага, тут у меня в голове всплыла оговорка змея, из которой следовало, что он знал моего папу. Сердца болезненно сжались, а в желудке образовался горький ком. ОН ЗНАЛ МОЕГО ПАПУ! Даже если это мой бред, все равно хочу знать, кем на самом деле были мои родители. Я резко остановился у дверей в какую-то кладовку и присел на корточки у стены. Пошарил в кармане, но сигареты, которые мне презентовал Зяма, остались в комнате. Пробегающая мимо подавальщица кокетливо улыбнулась, притормозив, но, увидев, что мрачный тип тупо пялится в пространство, побежала дальше.
– Что ты от меня скрываешь, мой скользкий друг?
– Вот ты где!
В коридорчике появились парни во главе с Лисом. Эльф, с неизменным сельдереем в зубах, внимательно осмотрел меня с головы до ног и сделал правильные выводы.
– Идите за мной.
Мы прошли через огромную, полную запахов и звуков кухню, где раздетый до пояса вампир с ожесточением терзал говяжью тушу, быстро разделывая ее на порционные куски, которые с огромной скоростью разлетались по разным тазам. Он вопросительно глянул на меня, подняв левую бровь, я кивнул, показывая глазами на чистые кружки, стоящие рядком на деревянном подносе.
– Заканчивай и присоединяйся, – бросил на ходу Лис. – Пусть тетушка Ириха займется ужином, и предупреди ее, чтобы Промокашку даже близко к овощам не подпускала. Достаточно того, что купец Ширихан в прошлый раз обомлел, найдя в своей тарелке глаз орка. Мне так и не удалось его убедить, что этот шедевр резьбы по овощам создан из брюквы и морковки.
– Да, босс.
Мы спустились по ступеням вниз и оказались в просторном прохладном подвале с арочными потолками. Вдоль стен тянулись бочки с вином, с потолков свисали пучки трав и кореньев, на полках стояли горшки, кувшины и бутылки. Пахло пряностями и копченым мясом. Здесь же, в углу, были свалены мешки из храма солнцепоклонников. Посреди подвала стоял каменный стол со скамьями. За него мы и уселись. Лис метнул на стол блюдо с овощами и холодным мясом, нарезанным большими кусками, нацедил вина, разлил его по глиняным кружкам и тоном, не терпящим возражений, приказал:
– Рассказывай.
– Что именно?
– Все.
Я рассказал. Начиная с того момента, как встретил Азазиру. Все без утайки, только промолчал о том, что считаю себя лежащим в бреду белой горячки или, еще хуже, в роли подопытного кролика секретной корпорации. Кое-где меня дополняли парни, кое-где Белочка. Пока я говорил, совершенно бесшумно