семья Стиви недавно входила в ее дом, так что я знаю, что она получила мой подарок, и все же я до сих пор ничего от нее не слышал.
Может, ей не понравилось? Я и так чувствовал себя идиотом, что-то ей покупая. Не говоря уже о покупке чертовых спортивных штанов.
Кто покупает девушке на Рождество спортивные штаны?
Кроме того, кто покупает рождественский подарок девушке, с которой переспал всего один раз? Я. Вот кто. Чертов идиот.
– Тогда почему ты каждые пять секунд переводишь взгляд со своего телефона на это чертово окно и обратно?
– Линдс, ты можешь не называть меня так, пожалуйста?
Когда я усаживаюсь напротив отца рядом с сестрой, Линдси пытается выхватить телефон у меня из рук. Но я профессиональный спортсмен, так что я достаточно проворен, чтобы успеть поднять эту штуку над головой вне пределов ее досягаемости.
– Что это ты сегодня такой странный? – Ее карие глаза искрятся понимающим блеском.
– Я не странный. Успокойся.
– У тебя появилась девушка? – Сестра недоуменно приоткрывает рот.
– Что? Черт подери, нет. Ты же меня знаешь.
– Да, Эв, знаю. У тебя появилась девушка? Горячая штучка? Мне бы она понравилась?
Цепкие руки Линдси пытаются потянуть мою руку вниз, желая завладеть телефоном, но я держу его подальше от нее.
Для тридцатилетнего юриста, когда дело доходит до девушек, она действительно превращается в девчонку-подростка.
– У меня нет девушки. Это… подруга. И да, можно сказать, что она – горячая штучка.
Линдси перестает охотиться за моим телефоном и замирает.
– Никогда не считала твоих хоккейных заек сексуальными.
– Она не хоккейная зайка, и она не похожа на моих обычных знакомых.
– Итак, вы переспали?
– Какое чудесное Рождество, – с сарказмом произносит папа, и это, пожалуй, самое большее, что он сказал мне сегодня вечером, и я даже не знаю, адресованы ли эти слова мне. – Я должен ответить. – Он поднимает свой телефон и проскальзывает в мою гостевую комнату.
– Кто, черт возьми, ему звонит? Единственные люди, которые ему звонят, – это мы с тобой.
– Нет, – поправляет сестра. – Единственный человек, который звонит ему, – это я. Ты что, умрешь, если проявишь дружелюбие хотя бы сегодня вечером?
– Я не проявляю недружелюбия. Нам просто не о чем говорить.
– Эван, он проделал весь этот путь, чтобы увидеть тебя.
– Чтобы увидеть нас.
– Чтобы увидеть тебя. Это было запланировано задолго до вчерашнего дня, когда я узнала, что могу вылететь ночным рейсом, чтобы успеть. Это убьет тебя, если ты приложишь в ответ немного усилий?
Я знаю, что она права, но это не компенсирует того факта, что за все эти годы мы с отцом сказали друг другу не больше нескольких общих фраз. Я все еще злюсь на него за то, как он повел себя, когда ушла мама. Если бы Линдси не появилась в последнюю минуту, в моем пентхаусе были бы слышны одни сверчки.
– Я не знаю, о чем с ним говорить. Ему наплевать на хоккей. О чем еще я должен говорить? О чертовой погоде?
– Он действительно интересуется твоим хоккеем. И всегда информирует меня о твоей статистике, когда я звоню.
– Ну мне он ни хрена не говорит, поэтому я ни хрена не говорю ему.
Линдси закатывает глаза на мое незрелое поведение, прежде чем снова сменить тему на шальную стюардессу, которая в последнее время занимает слишком много места в моих мыслях.
– Дай посмотреть фотку. Держу пари, я смогу ее у тебя увести.
– Пф-ф. Без шансов. – Это прозвучало как чушь собачья даже для меня.
Моя сестра едва ли не лучшая охотница, чем я. Она притягивает внимание людей так же сильно, если не больше, и прикладывает для этого вдвое меньше усилий.
Но в последнее время я не так уж много охочусь за девушками. На самом деле с той ночи в Вашингтоне у меня не было секса. Какой в этом смысл? После того, как я узнал, каково это – иметь партнершу, которая может за мной угнаться, почему я должен хотеть меньшего?
К несчастью для моей правой руки и для меня самого, Стиви не соглашается на повторение.
Но с того самого дня в собачьем приюте я не уверен, что меня так уж сильно интересует просто еще один раз в постели. Я вроде как хочу с ней общаться. В одежде.
Без одежды – тоже круто. Да как угодно.
– Эв, тебе кто-нибудь нравится? По-настоящему?
– Нет, Линдс. Никто. – Улыбка сестры говорит о том, что она мне не верит. – Черт. Я не знаю.
– Срань господня. Что происходит?
– Ничего не происходит. Мы один раз переспали, и это настолько вскружило мне голову, что у меня пропал соблазн забираться в постель к кому-нибудь еще.
– Эван… – Большие глаза сестры светятся гордостью. – Тебе кто-то нравится.
Глубоко, безропотно выдыхая, я закрываю лицо руками.
– Я знаю.
– Могу я ее увидеть? – Линдси резко сменила поддразнивающий тон. Теперь в ее голосе звучат только гордость и волнение.
Открыв личную страницу Стиви, я показываю Линдси свою любимую фотографию. Но я все равно стараюсь держать телефон подальше от сестры, чтобы она случайно не нажала на нее дважды. Зная ее, она может сделать это нарочно.
Это фотография Стиви, стоящей на мосту с видом на реку, спиной к камере. На ней она красива и естественна. Ее каштановые локоны развеваются на ветру. Она смотрит в объектив через плечо, так что видны веснушки и глаза цвета морской волны. На ней ее обычный наряд – мешковатые джинсы, грязные «найки» и безразмерная фланелевая рубашка, хотя она развевается на ее теле, что делает ее по-настоящему… хорошенькой.
Блин. Что, черт возьми, со мной не так?
– Черт. – Глаза Линдси расширяются. – Совсем не похожа на твой типаж. А еще она выглядит слишком круто для тебя.
– Возможно, так и есть.
– Она горячая штучка, это точно, и посмотри на ее задницу, – сестра наклоняется ближе, изучая мой телефон.
– Идеальная. – Мой голос сочится гордостью, сам не знаю почему. Не то чтобы хозяйка этой задницы была моей, хотя мне бы этого хотелось.
– Итак, в чем дело между вами двумя? – Линдси откидывается на спинку стула, поднося к губам бокал с красным вином.
– Да нет никаких дел. Она работает на команду и…
Линдси выплевывает вино обратно в бокал.
– Работает на команду? Пожалуйста, скажи мне, что это не какая-то твоя очередная выходка.
– Никакая не выходка. На самом деле меня чертовски беспокоит, что у нее могут быть из-за этого неприятности. Короче, она – стюардесса в командном самолете.
– Ваша стюардесса? – Линдси разражается недоверчивым смехом. – Черт, вот здорово.
Закатив глаза, я продолжаю:
– Это должно было быть только один раз. Чтобы избавиться от этого в наших мыслях.
Сестра понимающе кивает.
– Но мне нравится быть рядом с ней. Она выглядит уверенной в себе, когда огрызается, но на самом деле она довольно милая, и я не думаю, что она понимает, насколько она красива. Я думаю, все ее самоуверенные замашки –