Читать интересную книгу Цивилизации Древнего Востока - Сабатино Москати

Фигура царя, оставленного Господом, жертвы ревности и мании преследования, встает со страниц Библии во всей своей трагичности. Здесь израильская историография оказывается способна к изображению не только событий, но характеров и личностей. Если у других народов Древнего Востока нам приходилось разыскивать и додумывать фрагментарные черты из совсем не исторических по характеру документов, то здесь все эти элементы соединены в подробное повествование, которое носит историографический характер, содержит свободную и отстраненную оценку событий и личностей, даже царей.

Саул погибает на поле битвы, и после различных превратностей Давид всходит на трон и объединяет под своей рукой весь Израиль. Это происходит около 1000 г. до н. э. Несколько победоносных войн расширяют пределы царства во всех направлениях. Внутри государства между племенами поддерживается равновесие, а жречество приближается к царскому двору; ковчег Завета при этом переносится в новую столицу Иерусалим. Все это успешно противодействует традиционным центробежным силам. Дом Давида становится священным истолкователем миссии Израиля; и правление этого царя остается в еврейских легендах как своего рода золотой век, который полагалось оплакивать.

Во второй Книге Самуила содержится хорошо информированная и точная историография правления царя Давида; характеристика монарха, описание его человеческих, а не только политических качеств дается с беспрецедентной проницательностью и независимостью суждений. В качестве примера мы можем взять эпизод, в котором пророк Нафан притчей заставляет Давида раскаяться в том зле, которое принесла его беззаконная связь с Вирсавией:

И послал Господь Нафана [пророка] к Давиду, и тот пришел к нему и сказал ему: в одном городе были два человека, один богатый, а другой бедный; у богатого было очень много мелкого и крупного скота, а у бедного ничего, кроме одной овечки, которую он купил маленькую и выкормил, и она выросла у него вместе с детьми его; от хлеба его она ела, и из его чаши пила, и на груди у него спала, и была для него как дочь; и пришел к богатому человеку странник, и тот пожалел взять из своих овец или волов, чтобы приготовить [обед] для странника, который пришел к нему, а взял овечку бедняка и приготовил ее для человека, который пришел к нему. Сильно разгневался Давид на этого человека и сказал Нафану: жив Господь! достоин смерти человек, сделавший это; и за овечку он должен заплатить вчетверо, за то, что он сделал это, и за то, что не имел сострадания.

И сказал Нафан Давиду: ты тот человек, [который сделал это]. Так говорит Господь Бог Израилев: Я помазал тебя в царя над Израилем, и Я избавил тебя от руки Саула, и дал тебе дом господина твоего и жен господина твоего на лоно твое, и дал тебе дом Израилев и Иудин, и, если этого [для тебя] мало, прибавил бы тебе еще больше; зачем же ты пренебрег слово Господа, сделав злое пред очами Его? Урию Хеттеянина ты поразил мечом; жену его взял себе в жены, а его ты убил мечом

Аммонитян; итак не отступит меч от дома твоего вовеки, за то, что ты пренебрег Меня и взял жену Урии Хеттеянина, чтоб она была тебе женою. Так говорит Господь: вот, Я воздвигну на тебя зло из дома твоего, и возьму жен твоих пред глазами твоими, и отдам ближнему твоему, и будет он спать с женами твоими пред этим солнцем; ты сделал тайно, а Я сделаю это пред всем Израилем и пред солнцем. И сказал Давид Нафану: согрешил я пред Господом. И сказал Нафан Давиду: и Господь снял с тебя грех твой; ты не умрешь.

В сравнении с другими историческими документами Востока этот рассказ поразителен во многих отношениях: и необычная тема частной жизни; и то, что политическая власть здесь уступает высшим моральным принципам; наконец, принцип этот выражается устами очень характерной фигуры, пророка (в более поздней истории Израильского царства пророкам уготована важнейшая роль).

Преемника Давида, Соломона, ждет долгое и успешное царствование. Согласно Первой книге Царств, границы его царства расширились от Евфрата до Египта, – таким образом, вся или почти вся Сирия была объединена под властью национального владыки. Войн почти не было. Однако сами масштабы и могущество царства побуждают монарха следовать образцу великих восточных империй: идет масштабное экономическое и торговое развитие, общественные работы, растут богатство и роскошь царского двора. Происходит гуманизация израильской теократии, появляется и терпимость по отношению к чуждым культам, их ассимиляция. В итоге равновесие нарушено, наступает реакция, и историография не колеблясь становится рупором религиозной традиции:

Во время старости Соломона жены его склонили сердце его к иным богам, и сердце его не было вполне предано Господу Богу своему, как сердце Давида, отца его. И стал Соломон служить Астарте, божеству Сидонскому, и Милхому, мерзости Аммонитской. И делал Соломон неугодное пред очами Господа… И сказал Господь Соломону: за то, что так у тебя делается, и ты не сохранил Завета Моего и уставов Моих, которые Я заповедал тебе, Я отторгну от тебя царство и отдам его рабу твоему.

В этом отрывке со всей очевидностью проявляется принцип причинно-следственного суждения: политический упадок здесь – следствие моральной вины. Остается лишь определить инструмент наказания; это будет сделано в дни разделенной монархии, так что исключит всякую возможность ошибки.

Итак, за правлением Соломона следует кризис. Царство делится надвое: на севере образуется царство Израиль, более крупное и сильное из двух, но лишенное религиозного центра, Иерусалима. На юге возникает Иудея, которая удерживает этот центр, но сама является всего лишь тенью былой державы. Решающим фактором в распаде государства оказывается древнее племенное соперничество, – то есть, вообще говоря, кочевое прошлое Израиля. Наблюдается общий религиозный упадок; север вновь и вновь создает собственные святилища, а цари, как правило, из соображений рациональности склонны поддерживать и даже усиливать веротерпимость к чужим культам, введенную еще Соломоном. Религиозная традиция реагирует мгновенно, и, если официальное жречество зачастую действует заодно с царским двором, реакция сосредоточивается вокруг другого явления, независимого и спонтанного, – пророков. Исторические источники, Книги Царств, придают этому движению и его проявлениям огромное значение, что еще раз демонстрирует – хотя в этом и нет необходимости – религиозный характер и цели этих книг. В случае пророков универсализм исторического взгляда весьма красноречив: жизнью всего человечества управляет единый моральный закон: они выступают средством вознаграждения или наказания везде, где этот закон приводится в действие.

С чисто политической точки зрения историю разделенного царства определяет тот факт, что соседние великие державы – Египет и Ассирия – преодолели внутренний кризис; Ассирия, в частности, выходит из длительного кризиса и возобновляет свое движение на запад. Поначалу это экспедиции, цель которых – принудить сирийские государства признать себя вассалами Ассирии, затем – политика открытой аннексии. Дела Израиля и Иудеи полностью определяются этим движением, и игра союзов и конфликтов, типичных для мелких государств, зажатых между более сильными, не меняет ни общего хода истории, ни неизбежного результата.

В Израиле после обрыва династической преемственности вновь проявляется прежняя нестабильность верховной власти, а цепочка бунтов и заговоров еще сильнее подрывает эту власть. Только в начале IX в. до н. э. царю Амврию удается основать более прочную династию; но терпимость к чужим культам вызывает очередную реакцию, и этой династии тоже приходит конец. Между тем внешняя ситуация становится все более неблагоприятной. Царь Ииуй (842–815 до н. э.) вынужден пасть к ногам ассирийского царя Салманасара III, о чем повествует памятный ассирийский черный обелиск. При Иеровоаме II (786–746 до н. э.) мы вновь видим недолгий (и последний) период процветания; затем стремительно развивается кризис, и в 722 г. до н. э. столица государства Самария пала перед ассирийской армией. Пророки видят в этом событии логическое следствие прошлых грехов, а в противнике – инструмент Господа. Исайя яростно обличает колено Ефремово, населявшее Самарию:

Горе венку гордости пьяных Ефремлян, увядшему цветку красивого убранства его, который на вершине тучной долины сраженных вином! Вот, крепкий и сильный у Господа, как ливень с градом и губительный вихрь, как разлившееся наводнение бурных вод, с силою повергает его на землю. Ногами попирается венок гордости пьяных Ефремлян. И с увядшим цветком красивого убранства его, который на вершине тучной долины, делается то же, что бывает с созревшею прежде времени смоквою, которую, как скоро кто увидит, тотчас берет в руку и проглатывает ее.

Царство Иудейское просуществовало еще полтора столетия. Оно тоже постоянно колебалось между процветанием и религиозным кризисом, причем процветание олицетворяет царь Иосия (640–609 до н. э.), который торжественно оскверняет и сносит языческие капища и восстанавливает чистоту древней религиозной традиции. Но враг стоит, и у ворот Иудеи – уже не Ассирия, опрокинутая мидийцами, но Вавилон в последний свой краткий период возрожденного могущества. В 586 г. до н. э. Навуходоносор завоевал и разрушил Иерусалим, сжег храм и депортировал значительную часть населения. Пророки, верные своим взглядам на историю, задолго до печального конца объявили, что борьба бесполезна, потому что Божественная воля решена. Иеремия заявляет: