Он улыбнулся. Тепло и искренне. Когда же улыбка исчезала, лицо становилось совершенно пустым.
Эло уже стояла в шлюзовой камере. Она держала в руках матерчатый несессер.
— Так, кой-какая мелочь… Долго мы у вас не пробудем.
Есио встретил их на дорожке, ведущей к участку. Он был в синем комбинезоне и держал в руках лист бумаги, на котором были начертаны прямые и изогнутые линии. Он приветствовал гостей, подняв над головой авторучку, после чего пожал руку Эло и кивнул Умало.
— Добро пожаловать. Надеюсь, у вас все в порядке?
— Как сказать… Приходится распродавать имущество. — Эло пожала плечами.
— Мы всегда на кого-то работали, — стал объяснять Умало. — Индивидуалами мы были только номинально. Теперь мы можем надеяться только на самих себя. Ты согласна со мной, Эло?
Женщина утвердительно кивнула, глядя прямо перед собой. Анна инстинктивно обернулась, пытаясь понять, на что смотрит гостья, но увидела только живую изгородь. По ее спине побежали мурашки.
— Они останутся на обед, — сказала она Есио.
Еда показалась Анне излишне острой. Кавасита ел молча. Вечерело.
Больше всех за столом говорил Умало. Он раасказывал хозяевам об изысканиях, проводившихся им на борту эйгорского корабля. Анна находила это занятие нелепым, однако внимательно слушала его рассказы о древних системах слежения и компьютерах.
Эло по большей части молчала. За столом установилась сердечная доверительная атмосфера, однако Анна продолжала испытывать странное беспокойство.
Она проводила Уонтеров к их домику. Кавасита брел сзади, так и не выпуская из рук лист бумаги и ручку.
Возвращаясь домой, она еле слышно выругалась.
— У нас, ведь, ничего нет — ни оружия, ни укрытия… Проклятье!
— Тебя беспокоит их присутствие? Но почему?
— История, рассказанная ими, состоит из сплошных противоречий. Кто может купить эту планету? Кто угодно, но только не посредники, работающие от «Хафкан Бестмерит». Если бы их действительно заинтересовало это место, они прежде всего связались бы с нами, верно? Соответственно, я не могу не задаться вопросом — что здесь делают Уонтеры? Я сказала им, что наш корабль прилетит сюда со дня на день, но они знают, что мы здесь совершенно одни. Нам нужно чем-то вооружиться. Пусть это будет какой-нибудь садовый инструмент, неважно. Что-нибудь вроде резака.
Кавасита пощупал голову и нахмурился.
— Да, неплохо бы. По резаку на брата.
— В чем дело?
— Ушиб.
— Хочешь вызову медблок?
— Не надо. Уже прошло.
— Инструмент… Может, у нас есть что-нибудь более серьезное? Что если мы снимем горелки со сварочного агрегата? Хотя, нет — там слишком высокое напряжение… Что скажешь?
Он пожал плечами.
— И еще. Пока они здесь, нам ни за что нельзя расставаться, слышишь? Мы должны постоянно видеть друг друга. Ладно, идем в сад. — Она вошла в сарай, он же остановился в дверях, прислушиваясь к стрекоту сверчков. В следующее мгновенье Анна подала ему инструмент, имевший форму пистолета. — Будешь носить его в кармане. В сложенном состоянии он не работает. Чтобы привести его в рабочее состояние нужно нажать эту кнопку, понял? Ну а теперь мы сделаем одну противозаконную вещь… Этому научил меня Донатьен. Я переняла у него множество запрещенных приемов… Когда рукоятка частично сплющена, между верхним захватом и самим инструментом появляется щель, видишь? Резак оснащен маленьким устройством, блокирующим работу инструмента в тех случаях, когда она может нанести вред живому существу. Провода, идущие от сенсора, видны в эту щель. Если мы перережем их, резак вообще перестанет работать, если же мы замкнем их, мы выведем из строя только сенсор.
Она достала из кармана перочинный нож и с помощью его короткого лезвия совершила названную операцию сначала на одном, затем на другом резаке.
— Теперь смотри. Мой резак включен. Переключатель стоит на трех дюймах. Сейчас я немного порежусь… — Вырвавшийся из инструмента лучик коснулся ее указательного пальца, из которого тут же выступила капелька крови. — Максимальный радиус действия — двенадцать футов. Резак способен резать только мышечную ткань. Он предназначен для подрезки ветвей. Метить им следует в горло или в живот противника. Но не забывай — он обладает жестким полем. Им следует именно резать — резать, а не колоть.
Кавасита поставил резак на предохранитель и сунул его в карман.
— Обещай, что будешь предельно осторожен, — сказала Анна.
— Все будет нормально. — Он улыбнулся.
— Как ты себя чувствуешь?
— Пойдет. Хотя бывает и лучше… — Он неспешно направился к дому и, сорвав по пути несколько цветочков райграса, поднес их к лицу.
— И что это я вздумала учить старого воина? — спросила у себя Анна. — Это он меня учить должен…
И, все-таки, он вел себя как-то не так. Она покачала головой, достала из кармана резак и, подчинившись безотчетному импульсу, включила его силовое поле и срезала им сразу несколько пурпурных ирисов, после чего поставила инструмент на предохранитель и убрала его в карман. Со стороны могло показаться, что там лежит тапас.
Позднее, когда она уже лежала на спальном поле, а Кавасита сидел в позе лотоса на своем тюфяке, она закрыла глаза и попыталась расслабиться. Может быть, она волновалась зря? Эло несколько раз раскрывала свою сумку, словно желая продемонстрировать Анне ее содержимое. Оружия там явно не было. И все же внутренний голос настаивал на своем. Нож… провод … не подпускай к себе…
Дом и двор были окружены сенсорными сетями. В настоящий момент они находились в безопасности. Анна повернулась на бок и посмотрела на Каваситу. Тот продолжал чертить на листочке бумаги какие-то линии — прямые, изогнутые, завивающиеся в спираль. В центре листка был нарисован круг, из которого и исходили все эти странные линии.
— Что ты рисуешь? — спросила она.
— Пытаюсь понять, где мы еще не были.
Она кивнула и вновь легла на спину. Кто из них безумнее, она или Есио?
Утром пришло послание с «Пелороса». Анна выслушала сообщение, решив не будить Каваситу, уснувшего только к утру. Когда же, наконец, она стала будить его, Кавасита неожиданно открыл глаза и посмотрел на нее странным недобрым взглядом. Однако уже в следующее мгновение он расслабился и широко улыбнулся Анне.
— Что это за новости? — спросила она.
— Пытаюсь сохранять бдительность, — ответил он. — Следую твоему совету.
— В доме нам ничто не угрожает. Корабль прибудет сюда через три дня. Может быть, сразу же и улетим?
Есио нахмурился и вновь уставился на свою схему.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});