— За мной, отступаем к особняку графа Мусина-Пушкина, — спокойно скомандовал, несколько побледнев, Кутепов.
Отряду приходилось отстреливаться, держа фронт вкруговую. Но его косил свинцовый ливень с крыш и подворотен. Благо восставшие били по фонарям, поэтому в городе стало темно. Лишь на Литейном полыхало зарево от костров. Вокруг них бегали размытые тени восставших. И тут под покровом темноты полковник Кутепов заметил, что отдельные его гвардейцы, хрипло матерясь, стали перебегать на сторону восставших.
«Это измена… Неужели на стране поставлен крест? — спрашивал себя полковник, и тут же отвечал: — За Россию надо с германцем драться на поле боя, а не тут убивать друг друга из-за дурмана политического».
Сегодня такой дурман политический мы видим на Украине.
* * *
Полковник покинул Петроград 27 апреля 1917 года и вернулся на фронт, где принял под свое командование Преображенский полк, который по приказу Временного правительства вскоре был расформирован. Приказ о ликвидации как боевой единицы Кутепов подписал сам, чем спас старинное полковое знамя Русской императорской армии.
Затем он подался на Дон. Там вступил в Добровольческую армию. Его сразу же назначают начальником Таганрогского гарнизона, где он ведет ожесточенные бои с красными. Потом участвует в изнурительном Ледяном походе. В конце концов, штурмует Екатеринодар, где 12 марта 1918 года гибнет в атаке командир Корниловского ударного полка полковник М. О. Неженцев. Его сменяет А. П. Кутепов, а после гибели генерала С. Л. Маркова встал во главе 1-й пехотной дивизии. Во время взятия белыми войсками Новороссийска он назначается Черноморским военным губернатором, где получает звание генерал-майора. Его жесткие действия по наведению порядка вызывают критику даже в среде сослуживцев.
Летом 1919 года во время проведения Харьковской операции был произведен в генерал-лейтенанты и назначен командиром корпуса при походе Добровольческой армии на Москву. В марте 1920 года с корпусом, в который входили вполне боеспособные дивизии — Корниловская, Марковская, Дроздовская и Алексеевская, прибыл в Крым, где был назначен генералом бароном П. Н. Врангелем командиром 1-го Армейского корпуса в составе Русской армии.
После эвакуации белых в турецкий городок Галлиполи назначается помощником главнокомандующего. И здесь он проявил себя ревностным сторонником армейского порядка, граничащим с жестокостью. В изданном им приказе говорилось:
«Для поддержания на должной высоте доброго имени и славы русского офицера и солдата, что особенно необходимо на чужой земле, приказываю начальникам тщательно и точно следить за выполнением всех требований дисциплины.
Предупреждаю, что я буду строго взыскивать за малейшее упущение по службе и беспощадно предавать суду всех нарушителей правил благопристойности и воинского приличия».
О жесткости Кутепова против нарушителей воинской дисциплины говорит такой факт. Будучи командиром корпуса, он точно в срок привел свое войско и прибыл сам на станцию Иловайская для встречи главнокомандующего Деникина. На платформе выстроились части, собралось местное начальство. Приезд важного военачальника привлек много любопытных офицеров и солдат, не принимавших участия в парадной церемонии. Вдруг Кутепов услышал какой-то шум в войсковой коробке. Оказалось, неизвестный казак, пытаясь поближе рассмотреть Деникина, захотел протиснуться в переднюю шеренгу. Стоявший тут же офицер остановил любопытного. В ответ казак обматерил офицера, а потом локтем ударил его в грудь.
Кутепов находился недалеко и, увидев картину потасовки, в одно мгновение оказался возле офицера и казака.
— В чем дело? — багровея от возмущения, рявкнул генерал, понявший суть проступка. Его всегда с прищуром смотревшие глаза еще уменьшились от негодования.
— Ваше превосходительство, я остановил казака, нарушавшего порядок… строй. Он стал протискиваться вперед. В ответ на мои действия он меня обругал, а затем ударил.
— Арестовать! — громко и внятно прозвучало приказание командира корпуса.
Юнкера стали выводить высокого, крупного казака из толпы. Они ему были по плечо. Понимая, что его тут же могут расстрелять, он, выйдя из толпы, вырвался из их объятий, разбросал стражу и дал деру. Вслед ему раздались несколько винтовочных выстрелов. А казак юркнул под колеса вагона одного состава, потом второго и скрылся.
— Шляпы! — махнув рукой, бросил в сторону оторопевших юнкеров генерал Кутепов и спокойно вернулся на отведенное ему для встречи с Деникиным место.
Таков был Кутепов.
Потом судьба его провела дорогами Болгарии и Греции, Сербии и Франции. Остановившись в Париже, он вошел в руководство РОВС, а затем и возглавил его…
* * *
Летом 1929 года руководство ОГПУ вошло в ЦК партии с предложением похитить и вывезти в Советский Союз генерала А. П. Кутепова, активизировавшего диверсионно-террористическую деятельность на территории СССР. Вывезти для последующего суда. Это предложение утвердил Сталин на заседании партийного штаба…
В кабинете Менжинского шло обсуждение и отработка конкретных пунктов плана операции по «нейтрализации» Кутепова. Присутствовали кроме шефа ОГПУ еще трое: начальник ИНО ОГПУ Меер Абрамович Трилиссер, начальник 1-го отделения ИНО ОГПУ Яков Исаакович Серебрянский и заместитель начальника КРО ОГПУ Сергей Васильевич Пузицкий.
В тот день Вячеслав Рудольфович чувствовал себя неважно из-за обострения давней болезни, но не подавал виду. Вошедшие на доклад понимали въедливый стиль работы своего начальника как беспощадного врага трафарета и изживших себя методов в работе. Его живой ум ненавидел упрощенчество. Поэтому подготовились основательно.
— Михаил Абрамович — так он обращался к главному разведчику ОГПУ, — думаю, у вас уже окончательно сшит кутеповский план. Доложите основные детали…
Трилиссер кратко изложил контуры предстоящей операции, Серебрянский раскрыл силы и средства, задействованные в организации похищения руководителя РОВС, а Пузицкий остановился на контрразведывательном обеспечении операции в Париже, доставке пленника на корабль, а затем в Москву.
Менжинский остался доволен планом агентурно-оперативных мероприятий своих подчиненных. После этого участь Кутепова была предрешена…
На следующий день Серебрянский с Пузицким выехали в Париж. Помимо сотрудников ОГПУ и агентов-нелегалов в операции участвовали и французы, среди них были рамочных дел мастер Морис Онель и его брат, владелец автомобильного гаража в Леваллуа-Перре.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});